Альберт Иванов - Опасные странствия Хомы и Суслика

И опять кричит:

- Повтори!

Семь раз повторял Хома про Козла рогатого и про кувшины.

А лучший друг всё с лежанки от хохота падал. Вероятно, уже нарочно. Разыгрался.

На седьмой повтор он окончательно выздоровел. Без всякого козьего молока. Видать, от смеха поправился.

Доктор Дятел потом каялся:

- Виноват, подзабыл. Смех - наилучшее лекарство. Молодец, Хома!

- Да нет, вам спасибо! Не послали бы меня за молоком, Суслик бы не скоро поднялся.

- Ну что ж, - улыбнулся благодарно Дятел, - есть и моя заслуга.

И с хохотом улетел разносить по роще последнюю лечебную новость.

А что? Значит, смех, а особенно хохот, и вправду лекарство мощное. Болен был Суслик, а быстро на ноги встал.

Обещал же Хома?..

Не только старики вспоминать любят. В любом возрасте есть что вспомнить. Весёлое и страшное. Хорошее и плохое. Странное и привычное. Всякое.

Зашли вечером к Зайцу друзья. Хома, Суслик и Ёж. Слово за слово, и давай всё перебирать: что было и чего не было.

Так и сыпалось:

- Помнишь?..

- А ты помнишь?..

- Ты забыл!..

- Сам забыл!..

Память у всех, конечно, разная. У кого-то - отличная, долгая. А у кого-то - слабая, короткая.

Но примечательно, что каждый о себе меньше помнит, чем о другом. Особенно если что-то смешное случилось.

Хома хорошо помнил, как Суслик с дерева свалился. До чего же смешно! А Суслик, странно, не помнит. Видать, ему уже не больно.

Зато Суслик не забыл, как Хома когда-то споткнулся и в лужу упал. Обхохочешься! А Хома забыл. Начисто. Понятно, давно уже высох.

Заяц-толстун тоже похвастался своей памятью. Изумительной. Сильно он изумился, когда Хома и Суслик на днях лбами столкнулись! Здесь же, у Зайца. Кинулись с двух сторон за последней морковкой на блюде.

А Хома и Суслик никак это вспомнить не могут. И вместе. И по одному.

Хома затем им другое поведал. Все они в сад чужой недавно лазили. Лунной ночью. Тряхнул Заяц яблоню. И задрал голову. А здоровенное яблоко ему прямо в лоб угодило. С треском!

- Было-было! - воскликнул Суслик. - Заяц тогда вскричал: «Хорошо, не арбуз!»

Но это так, семечки, как говорит старина Ёж.

Вот он-то помнил всё, что никто не знал. Да и знать не мог.

Старина Ёж помнил их совсем маленькими. Хому, Суслика, Зайца. Когда они под стол пешком ходили. И под его столом свободно могли пройти. Если бы вдруг случайно к нему зашли. В гости.

И не возразишь. Возраст у них не тот. У Ежа преимущество. Всё, что ни скажет, - правда. Поди проверь!

Старина Ёж рассказал, что Заяц в далёком детстве был отчаянным и нахрапистым. Так отчаянно храпел по ночам, что все вокруг жаловались. Даже ночной сторож в деревне возмущался - не даёт спать по ночам!

- И думаете, почему он так храпел? - солидно произнёс Ёж. - Щёки у него были - во! Как у Хомы. И храпел он не носом, а животом. А в щеках отдавалось гулко!

- А Хома? - с интересом спросил Суслик.

- Ещё громче храпел, - охотно продолжил Ёж. - Приходилось, говорят, набивать ему щёки чем-нибудь вкусным, чтобы умолк.

- Горохом набивали? - не отставал Суслик. С глупыми, по мнению Хомы, вопросами.

- Горохом нельзя. Горох гремит! Как гром в двух больших погремушках!

Старина Ёж умолк… Наверное, услышал тот самый гром, тихо долетевший из далёкого прошлого.

- Расскажи ещё. Старенькое, весёленькое, - попросил Суслик.

- А может, новенькое, страшненькое? - очнулся Ёж.

- Нет, - испугался Суслик. - Старенькое - веселее.

- Ты лучше - про Суслика, - быстро посоветовал Хома. - А потом и я кое-что добавлю. Я на полгода старше. Есть что припомнить.

Вновь задумался старина Ёж.

- Как обо мне, так сразу… - начал обиженно Хома.

- Вспомнил! - оживился Ёж. - Подвела меня память. Суслик не храпел по ночам.

- У-у-у, - разочарованно протянули Хома и Заяц. А Суслик гордо напыжился.

- Не «у-у-у», но «а-а-а», - передразнил старина Ёж. - Суслик по ночам плакал. Не всё время, конечно. А лишь иногда. И это было куда хуже. Как заорёт среди ночи: «А-а-а!» - тётка его с перепугу из норы выскакивала. Жуткое дело!

- И часто? - заинтересовался Хома.

- Тётка выскакивала?

- Нет. Орал он часто?

- Не очень. Ну, раз двадцать за ночь. Заорёт: «А-а-а», - хоть плачь. Многие по соседству плакали.

- Выспаться не могли? - не отставал Хома.

- Жалко было сироту.

Суслик неожиданно всхлипнул. Все смутились и начали утешать:

- Да ладно… Ты чего?.. Столько времени прошло…

- Смотри, не вздумай снова «а-а-а!» заорать, - шутливо предупредил Хома.

- Тебе легко говорить.

- Да я тоже один остался. Жизнь наша такая. Ты с тёткой, а я со своим дядькой.

- Тётка - далеко. В школьном «Живом уголке», за лесом, живёт, - поуспокоился лучший друг.

- А дядька мой - ещё дальше. Где-то бродит. Не унывай, я - с тобой! - развернул плечи Хома.

Заяц-толстун поспешно перевёл разговор на другое.

- А себя ты помнишь? В детстве? - спросил он Ежа.

- Ничего не помню, - строго ответил тот. - Что я, хуже всех? Вы вон о других всё помните. А о себе - ничего.

Стыдно им стало. Всем. Зря затеяли, нехорошо вышло. Мало того что сами друг дружку высмеивали. Ещё и Ежа завели.

Так что лучше - про себя самого смешное рассказывать. Никому обидно не будет. Проверено.

- Знаешь ту поляну в роще, где мыши по ночам табунятся? - спросил как-то Суслик.

- А ты что, по ночам в рощу ходишь? - усмехнулся Хома.

- Не в рощу, а через рощу. На Дальнее поле, за горохом.

- Ну и что на той поляне?..

- А на той поляне, - таинственно ответил Суслик, - длинная сухая палка лежит.

- И пусть себе лежит.

- Крепкая палка. Даже не палка, а шест, - глаза у Суслика хитро поблёскивали.

- Шест? - Хома начал что-то понимать. Забрезжило.

- Шест! - весело вскричал Суслик. - Хороший, надёжный, длинный. Давно мы с тобой в плавание не ходили!

- Давно! - азартно подхватил Хома, бывалый рулевой. - Всё собирались по новой, да некогда. А помнишь, как мы вниз по ручью плавали? На плоту, во второй раз?

- Помню. И к бобрам приплыли!

- Погоди. Там, по пути, мы другой, неизвестный ручей встретили.

- Точно, - с готовностью подтвердил Суслик. - Он в наш ручей впадает. Тихий, красивый. Весь в белых кувшинках… И, по-моему, весь в комарах! - спохватился он. - Нет, туда мы не поплывём.

- А я говорю - поплывём! - зажёгся Хома. - Новый ручей откроем! Запомни, это кругозор расширяет.

- А что такое - кругозор?..