Народные сказки - Волшебный конь

И я рассказал им, что приключилось с чалмой и коршуном.

Как я и ожидал, Саади не поверил этой истории.

«Гассан, – сказал он, – ты, кажется, вздумал нас дурачить! Никогда не поверю, чтобы коршун мог прельститься чалмой. Признайся лучше, что ты просто прокутил деньги, а потом тебе пришлось вернуться к прежней бедности. Эх, все вы таковы: вы сами виноваты в своей бедности и не заслуживаете никакого сочувствия».

«Спросите у всех жителей нашего квартала, – отвечал я, – они все знают про моё несчастное приключение, так как сами видели, что произошло. Я и сам никогда не слыхал, чтобы коршуны похищали чалмы, но тем не менее это так и было».

Тут и Саад вспомнил несколько случаев, когда коршуны похищали вещи. Наконец Саади поверил в мою невиновность и, вынув из кармана кошелёк, отсчитал мне ещё двести золотых. При этом он заметил мне: «Гассан, я ещё раз дарю тебе эту сумму, но смотри, спрячь её на этот раз в надёжном месте. Если же ты опять будешь неосторожен, то после этого на меня уже не рассчитывай».

Я опять рассыпался в благодарностях, но он не стал меня слушать и продолжил со своим другом прерванную прогулку.

Я тотчас же отправился к себе. Ни жены, ни детей дома не оказалось. Я снова отложил десять золотых на первые расходы, а остальные деньги тщательно завязал в платок. Потом я стал оглядываться, куда бы спрятать своё богатство. После долгих размышлений я выбрал для этой цели большой старый глиняный горшок с отрубями. Он стоял в уголке совершенно забытый, и я был уверен, что никто из домашних и не заглянет в него. Тут вернулась жена, и я, ничего не сказав ей о случившемся, отправился купить конопли для работы.

На беду, во время моего отсутствия по улице проходил тряпичник и выкрикивал, нет ли у кого на продажу старого платья, битой посуды и тому подобных ненужных вещей. Жена решила вынести ему несколько ненужных вещей и продала среди всего прочего горшок с отрубями.

Через некоторое время я вернулся с рынка, сопровождаемый пятью носильщиками, которые тащили мешки купленной мной конопли. Я велел отнести её в чулан, рассчитался с носильщиками и прилёг немного отдохнуть, но через несколько минут меня что-то толкнуло посмотреть на своё сокровище. Я заглянул в угол – о ужас! – горшок исчез.

«Где горшок, старый горшок с отрубями?» – воскликнул я, вне себя от страха, обращаясь к жене.

«Я его продала; на что он тебе понадобился?» – отвечала она спокойно.

«Несчастная! – воскликнул я, ломая руки. – Ты погубила нас. Ведь в проданном горшке были спрятаны сто девяносто золотых, которые сегодня подарил мне Саади».

Тут и жена, в свою очередь, стала рвать на себе волосы и громко рыдать, не переставая в то же время осыпать меня упрёками за мою скрытность, ставшую причиной несчастья. Но я быстро овладел собой и сказал жене: «Полно, слезами горю не поможешь. Самое лучшее, что мы можем теперь сделать, это примириться с нашей потерей. Хорошо, что я успел купить большой запас конопли; это хоть немного поправит наши дела».

Мало-помалу мы с женой успокоились, и я продолжал работать с таким же лёгким сердцем, как и в былые дни.

Единственное, что меня по временам тревожило, – это мысль о том, что я скажу своему благодетелю, когда он явится ко мне.

И вот однажды Саад и Саади вновь появились на нашей улице.

Я увидел обоих друзей ещё издалека. В первую минуту моё замешательство было так велико, что я готов был броситься бежать куда глаза глядят. Но я поборол себя и, когда друзья поздоровались и спросили о моём житье-бытье, честно рассказал им всю историю с горшком.

Саади и на этот раз не поверил мне и, обращаясь к своему другу, сказал: «Только не думай, что я считаю себя побеждённым. Если мой опыт не удался, то только потому, что я выбрал недостойного человека. Если бы мои деньги попали в руки человека трудолюбивого и бережливого, то они непременно принесли бы плоды. Впрочем, ты и сам можешь провести с Гассаном опыт; посмотрим, принесёт ли ему твой дар больше пользы, чем мой!»

Тут Саад нагнулся и, подняв валявшийся у его ног кусок олова, молвил: «Возьми этот кусок олова, Гассан! Быть может, он принесёт тебе больше счастья, чем деньги».

Саади расхохотался, и я сам еле удержался от смеха, но, не желая обидеть Саада, взял его подарок и спрятал у себя на груди. После этого друзья удалились, и я снова принялся за работу.

Той ночью один из моих соседей, рыбак, чинил свои сети, чтобы ещё до восхода солнца отправиться на ловлю, и заметил, что у одной из сетей не хватает оловянных подвесков. Так как запасных у него не было, а лавки все уже были заперты, то он попросил жену обойти соседей и поискать олово у них.

Жена скоро вернулась и сказала мужу, что олова нигде не нашла.

«Да у всех ли соседей ты была?» – спросил рыбак.

«У всех, – ответила жена, – кроме верёвочника Гассана. Но к нему и ходить нечего – у него никогда ничего не достанешь».

«Напрасно, – сказал рыбак, – ступай сейчас же к Гассану; не ленись, быть может, как раз сегодня он нас и выручит».

Жена с недовольным видом отправилась ко мне и постучала в дверь. Я уже спал, но при этом стуке проснулся и спросил, не отворяя, что ей нужно.

«Гассан! – крикнула женщина через дверь. – Нет ли у тебя кусочка олова? Моему мужу понадобилось для сетей, и я нигде не могла его достать».

Тут я вспомнил о подарке Саада и, довольный, что он пригодится соседу, передал его жене рыбака. Она так обрадовалась, что обещала взамен принести нам завтра всю рыбу, которая попадётся при первом закидывании сетей; и рыбак, которому она рассказала про своё обещание, одобрил её поступок.

Я же и думать позабыл об этом. Но на другой день вечером, когда я ещё был занят работой, ко мне подошёл рыбак с большой жирной рыбой.

«Сосед, – сказал он, – жена обещала тебе ночью в благодарность за оказанную услугу весь наш первый улов. К сожалению, вот всё, что попалось в первую заброшенную сеть. Прими и кушай на здоровье!»

«Сосед, – отвечал я, – посланный тебе кусок олова – безделица, которая не стоит такой благодарности. Соседи должны помогать друг другу, и ты на моём месте сделал бы то же самое. Поэтому я отказался бы от твоего подарка, но, зная, что он сделан от чистого сердца, не хочу тебя обидеть. Прими же за него мою искреннюю благодарность».

И я отнёс рыбу жене, чтобы она приготовила её к ужину.

Жена тотчас же принялась за стряпню. Разрезав рыбу, она нашла в ней что-то твёрдое: оказалось, что это был небольшой камешек, похожий на стёклышко. На самом деле это было не стекло, а бриллиант; но так как моя жена никогда в жизни не видела драгоценных камней, то даже не заподозрила, насколько ценна её находка. Она отдала стекло детям, и они принялись играть им, любуясь его блеском и мерцанием.