Китти Ричардс - Рататуй

– Говоришь совсем как один из людей, – сказал Джанго.

– Которые не так плохи, как говоришь ты!

– Ах так? – вызывающе сказал Джанго. – И почему ты так уверен в этом?

– У меня была возможность наблюдать за ними довольно... близко, – осторожно ответил Реми. – И люди – они, знаешь, не так плохи, как ты говоришь. Правда.

У Джанго появилась идея.

– Пойдём со мной, – позвал он Реми. – Есть кое-что, что ты должен увидеть.

Джанго и Реми двигались в полной тишине пока не добрались до лавки дезинсектора. Реми застыл в ужасе. Витрина была заполнена грозного вида капканами и мышеловками.

– Мир, который мы населяем, принадлежит врагам, – произнёс Джанго. – Нам следует постоянно быть начеку. Мы должны держаться своего племени, Реми. В конце концов, мы – это всё, что у нас есть.

– Нет, – разъярённо ответил Реми. – Отец, я тебе не верю. Ты говоришь, что наше будущее может быть таким и только таким. – Он указал на жуткую витрину лавки.

– Таков порядок вещей, – сказал Джанго. – Ты не способен изменить свою природу.

– В переменах и заключена природа, папа! В той самой части, которую мы можем изменить. И перемена начинается тогда, когда мы принимаем решение. – Сказав всё это, Реми бросился обратно в ресторан Гюсто.

Когда солнце уже всходило, утомлённый Реми выполз из канализационного люка. Он сделал глубокий очистительный вдох свежего парижского воздуха. Затем выдохнул, счастливый, что вернулся обратно в свой новый мир. Встав на задние лапы, он направился ко входу на кухню.

Он зашёл в ресторан и оглянулся по сторонам. Никого ещё не было на месте. Реми взобрался на стол и внимательно исследовал всю кухню, предусматривая возможные неприятности. Тут резкий звук – ужасный, раздирающий уши, убийственный звук – заставил его подскочить на месте. Реми со всей осторожностью начал красться вперёд. Он выглянул из-за края стола и увидел храпевшего Лингвини, калачиком свернувшегося на полу. Ситуацию усугубляло то, что Реми услышал рёв подъезжающего к ресторану мотоцикла Колетт.

Не теряя ни секунды, Реми вскочил прямо на голову Лингвини и схватил по пучку волос своими крошечными лапками. Умело дёргая их, он смог поднять Лингвини на ноги и заставить его стоять. Но, как он ни старался, разбудить Лингвини ему не удавалось.

В панике Реми окинул взглядом кухню. Что же ему делать? Он заметил пару солнечных очков и натянул их на нос Лингвини ровно в тот момент, когда Колетт вошла через заднюю дверь.

Колетт глубоко вздохнула, пересекла комнату и начала подготовку к рабочему дню. Каким-то образом Реми удалось заставить Лингвини нарезать овощи, лениво, но убедительно на вид. Однако в тёмных очках и с вялыми небрежными движениями Лингвини выглядел раздражающе, прямо источая своим видом излишнюю самоуверенность.

– Утро доброе, – прохладно сказала Колетт.

Реми опешил. Он никак не смог бы заставить Лингвини говорить. Поэтому он заставил его продолжить нарезать овощи.

Колетт была возмущена. Неужто Лингвини её игнорировал?

– Доброе утро, – повторила она.

Не зная, что делать, Реми развернул к ней голову Лингвини и склонил её, изображая кивок. Колетт продолжила свои приготовления.

– Итак. Наш шеф. Он пригласил тебя на бокал вина? Это достижение. И что он сказал? – спросила она.

В отчаянии Реми вновь развернул голову Лингвини к Колетт. Его лицо встретилось с лицом Колетт, выражая бессмысленное подобие усмешки.

– Что? Так ты что, не хочешь мне говорить? Ах, простите великодушно за вторжение в ваши глубокие личные отношения с начальством! – вспыхнув, произнесла Колетт.

Затем она отвернулась и продолжила яростно точить один из своих ножей.

– Теперь с тобой всё понятно. Приходишь ко мне, учишься у меня нескольким приёмам, чтобы поразить босса и оставить меня глотать пыль?

Находясь под поварским колпаком, Реми был в панике. Хуже попросту быть не могло! Он продолжал заставлять Лингвини резать овощи, отчаянно надеясь, что появится способ спасти ситуацию. Он словно сумасшедший скакал по голове Лингвини.

– Проснись же, проснись наконец! – пищал он.

Колетт была сильно расстроена.

– Я-то думала, что ты не такой, – сказала она. – Я думала, что ты другой. Что...

Не желая, чтобы девушка совсем разозлилась, Реми качнул голову юного повара в сторону Колетт. Это было крупной ошибкой. Сначала глупо ухмыляющееся лицо Лингвини накренилось, а затем Лингвини испустил громкий всхрап.

Колетт задохнулась от потрясения, а потом размахнулась и залепила Лингвини пощёчину. Лингвини сделал двойной оборот вокруг своей оси и рухнул на пол. Вот теперь он проснулся! И он был совершенно растерян. Что он забыл на кухонном полу? Почему на нём солнечные очки? Почему перед ним стояла Колетт и выглядела такой разгневанной? Он уставился на неё.

Колетт начала говорить, стараясь сдержать слёзы:

– Я ведь не обязана была тебе помогать. Если бы я переживала только о самой себе, я бы просто позволила тебе здесь утонуть. Но... – Тут она глубоко вздохнула. – Я хотела, чтобы у тебя получилось. Ты... ты понравился мне. Я ошиблась.

С этими словами она резко развернулась и кинулась прочь через задний выход.

– Колетт! – закричал Лингвини. – Колетт, постой!

Вместе с Реми он наблюдал, как она уходила. Лингвини взглянул на. Реми, который выползал из свалившегося с юноши поварского колпака.

– Всё кончено, мини-шеф, – упавшим голосом произнёс он. – Я так больше не могу.

Лингвини схватил свой колпак вместе с Реми внутри, нацепил его обратно на голову и побежал за Колетт.

Он застал её забирающейся на свой мотоцикл и уже готовой покинуть это место.

– Колетт! Стой, стой, подожди! Не уезжай! Слушай, я плохо подбираю слова. А ещё я плохо готовлю, так же плохо. По крайней мере, когда ты мне не помогаешь.

Колетт только закатила глаза:

– Терпеть не могу ложную скромность. Это просто ещё один способ соврать. У тебя есть дар.

– Нет же, у меня его нет, – ответил Лингвини. – Правда! Это всё не я.

Тут Реми начал беспокоиться.

– Не смей этого делать, – шепнул он юноше, хотя тот не мог его понять.

– У меня есть секрет. Он может показаться тебе жутким, – сказал Лингвини. – У меня есть кр-р-р...

– Краснуха? – попыталась угадать Колетт.

– Нет же! У меня есть этот маленький, крошечный, крохотный... Ах, чёрт! – Он сделал глубокий вдох и заговорил очень быстро: – У меня есть крошечный шеф-повар, который говорит мне, что делать.

Колетт уставилась на Лингвини так, будто у него выросла вторая голова.

– Крошечный... шеф? – повторила она.

– Да. Он находится... э-э... – Лингвини указал на колпак. – Он вот тут.

– В твоём мозгу? – не поняла Колетт.

Запутавшись, Лингвини шумно вздохнул: