Мэри Нортон - Добывайки на новом месте

Добравшись домой и выложив родителям новости, Арриэтта поняла, что её рассказ их потряс и встревожил. Правда, на сей раз Под не стал упрекать Хомили, что её упрямство могло стоить им жизни, – она и сама знала. Не время наслаждаться триумфом и посыпать голову пеплом. Главное – теперь им ничто не угрожает; остальное не имеет значения.

– Представляю, как раздосадованы были эти Платтеры! – наконец сказал Под.

– Да они и сейчас в бешенстве, не сомневаюсь, – добавила Хомили.

– Ну, здесь они нас не найдут.

Под с довольным видом оглядел их гостиную, которая начала принимать жилой вид: диван и кресла уже не были сложены как попало, а стояли на своих местах, и они на них сидели.

Хомили поднялась.

– Ужин почти готов, так что не задерживайтесь.

Под ещё раз с удовольствием окинул взглядом гостиную и, словно мысли вслух, объявил:

– Вот ещё вырежу зеркало под размер решётки: у Пигрина много осколков. Когда придёт зима и включат центральное отопление, у нас будет уютное жильё…

За ужином Хомили была непривычно молчаливой и немного отстранённой, а когда все поели, так и осталась сидеть за столом, опершись локтем о стол, подперев ладонью щёку и уставившись в свою тарелку. Под, явно ничего не понимая, спросил:

– Тебя что-то тревожит, Хомили?

– Да не то чтобы тревожит…

– И всё же?

– Так, пустяки… – Хомили начала собирать тарелки. – Вот только…

– Ну же!

Она снова села.

– Вот только… мне бы не хотелось знать про леди Маллингс.

– Но почему? – в недоумении воскликнул Под.

– Мне очень не по душе, что она умеет находить потерянные вещи, – призналась Хомили.

Хомили от души наслаждалась сплетнями про человеков, которые пересказывала ей Арриэтта после визитов в церковь к тёте Люпи. Хоть новость о вторжении Платтеров в игрушечный городок её шокировала и напугала, на другой день она почти забыла об этом. Тревога сменилась облегчением от того, что им удалось убежать, и надеждой на более безопасное и счастливое будущее.

Картины, написанные Пигрином, вызвали всеобщий восторг. Размером с почтовую марку, они, по словам Хомили, «идеально подходили друг к другу и вписывались в интерьер». На каждой картине было что-то одно: шмель с любовно выписанными полосками и прозрачными переливающимися крыльями; цветок с тщательно прорисованными лепестками; полосатая муха; улитка, серебристая, с красноватым отливом и золотисто-коричневыми завитками на раковине, выглядывает из своего домика.

– Невероятно! – воскликнула Хомили. – Как живая! Прямо в руки взять можно… правда, мне совсем этого не хочется. И посмотрите на её глаза на ножках!

Пигрин прикрепил тонкий холст к кусочкам картона и по краю каждой картины нарисовал раму. Рамы выглядели совсем как настоящие, и только дотронувшись до них, можно было понять, что это не так. (Лет шестьдесят спустя, когда в доме шёл большой ремонт, эти картины были обнаружены человеком, вызвали огромный интерес и стали частью коллекции.)

– Пигрин сказал, что это его подарок на Пасху, – объяснила Арриэтта матери.

– Что такое Пасха? – спросила Хомили.

– О, мама, я же говорила тебе! Это такой праздник, в следующее воскресенье. А накануне все дамы придут украшать церковь цветами. Даже мисс Мэнсис! Я слышала, как леди Маллингс это сказала: мол, как бы ни была занята, она обязательно поможет с цветами для Пасхи.

Арриэтта помолчала и вдруг всхлипнула:

– О, мама, как бы мне хотелось, чтобы папа позволил поговорить с ней! Всего один раз! Ведь если подумать, то всем, что имеем, мы обязаны мисс Мэнсис. Эта красивая комната, платяной шкаф, посуда, одежда… Она ведь любила нас, правда любила!

– Ну и что? Все наши неприятности начались с того, что ты заговорила с тем мальчиком. А он нас тоже вроде как любил… – отозвалась Хомили, и в голосе её прозвучал сарказм.

– Любил, – упрямо заявила Арриэтта.

– И много нам это принесло радости? – парировала Хомили.

– Но, мама, он спас нам жизнь!

– Которая оказалась в опасности исключительно по его вине. Нет, твой отец прав: ходи к ним и слушай их сколько душе угодно, но никаких разговоров. И главное – чтобы тебя никто не видел. Ты нам это обещала. К тому же ты получила эту свою долгожданную свободу…

Заметив обиду и недоумение на лице дочери, Хомили добавила чуть мягче:

– А вообще вы с Тиммисом отличные добывайки. И тётя Люпи тоже так думает…

Несколькими днями раньше тётя Люпи и дядя Хендрири приходили к Курантам на чай. Их долго не могли уговорить на это решиться: они не знали, чего ожидать в незнакомом месте, каким был для них дом священника. В последнее время они вообще редко выходили на улицу. Церковь была их территорией, и там они чувствовали себя как дома. И пусть тётя Люпи больше не была толстухой, ей не очень-то хотелось протискиваться через отверстие в каменной стене рядом с водостоком, где всегда есть риск промокнуть до нитки. Под и Арриэтта пришли за ними сами. Под – чтобы проводить чету к открытой вентиляционной решётке, а Арриэтта – чтобы побыть с Тиммисом, обрадовавшись возможности увильнуть от скучного «взрослого» чаепития.

Люпи поразила роскошь, с которой Куранты обставили своё новое жилище. Хомили беззаботно прощебетала:

– Это всё нам подарили. Ну, за исключением стен и дверей, конечно.

Тётя Люпи внимательно осмотрелась и одобрительно кивнула:

– Всё сделано с отменным вкусом. И мне очень нравятся ваши обои.

– Правда? – с деланым изумлением спросила Хомили. – А мне они показались скучноватыми…

На самом же деле теперь она была от них в восторге.

– Я бы назвала их скорее элегантными, – поправила её Люпи.

– Неужели? Я так рада! Разумеется, то, что на них напечатано, можно читать, если правильно повернуть голову…

Тот факт, что ни одна, ни другая читать не умели, обе проигнорировали.

В глазах тёти Люпи зажёгся завистливый огонёк, когда Хомили принесла кукольный чайный сервиз, но она быстро погасила его. То, что он был несколько крупноват, казалось, не имело значения. Мисс Мэнсис всё обыскала, пытаясь найти достаточно маленькие для крошечных пальчиков добываек чашки и не слишком тяжелый чайник. Чашки, с нежным узором из диких незабудок, несмотря на великоватый объём, были всё же необыкновенно хороши, а чайник Хомили никогда не забывала наливать только наполовину.

После чая хозяева повели гостей смотреть кухню. Люпи немного удивил долгий путь по переходу под полом, и она заметила:

– Мне бы не понравилось носить еду так далеко. То ли дело в нашем доме: только и нужно, что сделать шаг назад от газового кольца.