Тим Робинс - Алладин в стране теней

Алладин расстегнул рубашку и удивленно посмотрел на кожаный мешочек, что дала ему невольница принцессы.

Старушка подошла к своему гостю и, посмотрев на хорошо знакомый ей талисман, сказала:

– Моя внучка, Зульфия, ничего не забыла. Молодец!

– Так Зульфия ваша внучка?! – проговорил Алладин, припоминая неожиданную встречу на базаре в родном городе, которая-то и открыла ему дорогу в эти необыкновенные странствия.

А темноликая бабушка-волшебница вздохнула и подошла к очагу, который потух от холодного дыхания луны. Разжигая камин, она ответила потрясенному юноше:

– Я многому научила ее. А сколько дивных историй рассказала, ведь я живу уже так давно, что сама толком не знаю, сколько мне лет. И за эти годы, ох, как много пришлось мне повидать. Но Зульфия всегда считала мои истории сказками и выдумками. А все волшебные премудрости только пугали ее. И все-таки настало время, когда и моей непослушной внучке пригодилась это тайная наука.

Затем Фатима подошла к Алладину, который достал из кожаного мешочка-талисмана волосок своей возлюбленной. Взяв волосок, волшебница поднесла его к лучине, и он затрещал и скатался в несколько кружочков серого пепла. Фатима разделила его на две части и одну из них бросила в сосуд. Лунный сок тотчас заискрился и забурлил.

Алладин подошел к Фатиме и, как завороженный, смотрел на варившийся без огня чудодейственный напиток. Старушка-волшебница тоже смотрела на кипящее снадобье:

– А теперь, как написано в Великой волшебной книге прощения, нужно произнести заклинание, написанное не на бумаге, не на пергаменте или камне, а на металле благородном...

И как только она произнесла эти таинственные наставления, Алладин вспомнил о подарке Доброго Странника. Юноша взглянул на кольцо, и оно под его взглядом стало вращаться, а на гладкой поверхности проступили неведомые письмена, излучающие холодное сияние. «Волшебное колечко, вот для чего ты предназначалось», – догадался наш герой и протянул подарок Доброго Странника Фатиме. Старушка взяла кольцо и тихо прошептала:

– Вот она, лунная тайнопись...

А дальше ее слова рассыпались на звуки, переливчатые и гулкие, как эхо в горах и приобрели другой смысл, понятный лишь посвященным. Когда последний звук заклинания погас в тишине, эликсир перестал кипеть. Фатима закрыла флакон маленькой пробочкой, сделанной из того же прозрачного синего стекла, что и сосуд.

– Завтра к утру эликсир будет готов, – сказала она. Фатима отдала колечко Алладину и, глядя в окно, задумчиво проговорила:

– Мы успели вовремя. Взошла Звезда Молчания, время заклинаний и волшебных напитков прошло.

Юноша посмотрел на свое кольцо. Лунная тайнопись исчезла. И оно было опять таким же гладким, как и прежде. А старушка-волшебница, присев к очагу и пошевелив угли, продолжала говорить:

– Заклятие на твоей возлюбленной очень древнее. И уже много лет никто из темных колдовских сил не прибегал к нему. Это заклятие из затерянной проклятой книги Возмездия. Неужели Маграбинец отыскал ее?

– Джинн Хатиб, который вез нас к вам, о мудрейшая Фатима, рассказал, что злой колдун завладел какими-то древними рукописями бывших властителей Страны Ночи, – ответил Алладин.

– Да, – вздохнула Фатима, – тяжело вам придется...

Затем старушка посмотрела на своих гостей. Абу, свернувшись, калачиком тихо спала. Коврик думал о чем-то своем. А юноша тревожно смотрел в окно. И, словно читая мысли своих гостей, волшебница спросила:

– А где же сам джинн Хатиб?

Алладин и друг-коврик принялись рассказывать о том, на какие хитрости пошел Бадахшан и его слуги-мариды, чтобы задержать их. Ведь оба они думали и тревожились об отважном великане, который остался один среди коварных врагов.

А в этот самый час джинн Хатиб вошел в заброшенный старый дом на окраине селения. Посредине большой сырой комнаты, углы которой были затянуты паутиной, на оставленном бывшими жильцами столе, лежал тихо всхлипывающий крошечный ребенок. А возле стола, вздыбив шерсть, стоял огромный шакал. Он был ростом с полугодовалого теленка. Зеленые глаза его светились во мраке. Зверь оскалил зубы и стал бесшумно приближаться к вошедшему Алладину, который на самом деле был всемогущим джинном, бесстрашным и добросердечным, но безжалостным к врагам. Маскарад ему уже был ни к чему, и поэтому, сбросив халат и чалму своего господина, он тут же стал самим собой. Правда теперь Хатиб ощущал некоторые неудобства, ведь голова его касалась потолка, а одно плечо, проломив стену, выглянуло на улицу.

– Ты хотел перехитрить меня? Заманить в ловушку?! – громовым голосом проговорил джинн.

Бадахшан хотел принять человеческий облик, но не смог. И под раскатистый смех великана уменьшился до размеров жалкого пса.

– Носить тебе эту шкуру, не снимая, до конца своих дней, – гневно проговорил Хатиб.

Властелин Гор хотел что-то сказать, но вместо человеческой речи из его пасти вырвался лай.

– Понимаю, понимаю, – закивал джинн. – Ты не хотел причинять зла. Это Маграбинец заставил тебя. Но это была лишь последняя капля, переполнившая чашу.

Шакал затравленно глядел на великана-волшебника, дрожал и трусливо пятился.

А Хатиб продолжал:

– Вспомни, сколько невинных людей ты лишил жизни, промышляя разбоем. Но ты никогда не раскаивался в содеянном. Потому что твоя душа давно принадлежит Повелителю затерянной Страны Ночи. Интересно, как же ты жил без души все это время? Что тебя поддерживало? Тщеславие, властолюбие или, может быть, те мертвые сокровища, которые ты берег? Учитель Маграбинца был ловким джинном, а твой – ловцом душ. Но душа человека свободна, и никто не может забрать ее насильно. Лишь сам человек добровольно может предложить ее в качестве платы за какие-нибудь блага... Не так ли? Бадахшан, забившись в дальний угол дома, безмолвствовал.

– Ну что ж, прощай, Властелин Гор, – сказал джинн. И, не обращая внимания на жалобно скулящего шакала, Хатиб подошел к малышу и бережно положил кроху на свою великанскую ладонь. Малыш открыл один глазик и издал какой-то неясный звук.

– Ты испугался? – шепнул ему Хатиб. – Не стоит бояться, это всего лишь собака, дикая и трусливая. Слышишь, как она жалуется?

Джинн вышел из дома. На улице было холодно и темно. Великан укрыл младенца халатом Алладина и, взлетев, тихо проговорил:

– Спи, малыш. А я отнесу тебя к маме. Когда ты вырастешь, то станешь таким же сильным и отважным, как мой господин.

А через мгновение Хатиб был у дома Ашимы. Испуганные мариды, словно воробьи, взлетели в воздух. Но грозный волшебник взглядом превратил их в два клубящихся дымка, которые растворились в воздухе. Хатиб подлетел к крыльцу, открыл дверь и, став невидимым, вплыл в комнату. Белокурая Ашима лежала в беспамятстве у пустой колыбели. Джинн пролетел над ней и опустил ребенка в люльку. Женщина задышала ровно и спокойно, вынырнув из бездны небытия. А малыш улыбался незримому спасителю так сладко, как это могут делать только младенцы да ангелы.