Народные сказки - Тысяча и одна ночь. Сказки Шахерезады. Самая полная версия

Выслушав сестру, царица еще сильнее рассердилась на нее и вскричала:

– Ах ты, злодейка! Ах ты, гадкая женщина! Да не помилует Господь тех, кто станет жалеть тебя! Как могу я жалеть тебя, скверная женщина?

Менар-Эль-Сена, лежа на лестнице, молила ее:

– Ради Царя небесного, выслушай меня. Я не виновата в том, в чем ты упрекаешь меня. Клянусь Аллахом, я законным образом вышла за него замуж, и Господь видит, что я говорю правду. Я возмущена тем, что ты так жестоко поступаешь со мною и обвиняешь меня в бесчестном поступке, не узнав, в чем дело. Но Господь избавит меня от тебя и накажет меня, если я точно была бесчестна.

Сестра, выслушав ее, задумалась и сказала:

– Как смеешь ты говорить так со мною?

Она вскочила, подошла к ней и била ее так, что та лишилась чувств. Затем, вспрыснув лицо водой, ее привели в себя. Наружность ее от побоев изменилась, и она проговорила так:

Нур-Эль-Гуда, выслушав ее, еще более рассердилась.

– Еще ты вздумала, негодная, – сказала она, – говорить со мною стихами и оправдываться в совершенной тобою отвратительной подлости? Я желаю, чтобы ты вернулась к твоему мужу, чтобы я могла посмотреть на твою слабость и унижение.

Она приказала своим рабам принести пальмовую палку, и когда ей подали ее, она встала и, засучив рукава, начала бить сестру по всему телу; после чего приказала принести себе плоскую плеть, такую, которой впору было бить слона, и начала бить ей по спине, животу и ногам несчастной, отчего та тотчас же лишилась чувств. Старуха же Шавапея, увидав, что делала царица, побежала прочь со слезами и с проклятиями. Царица, увидав это, позвала прислугу и приказала им привести к ней старуху. За старухой тотчас же побежали и привели ее к царице, которая, приказав повалить ее на землю, сказала своим рабыням:

– Тащите ее сюда.

Старуху подтащили к царице.

Что же касается до Гасана, то он шел вдоль реки, направляясь к пустыне. Он был смущен, встревожен и не надеялся остаться в живых. Горе так помутило его рассудок, что он не мог отличить дня от ночи. Он шел, не останавливаясь, пока не подошел к дереву, на котором увидал висевшую бумажку. Он взял эту бумажку, посмотрел на нее и прочел следующие стихи:

Прочитав эту бумажку, он убедился, что может быть спасен и соединен с женой. Пройдя еще немного, он очутился один в пустыне, в очень опасном месте, вследствие чего он совершенно обезумел от страха, так что у него затряслось под жилками и он начал декламировать стихи.

После этого он прошел еще несколько шагов по берегу и увидал двух мальчиков – сыновей волшебника и колдуна. Подле них лежала медная палочка и кожаная шапка. На палочке были вырезаны различные талисманы, а верхушка шапки состояла из треугольников, на которых были железные фигуры, печати и имена. Обе эти вещи лежали на земле, а мальчики ругались и дрались из-за них так, что с них текла кровь.

– Я возьму эту палочку! – кричал один.

– Нет, я возьму ее! – кричал другой.

Гасан подошел к ним и разнял их.

– Из-за чего вы ссоритесь? – спросись он.

– Рассуди нас, дядюшка, – отвечали они. – Сам Бог после тебя к нам, чтобы разобрать нас по справедливости.

– Ну, рассказывайте, в чем дело, – сказал он, – и я рассужу вас.

– Мы братья, – сказал первый мальчик, – Дети одного отца и матери. Отец наш был великим колдуном; он жил в пещере в этих горах и умер, оставив нам эту палочку и шапку. Брат мой сказал, что эти две вещи возьмет он, а я сказал ему, что их возьму я. Теперь рассуди нас и разбери.

– Какая же разница между палкой и шапкой, – спросил Гасан, – и в чем заключается их ценность? По-видимому, и палка, и шапка ничего не стоят.

– Ты не знаешь их свойства, – сказали ему мальчики.

– А что же у них за свойства? – спросил он.

– Каждая из этих вещей обладает тайным свойством; и потому палочка эта стоит стоимость всех островов Вак-Вак со всеми их округами, а шапка стоить не меньше.

– Прошу тебя, сын мой, – сказал Гасан одному из мальчиков, – открой мне, что это за тайные свойства?

– Свойства их действительно удивительны, дядюшка, – отвечал мальчик, – отец наш жил сто тридцать пять лет и всю жизнь работал над этими двумя вещами; он успокоился только тогда, когда кончил их, и, убедившись, что он вложил в них удивительные свойства, он умер. Шапка эта, надетая на голову, делает человека невидимым, – никто не увидет его до тех пор, пока шапка на нем. А кто возьмет палочку, тот этим приобретет власть над семью племенами шайтанов, которые все будут повиноваться этой палочке. Кто имеет эту палочку, тому стоит только ударить ей о землю, и все цари и шайтаны покорятся ему.

Когда Гасан услышал эти слова, то пробыл некоторое время в задумчивости.

«Клянусь Аллахом, – подумал он, – с этой палочкой и с этой шапкой я сделаю все, что мне надо, и достоин обладать ими более, чем эти мальчики. Вероятно, Господь, желая помочь мне, послал их мне, поэтому я сейчас же хитростью приобрету их и выручу жену и детей от жестокой царицы, и мы убежим с ними».

Он посмотрел да мальчиков и сказал им:

– Если вы хотите, чтобы я рассудил вас, то я вам решу это дело так: тот, кто из вас прибежит первый, возьмет палку, а кто прибежит вторым, тот возьмет шапку. Этим вы докажете мне, кто из вас достойнее. Согласны подчиниться моему условию?

– Согласны, – отвечали они.

– Я возьму камень, – продолжал Гасан, – и брошу его, и тот, кто первый добежит до него, возьмет палку, а тот, кто останется, получит шапку.

– Мы принимаем это условие и подчинимся ему, – отвечали они.

Гасан взял камень и изо всей силы бросил его, так что он скрылся из виду. Мальчики бросились бежать за камнем; и лишь только они отбежали на некоторое расстояние, как Гасан взял шапку и надел ее, и взял палочку, но не сошел с этого места, чтобы убедиться в справедливости той тайны, которую они рассказали ему о силе отца своего. Младший брат первый подбежал к камню и взял его; вернувшись к тому месту, где стоял Гасан, он увидал, что его уже там не было. Они крикнул брату:

– А где же человек, что разбирал наш спор?

– Я его не вижу, – отвечал брать, – и не знаю, поднялся ли он на небо или провалился в землю.

Они начали его искать, но нигде не находили, а Гасан продолжал стоять на месте.

– И палочка, и шапка пропали! – вскричали они. – И теперь не достанутся ни тебе, ни мне; отец наш говорил ведь нами это, только мы забыли его слова!