Питер Браун - Спасение дикого робота

Весна — пора счастья и надежды, но Роз чувствовала смутную тревогу. Всё чаще и чаще она глядела в небо: не летит ли стая Красноклювика? Пора бы уже им объявиться. Она чувствовала, что они где-то недалеко.

Мистер Шариф неловко вылез из фургона: в обеих руках у него были пакеты из магазина. Он заковылял к дому, как обычно приволакивая ногу. И вдруг хозяин упал. Роз подбежала к нему. Он лежал возле крыльца, а вокруг рассыпались продукты.

— Вы хорошо себя чувствуете? — спросила Роз, помогая хозяину подняться.

— Всё нормально, — проворчал он.

Роз начала собирать упавшие покупки и предложила:

— Позвольте, я доведу вас до дома.

Через минуту они уже были в прихожей. На крючках у двери висели пальто и шапки. Под скамейкой выстроилась обувь. Хозяин стянул сапоги и громко позвал:

— Дети! Пора готовить ужин!

Наверху послышался дружный топот, и дети бегом спустились по лестнице. За ними семенил Оскар.

— А Роз будет ужинать с нами? — спросила Джайя.

— Роз не ест! — сказал Джад.

— Я знаю! Но ведь она может с нами посидеть.

— Что скажешь, Роз? — спросил мистер Шариф. — Не хочешь остаться на ужин?

Электронная помощница поглядела на семью.

Семья поглядела на электронную помощницу.

— Что я могу для вас сделать? — спросила Роз.

Джад очень вежливо произнёс:

— Пожалуйста, окажи нам честь и поужинай с нами.

Джайя не стала церемониться:

— Роз, я приказываю тебе остаться!

Дети не дождались ответа. Они выхватили у Роз сумки с продуктами и помчались на кухню. Оскар бросился следом за ними, заливисто лая:

— Это еда? Пахнет едой! Я хочу есть!

Деревянные половицы заскрипели под ногами у Роз и мистера Шарифа, когда они вдвоём прошли через гостиную. Перед большим тёмным экраном стояла пара уютных кресел. Над камином висел рисунок — хорошо знакомый Роз старый амбар.

Дверь в кабинет мистера Шарифа была открыта. Заглянув туда, Роз увидела семейный портрет. На нём была и покойная миссис Шариф — красивая темноволосая женщина. Она смотрела с портрета и улыбалась. Точно так же улыбались её сын и дочь.

— Глядите, Джайя ревёт, как маленькая! — захихикал Джад

Когда Роз вошла в кухню, девочка резала лук. По её лицу ручьями текли слёзы.

— Роз, я приказываю тебе порезать лук за меня! — сказала Джайя, вытирая глаза.

Электронная помощница взяла нож, и — вжик! — мелко нарубленная луковица тут же оказалась в салатной миске. Очевидно, Роз была создана для того, чтобы резать лук.

— Роз, я приказываю тебе отдохнуть! — засмеялся мистер Шариф. — Мы с детьми сами будем готовить.

Деловито застучали ножи, зашипели сковородки, забулькали кастрюли, по кухне поплыли аппетитные запахи. Вскоре на большом столе уже был накрыт отличный ужин. Оскар улёгся под столом в ожидании своей доли. Остальные расселись на стульях.

Мистер Шариф повернулся к дочери:

— Не хочешь прочесть молитву?

Девочка послушно склонила голову:

— Благодарим Тебя, Боже, за всю эту вкуснятину, которую мы сейчас слопаем! Аминь.

— Спасибо, Джайя, — подмигнул мистер Шариф. — И спасибо тебе, Роз, за всё, что ты делаешь. Я не был уверен, что нам нужен робот, но теперь даже не представляю, как бы мы обходились без тебя.

Дети переглянулись.

Затем всё семейство взялось за ножи и вилки, и ужин начался. Чего только не было на столе! Яркий зелёный салат. Блюдо с тушёной спаржей. Нежное картофельное пюре, хлеб с маслом, полные стаканы молока. Ужин получился отличный. Но взгляд Роз то и дело возвращался к жареной курице. Она была огромная — размером почти с дикого гуся. Внезапно в электронном мозгу робота всплыли десятки вопросов.

Можно ли назвать счастливой жизнь куриц?

Знала ли эта курица, что её съедят?

Люди едят животных. Значит, люди плохие?

Да нет, подумала Роз. Люди просто следуют своим инстинктам, как и все существа на земле, даже роботы. По крайней мере, Шарифы никого не убивали для забавы. Они даже почтили уважением несчастную курицу: превратили её в изысканное питательное блюдо и вознесли благодарственную молитву.

Доев свою порцию, хозяин вышел из столовой и через минуту вернулся. В руках у него были скрипка и смычок.

— В детстве я мечтал стать музыкантом, — сказал он, снова опустившись на стул.

Мистер Шариф настроил скрипку, поднёс её к подбородку и заиграл.

Смычок скользил туда-сюда, пальцы скрипача танцевали на струнах. Красивая старинная мелодия наполнила комнату. Мистер Шариф притопывал ногой себе в такт: сначала тихо и медленно, потом всё быстрей и отчётливей. Мелодия завершилась нежным переливом, и наступила тишина. Хозяин положил скрипку себе на колени.

— Этот инструмент передаётся у нас в семье из поколения в поколение, — сказал он, — с тех самых пор, как Сайрус Шариф построил эту ферму.

Сайрус Шариф.

Роз было знакомо это имя. Она расстегнула один из кармашков на своём поясе и достала небольшой потрёпанный дневник.

— Я нашла это в старом амбаре, — сказала она, протягивая тетрадку хозяину.

Дети подбежали к отцу и прочли на обложке имя своего предка. Затем они втроём осторожно раскрыли дневник и начали перелистывать хрупкие сухие страницы.

— Я никогда раньше его не видел, — сказал мистер Шариф. — Дети, это часть нашей с вами истории. Поглядите, как в старину доили коров…

За этим занятием Роз и оставила своих хозяев. Пусть изучают прошлое. Но как же насчёт их будущего? У них непростая жизнь. Им нужна помощь. А главная помощница собралась бежать. По дороге в коровник Роз ощущала нечто вроде тревоги, смущения и вины.

Угрызения совести улетучились, как только Роз услышала над головой звонкий голос сына:

— Мама, это мы! Мы вернулись!

Над лугом пролетела стая Красноклювика, радостно трубя и хлопая крыльями. Гуси опустились на землю у ног Роз, а сын занял привычное место у неё на плече.

— Я же говорила, что мы присмотрим за твоим малышом! — напомнила тётушка Большое Крыло.

— Спасибо вам всем! — сказала Роз самым жизнерадостным голосом, каким только могла. — Как приятно снова вас видеть!

Тут подошли и коровы, улыбаясь и весело мыча. Пока стадо и птичья стая обменивались новостями, Роз и Красноклювик отошли в сторонку, чтобы спокойно поговорить.

— Какой у нас план, мама? — спросил Красноклювик.

— Очень простой, — ответила Роз. — Сегодня вечером, когда стемнеет, я убегу с фермы. И мы с тобой пустимся в обратный путь на наш остров.