Китти Ричардс - Рататуй

– Именно благодаря ему я могу готовить блюда, которые всем нравятся, именно из-за него Эго сейчас за дверью ждёт свой заказ. Вы поощряли меня за этот дар. Я понимаю, что в это нелегко поверить, но, слушайте, вы же поверили в то, что я повар, ведь поверили? – Лингвини издал нервный смешок. – Слушайте, это работает. Звучит как полное безумие, но это работает. Мы можем стать лучшим рестораном в Париже. И эта крыса, этот блестящий крошечный шеф, поможет нам в этом. – Он сделал глубокий вдох. – Ну, что скажете? Вы со мной?

Какое-то время все стояли как вкопанные. Вдруг Хорст, с навернувшимися на глаза слезами, шагнул к Лингвини. Юноша благодарно улыбнулся ему, но Хорст вручил ему свой колпак и фартук и покинул кухню, не промолвив ни единого слова. Ошеломлённый Лингвини смотрел, как весь персонал кухни подавал в отставку, один повар за другим. Осталась одна лишь Колетт.

Она была зла на него. Она размахнулась, собираясь дать Лингвини пощёчину, но затем передумала. После этого она, как и остальные, покинула кухню.

Лингвини глубоко вздохнул. Его девушка только что его бросила. У него не было ни официантов, ни поваров, только полный зал голодных клиентов. И видный ресторанный критик, которого нужно впечатлить. Для юноши всё это было уже чересчур.

Он взглянул на Реми полными слёз глазами, затем отвернулся и скрылся в своём кабинете.

Реми стоял посередине пустой кухни совершенно один. В этот миг из тени выступил Джанго. Он был свидетелем всего произошедшего.

– Папа! Пап, я... я просто не знаю, что и сказать! – разрыдался Реми.

– Я ошибался насчёт тебя, – сказал сыну Джанго. – И насчёт него.

– Я не хочу, чтобы ты думал, будто я предпочитаю всё это нашей семье, – сказал Реми. – Я не могу выбрать между двумя сторонами самого себя.

– Я и не говорю про готовку, – пояснил Джанго. – Я говорю о смелости. Я бы никогда не осмелился сделать то, что смог ты. Я горжусь тобой.

Он развернулся и издал пронзительный свист. Остальная часть крысиного клана появилась из теней, быстро заполнив кухню.

– Мы не повара, – сказал Джанго, – но скажи нам, что делать, и мы это сделаем.

Они услышали скрип. На пороге задней двери стоял инспектор здравоохранения. Он стоял, оцепенев от шока, выпучив глаза на кухню, прямо- таки кишащую крысами. Он медленно попятился назад и кинулся бежать.

– Остановить инспектора! – завопил Реми.

Джанго послал на поимку инспектора целую эскадрилью своих сильнейших крыс. Далеко инспектор не ушёл.

Реми скоро взялся за дело. Сперва гигиена. Загрузив всех крыс в посудомойку и выбрав мягкий режим, он добился того, что все крысы были чистыми и продезинфицированными в кратчайшие сроки.

Реми начал отдавать приказы:

– Команда номер три будет обрабатывать рыбу, номер четыре – делать жареные блюда, команда пять займётся грилем, шестая команда – соусы! Отправляйтесь на рабочие места! Пошевеливайтесь!

Когда Лингвини вышел из своего кабинета, он был просто потрясён. Но быстро включился в работу. Он подбежал к Реми, внезапно исполнившись надеждой.

– Нам нужен кто-то, кто будет обслуживать столики, – сказал он Реми.

Тот одобрительно кивнул.

Лингвини схватил свой рюкзак и перевернул его с ног на голову. На пол выпала пара роликовых коньков.

Считаные секунды спустя одетый в форму официанта Лингвини на роликах ворвался в обеденный зал и начал с невероятной скоростью и точностью раздавать гостям меню.

– Искренне прошу прощения за задержку, – объяснял он. – Но сегодня у нас работает маленькая команда.

На кухне тем временем крысы жарили, запекали и приправляли целую гору блюд. Реми метался по кухне, наблюдая за всеми процессами. Он пробовал каждое без исключения блюдо, прежде чем решить, достаточно ли оно совершенно, чтобы покинуть пределы кухни. Лингвини скользил взад и вперёд между кухней и залом, доставляя клиентам блюда.

Вдруг задняя дверь распахнулась. Это была Колетт. Её глаза расширились от изумления, когда она увидела невероятную картину, развернувшуюся перед ней. Выглядя так, будто её тошнит, она повернулась, чтобы уйти.

– О, Колетт, ты вернулась! – прокричал Лингвини. – Колетт, я...

Она подняла вверх палец, чтобы Лингвини умолк.

– Ни слова больше, – сказала она. – А то могу и передумать. – Она взяла свой фартук и колпак. – Просто скажи мне, что эта крыса хочет приготовить.

Реми раскрыл поваренную книгу Гюсто и указал Колетт на выбранный им рецепт – рататуй.

Внезапно раздался громкий скрежет колёс, за которым последовал сокрушительный шум. Спустя мгновение распахнулась задняя дверь, и связанный инспектор здравоохранения с кляпом во рту проплыл над кухонным полом, поддерживаемый сворой крыс. Они быстренько забросили его в кладовую. Колетт и бровью не повела.

Только она собралась добавить в рататуй последние ингредиенты, как увидела, что дорогу ей перегородил Реми с деревянной ложкой в лапке. Он покачал головой и указал на подобранные им самим ингредиенты.

В недоумении пожав плечами, Колетт послушалась. Улыбаясь, Реми закончил работу над соусом и выложил рататуй па тарелку. Лингвини взял её и покатил в зал.

Когда это незамысловатое блюдо оказалось на столике у Эго, в зале повисла тишина. За соседним столиком Живодэру досталось то же самое.

– Рататуй? Да они, должно быть, шутят, – пробормотал он.

Он бросил взгляд па Эго, который выглядел в той же мере разочарованным. Наблюдая за тем, как Эго начеркал несколько заметок в своём блокноте, Живодэр негромко хихикнул от восторга.

Лингвини наблюдал за критиком полными беспокойства глазами.

Со скучающим видом Эго воткнул вилку в рагу и поднёс её к губам. Но стойте, что это за пьянящий аромат? Когда его рот наконец вкусил блюдо, все звуки и образы ресторана вокруг него будто растворились. Вкусовые сочетания были подобны симфонии. Воспоминания закружились в его голове. Внезапно он вспомнил себя маленьким ребёнком, вновь упавшим с велосипеда. Мама забрала своего шмыгающего носом сына домой и поставила перед ним полную тарелку еды, чтобы тот успокоился, – тарелку домашнего рататуя.

Пока Эго ушёл в свои воспоминания, ручка выскользнула у него из руки. Она стукнулась об стол, оторвав его от собственных мыслей. Он моргнул и взглянул на это исключительное рагу. И впервые за очень долгое время Эго улыбнулся. А потом подхватил ещё одну полную вилку рататуя.

Всё сильнее расстраиваясь, Живодэр наблюдал эти перемены в лице Эго. Затем он сам попробовал вилочку рататуя. Ему очень понравился вкус, но он возненавидел его за то, что он такой аппетитный.

– Нет... нет, этого не может быть, – забормотал он.

Живодэр ворвался на кухню, не способный больше выносить этой пытки.