Луиджи Баллерини - Синьорина Корица [litres]

Марта была потрясена. Слова Маттео тронули ее. Она и не думала, что папа рассказывал о ней своим ученикам. Она не замечала, что ему было так важно провожать ее каждый день в школу. Затем она вспомнила, как папа заботился о ней, и поняла, что удивляться тут нечему. С тех пор как умерла мама, папа постоянно был рядом. Если это было нужно, он бросал все свои дела, чтобы быть с Мартой. Он не пропустил ни одного выступления в школе танцев, ни одного школьного спектакля. А еще он защищал ее от всего на свете. Даже от чрезмерной любви бабушки. Новый друг открыл девочке глаза и указал на то, чего она не замечала.

– Мы ужинали вместе, когда нам внезапно позвонили из полиции. В тот день мама отправилась в Пьемонт по работе. Когда она возвращалась домой, в ее машину врезался грузовик. Тот водитель потерял контроль и выехал на встречную полосу. Папа побледнел, когда говорил с полицейским, а я не понимала, что происходит. Но я была уверена, что случилось что-то ужасное. Он знал, что врачи не помогут маме. Он понял это, когда пообщался с врачами по телефону. Папа не хотел говорить мне об этом за столом. Когда он рассказал мне об автокатастрофе, я поняла: случилось самое страшное. Я слишком хорошо знаю папу и все прочла по его лицу. Я чувствовала себя ужасно. В то утро я поссорилась с мамой, потому что она не погладила мою розовую футболку. Я хотела надеть именно ее, хотя могла взять любую из той тысячи, что у меня есть. Я очень разозлилась и ушла в школу, хлопнув дверью. Я даже не попрощалась… Если бы я только знала, что больше никогда ее не увижу… Я до сих пор не могу простить себя…

Внезапно Марта расплакалась. Она не плакала со дня похорон, но теперь не смогла сдержать эмоций. Наконец-то наступил подходящий момент. С Маттео она чувствовала себя очень легко, ей не нужно было сдерживаться или притворяться. Затем она постаралась успокоиться и продолжила свой рассказ:

– Папе тоже было очень тяжело. Несколько раз я видела, как он плачет за столом перед компьютером. Я очень волновалась за него, хотя не говорила с ним об этом. Я притворялась, будто ничего не произошло, потому что не могла найти нужных слов, боялась ранить его еще больше. Я решила, что ему будет легче, если я буду хорошо учиться в школе. Тогда ему не придется переживать еще и за меня. Я очень старалась и стала отличницей. Затем постепенно жизнь вернулась в обычное русло. Она изменилась, но по-прежнему оставалась сносной: учителя в школе любили меня, друзья всегда были рядом, бабушка с дедушкой заботились обо мне, хотя порой ворчали. У папы была любимая работа. Я ходила в школу танцев, и пусть у меня не очень хорошо получалось, мне нравилось танцевать. Все восстановилось, та ужасная печаль исчезла. Возможно, поэтому сегодня я подумала, что Синьорина Корица тоже сможет начать жизнь заново. Если смогли я и мой папа, сможет и она. Я уверена в этом.

Маттео остановился перед девочкой, посмотрел ей в глаза и нежно обнял. Так он выражал свою поддержку и благодарил за то, что она в нем открыла.

– Я тоже не хочу, чтобы родители за меня беспокоились. Возможно, мне тоже нужно начать жизнь заново, – прошептал он. В первую очередь он сказал это самому себе.

– Ну что, мы съедим по мороженому или нет? – добавил он через несколько минут. Ему хотелось поскорее сменить тему: он не привык к таким откровенностям.

Марта вытерла слезы рукой, и друзья отправились за мороженым. Теперь девочка чувствовала себя гораздо легче. Но сюрпризы еще не закончились.

– Если не ошибаюсь, с сентября мы будем видеться очень часто. Я бы даже сказал, каждый день, – невозмутимо сказал Маттео.

– Что ты имеешь в виду? – удивленно спросила Марта. Ее голос немного дрожал. Слишком много эмоций для одного дня.

– Я должен признаться тебе кое в чем. После того как я съел пирожные, которые ты и Корица для меня приготовили, я решил пройти курс кондитеров, но это еще не все. Мои родители подумали, что будет лучше, если я перейду в другую школу. Поэтому они снова записали меня в седьмой класс, но в школу, которая находится… на улице Манцони.

Марта сразу все поняла. Девочка едва устояла на ногах, услышав эту новость. Но на всякий случай все же решила убедиться, что ее друг не шутит.

– Скажи, в каком классе ты будешь учиться – «A» или «Б»? – тихо спросила она.

– Если я сказал, что благодаря пирожным моим родителям пришла в голову хорошая идея, какие могут быть вопросы? – улыбка Маттео говорила сама за себя.

На небе растаяли одинокие облака, и закатное солнце осветило тень мальчика и девочки. Они держались за руки.

До сентября оставалось совсем немного.

Фокачча ( итал. focaccia) – итальянская хрустящая лепешка.

В XV веке повар герцога Пармы приготовил такой десерт в дар миланскому герцогу Сфорца.