Китти Ричардс - Рататуй

– Так. Хорошо. Начнём снова. Ты... ты меня вдохновляешь. Я готов рискнуть всем. Я рискну тем, что могу выглядеть как самый последний безумный идиот, которого ты когда-либо видела.

Лингвини пытливо взглянул на Колетт.

– Я имею в виду вот что: ты хочешь узнать, почему я так быстро обучаюсь? Хочешь знать, почему я такой прекрасный повар? Не смейся! Сейчас я тебе покажу почему. – Он медленно потянул руки к своему колпаку.

– Нет! – задохнулся Реми.

Лингвини собрался всё разрушить! Недолго думая, Реми рванул волосы Лингвини. Его голова дёрнулась вперёд, и без всякого предупреждения Лингвини запечатлел сочный поцелуй на губах Колетт.

Стиснув зубы и напряжённо сосредоточившись, Реми удерживал волосы Лингвини, таким образом продлевая поцелуй. Он и понятия не имел, как эти двое отреагируют.

И пока Лингвини и Колетт продолжали целоваться, в их головах пронёсся целый ворох эмоций: вначале удивление, затем страх, гнев, недоверие, смущение и затем, наконец, радость. Они обхватили друг друга руками.

Реми отпустил волосы Лингвини и со вздохом облегчения рухнул на его макушку. Его секрет пока в безопасности. Но только пока.

Для человека, зарабатывавшего себе на пропитание поеданием пищи, Антуан Эго был невероятно худым. Некоторые могли бы даже сказать, что он мертвецки худ. Он восседал в своём строгом кабинете, выпрямившись перед древней печатной машинкой. Дверь открылась, и вошёл его ассистент Амбристер Минион.

– В чём дело, Амбристер?

– Ресторан Гюсто, – сказал помощник. – Они вернулись. Он снова популярен.

– Но я не писал о ресторане Гюсто уже несколько лет, – недоумённо произнёс Эго.

– Не писали, сэр, – подтвердил ассистент.

Эго раскрыл свои архивы и проворно пролистал папки.

– Моя последняя рецензия нарекла «У Гюсто» туристической забегаловкой.

– Так точно, сэр.

Эго достал листок с отзывом и зачитал вслух:

– Как я тогда написал, «Гюсто наконец-то обрёл заслуженное место в истории, в одном ряду с шеф-поварами, которых рисуют на банках с консервами».

– Прямо в точку, сэр, – согласился Минион.

Встав из-за стола, Эго угрожающе направился к своему помощнику.

– И на этом всё было кончено. Это было моим последним словом. Самым окончательным словом.

– Так точно, – сказал Минион.

– Тогда ответь мне, Амбристер, – произнёс Эго, нависая над ним. –- Как они могут вновь прославиться?

Тем временем Живодэр получил несколько скверных новостей от своего адвоката – очень скверных новостей!

– Нет. Нет. НЕТ! – скрежетал он зубами.

– Образцы ДНК совпадают, – сказал Талон, спокойно потягивая крепкий эспрессо. – Совпадают, и по времени всё подходит. Он сын Гюсто.

– Но этого просто не может быть! – застонал Живодэр. – Всё это подстроено! Мальчишка знает!

Он подошёл к окну своего кабинета и уставился на неуклюжую фигуру Лингвини.

– Только посмотрите на него, притворяется, будто он идиот. Он просто играет с моим разумом, как кошка с... С чем они там играют?

– С клубком ниток? – предположил Талон.

– Да! – завопил Живодэр. – Прикидывается дурачком! Всё дразнит меня этой крысой!

Живодэр всё развивал и развивал свою теорию заговора: крыса была частью плана Лингвини по сведению шефа с ума. И, судя по всему, этот план работал.

– Срок завещания истекает через три дня, – сказал Талон, закрывая портфель. – Затем можете уволить его, как только он перестанет быть полезным, и тогда никто ничего не узнает.

Он натянул плащ, но задержался в дверях:

– Меня беспокоят те образцы волос, что вы мне дали. Я был вынужден отослать их обратно в лабораторию.

– Почему это? – спросил Живодэр.

– Потому что в первый раз экспертиза показала, что это были не волосы, а шерсть грызуна.

– Шерсть грызуна? – Живодэр чуть не рухнул в обморок.

Поцелуй ненадолго спас Реми от беды, но теперь ему приходилось за него расплачиваться. Лингвини был по уши влюблён в Колетт, и внезапно Реми осознал, что больше не обладает над ним властью. Никакое количество рывков за волосы не могло заставить Лингвини выполнять команды Реми. Однажды, готовя по рецепту, Реми заставил Лингвини протянуть руку за конкретной приправой, нужной для блюда.

– Нет, нет, нет, – передавая юноше другую приправу, сказала Колетт. – Попробуй это, так будет лучше.

Лингвини улыбнулся и потянулся за ней. Ужаснувшись, Реми задёргал его волосы, пытаясь удержать контроль, однако Лингвини проигнорировал команду Реми и взял другую приправу!

На следующее утро Реми вышел в переулок позади ресторана Гюсто. Там он обнаружил своего старшего брата и свору его друзей. Они были голодны и искали еду. Реми поначалу разгневался, но вскоре смягчился. Он принесёт им еды. Но только в этот раз.

Внутри ресторана Реми обнаружил, что кладовая с продуктами заперта. Похоже, ему придётся искать ключ в кабинете Живодэра. Реми был практически уверен, что знает, где именно его найти. После долгих усилий ему удалось открыть ящик письменного стола, и он начал перебирать его содержимое. Не веря своим глазам, Реми увидел, что ключ был спрятан под файлом с надписью «Гюсто: Последняя воля и завещание». Реми взглянул на портрет Гюсто, висевший в кабинете.

– Твоя последняя воля! – воскликнул он.

Реми раскрыл папку и увидел завещание Гюсто, недавние вырезки из прессы о ресторане и, в частности, о мастерстве Лингвини, а также конверт, в углу которого был написан адрес отправителя – матери Лингвини.

– Ты ведь не против, если я... – спросил он у портрета, подразумевая письмо.

– Нет, вовсе нет, – ответил внезапно сошедший с портрета Гюсто.

– Лингвини? Как вообще могут быть связаны Лингвини и твоя последняя воля? -– спросил Реми.

– Когда-то это был мой кабинет, – сказал Гюсто.

Реми вытащил из конверта письмо и прочитал его, не промолвив ни слова. Затем он прочитал завещание. Затем он перечитал письмо с расширенными от изумления глазами.

– Так он твой сын? – пискнул Реми.

– Так у меня есть... сын? – переспросил ошеломлённый Гюсто.

– Да как ты можешь об этом не знать? – удивился Реми.

– Я лишь плод твоего воображения! – заявил Гюсто. – Если ты не знал, то как мог знать я?

– Ну что ж, твой сын является законным владельцем этого ресторана! – подытожил Реми.

В этот момент в кабинет внезапно зашёл Живодэр. Он застыл на месте, потрясённый странной картиной: на его столе сидит крыса и читает его личную почту!

Реми зажал письмо и завещание в зубах и кинулся к выходу.

– Нет! Нет! – завопил Живодэр. – Крыса... Она... А-а-а!

Реми выскочил на улицу. Живодэр пушечным ядром вылетел через заднюю дверь и столкнул только что подъехавшего Лало с его скутера. Живодэр вскочил на скутер и кинулся в погоню по горячим крысиным следам. Он и Реми маневрировали между машинами, устроив на улицах Парижа настоящую гонку.