Туве Янссон - Папа и море

В основном он рисовал карты чёрного озера, вид сверху и вид в разрезе, и терялся в длинных расчётах и разъяснениях перспектив.

О своём исследовании папа не распространялся. Постепенно он перестал водить кошкой по дну и всё больше сидел в раздумьях на одиноком выступе смотрителя. Иногда он заносил в тетрадь заметки о море или озере.

Он писал: «Морские течения — примечательное и удивительное явление, которому ранее не уделялось достаточного внимания…» или «Движение волн есть нечто такое, что неизменно вызывает у нас любопытство», потом тетрадь падала, а он погружался в раздумья.

Над озером украдкой протянулся туман. Он пришёл с моря, никем не замеченный. Всё вдруг оказалось окутано бледно-серым, а вы-ступ смотрителя маяка плыл, одинокий и всеми забытый, по мягкой, как шерсть, пустоте.

Папа с удовольствием спрятался в тумане. Он задремал — но тут закричала чайка, и папа вздрогнул, и проснулся, и отправился снова бродить вокруг озера, так же беспомощно думая о ветрах и течениях, о штормах и зарождении дождей и о глубоких морских пещерах, дна которых никому не достичь.

Мама смотрела, как папа то выныривает из тумана, то заныривает обратно, задумчиво опустив морду на живот. Она думала: «Он собирает материал. Он сам так сказал. Наверное, у него уже целая тетрадь материала. Вот здорово будет, когда он наконец всё соберёт!»

Она положила на блюдечко пять полосатых карамелек и отнесла их папе, чтобы подбодрить его в трудах.

Муми-тролль лежал в зарослях вороники, нависая мордой над маминой ямкой с питьевой водой. Он опустил подкову в коричневую блестящую воду, и серебряное стало золотым. Вороника и верхушки трав отражались в воде — маленький перевёрнутый пейзаж. Ветки-травинки на фоне тумана вырисовывались красиво и чётко, можно было разглядеть, как самая крошечная букашка тащится по стеблю.

Ему всё нестерпимее хотелось поговорить о морской лошадке. Хотя бы рассказать, как она выглядит. Хотя бы иметь возможность говорить о ней в открытую.

По стеблю проползли две козявки. Муми-тролль всколыхнул воду в ямке, пейзажик исчез. Он поднялся и направился в чащу. На самом её краю была протоптана во мху узкая тропинка, которая, очевидно, вела к логову Мю. Изнутри слышался шорох — Мю была дома.

Муми-тролль сделал шаг, опасное желание доверить кому-то свою тайну жгло язык. Он наклонился и прополз под ёлкой. Там сидела Мю — маленькая, свернувшись клубочком.

— Значит, ты дома, — неловко проговорил Муми-тролль.

Он уселся на мох и посмотрел на Мю.

— Что это у тебя в лапах? — спросила она.

— Ничего, — ответил Муми-тролль (испортив хорошее начало для разговора). — Я просто мимо проходил.

— Ха! — сказала Мю.

Чтобы не встречаться с ясным и неумолимым взглядом Мю, Муми-тролль огляделся по сторонам. Дождевик Мю на ветке. Мисочка с изюмом и черносливом. Бутылка сока.

Муми-тролль вздрогнул и нагнулся. Шелковистая, покрытая блестящими коричневыми иголками земля чуть подальше, под ползучими ёлками, была, насколько хватало глаз в тумане, утыкана рядами крошечных крестов. Кресты были сделаны из сломанных палочек и связаны шпагатом.

— Что ты сделала? — воскликнул Муми-тролль.

— Думаешь, я хороню там своих врагов? — ухмыльнулась Мю. — Это птичьи могилы. Кто-то устроил здесь большое птичье кладбище.

— Откуда ты знаешь? — спросил Муми-тролль.

— Проверила, — ответила Мю. — Белые птичьи кости, такие же, как мы нашли в первый день под маяком. «Месть Забытых Костей», помнишь?

— Это смотритель маяка, — проговорил Муми-тролль после долгого молчания.

Мю закивала так, что закачался пучок на затылке.

— Они летели на свет маяка, — медленно продолжал Муми-тролль. — Птицы часто так делают. И разбивались насмерть.

— А смотритель небось собирал их каждое утро. И расстраивался всё сильнее. И в один прекрасный день выключил маяк и ушёл…

— Кошмар, — сказал Муми-тролль.

— Это было давно, — Мю зевнула. — С тех пор маяк и не горит.

Муми-тролль скорбно сморщил морду.

— Да хватит уже так сильно всех жалеть, — сказала Мю. — Давай проваливай. Я собираюсь поспать.

Выйдя, Муми-тролль разжал лапу и посмотрел на подкову. Он так и не открыл свою тайну. Морская лошадка осталась с ним.

Ночи стояли безлунные, фонарь не зажигался. Но Муми-тролль всё так же приходил в темноте на берег — просто не мог не прийти. У него всегда были с собой подкова и подарки.

Глаза стали привычными к темноте, и на этот раз он издалека разглядел, как лошадка вынырнула из тумана, точно сказочное существо. Он опустил подкову на песок и затаил дыхание.

Тёмная тень приближалась мелкими танцующими шажками, выгнув шею. Она рассеянно-грациозно, по-дамски, наступила на подкову и теперь, откинув голову, ждала, пока подкова прирастёт к копытцу.

— По-моему, чёлка — это очень красиво, — тихонько проговорил Муми-тролль. — У меня есть одна подруга с чёлкой. Может, она когда-нибудь приедет сюда… У меня много друзей, которые тебе бы понравились.

Лошадка равнодушно молчала.

Муми-тролль попробовал по-другому:

— Острова по ночам такие красивые. Это папин остров, но не знаю, останемся ли мы здесь насовсем. Иногда мне кажется, что острову мы не нравимся, но это, наверное, пройдёт. Главное, чтобы ему понравился папа…

Лошадка не слушала. Её не интересовала его семья.

Муми-тролль положил на песок свой подарок. Лошадка подошла поближе и обнюхала его, но снова ничего не сказала.

Наконец Муми-тролль нащупал правильную нить.

— Ты так красиво танцуешь.

— Правда? — переспросила лошадка. — Ты ждал меня? Ждал?

— Ждал ли я? — воскликнул Муми-тролль. — Да я чуть с ума не сошёл, пока ждал, и я так волновался за тебя, потому что шторм… Я хотел спасти тебя от всех опасностей! У меня есть полянка, моя собственная полянка, и там я повесил твой портрет. Только твой портрет, и ничего больше…

Лошадка внимательно слушала.

— Ты самое красивое существо на свете, — продолжал Муми-тролль…

И тут взвыла Морра.

Она сидела в тумане у берега и требовала свой фонарь.

Лошадка отпрыгнула и исчезла. Осталась только длинная жемчужная нитка её смеха, смех перекатывался, как бусины, когда она ускакала в своё море.

Морра решительно поползла из тумана прямо на Муми-тролля. Он повернулся и бросился бежать. Но на этот раз Морра не осталась на берегу, а пустилась следом за Муми-троллем через весь остров, по вереску, до самого маяка. Муми-тролль видел, как она переваливается, точно большое серое пятно, видел, как она свернулась в комок у подножия скалы и осталась ждать.