Кристофер Хили - Как победить злодея

Оба предположения были совершенно верны, однако Густав, конечно, не признал бы этого ни за что на свете.

— Эй, я не боюсь, я вообще ничего не боюсь! — Он развернулся к ней лицом. — А братьев — меньше всего! Между прочим, именно поэтому и не люблю с тобой разговаривать, ясно тебе? Вечно ты воображаешь, будто знаешь, что делается у меня в голове!

— Что ты, Густав, я не претендую на то, чтобы понимать тебя. Просто я хочу тебе помочь. Такова моя природа.

— Да? А моя природа… — Густав вдруг склонил голову набок, словно любознательный бигль. — М-да… наверное, я тоже хочу помогать людям. Только без этих твоих слюней и соплей.

— Как приятно, что ты ценишь дело всей моей жизни, — вздохнула Рапунцель.

— Это тоже была ирония, прикинь, Белобрыска! — ухмыльнулся Густав. — Кажется, я от тебя поднабрался. В общем, ты дело говоришь: тебе моя помощь не нужна. Но кому-нибудь вполне может понадобиться. Чего мне тогда тут рассиживать? — Он схватил свой заплечный мешок (ничего лишнего, одни кинжалы и солонина) и вышел на крыльцо.

— Куда ты? И что ты собираешься делать?

— Буду странствовать там и сям, — пожал плечами Густав. — Сражаться с чудовищами, спасать крестьянских детишек. В общем, все как положено настоящему герою.

— Прямо под таким ливнем? Пойми меня правильно, я хочу, чтобы ты ушел, просто можешь переждать непогоду.

— Дождя я не боюсь! — объявил Густав, а между тем длинные мокрые пряди уже облепили ему лоб. Погрозил небу кулаком и весело крикнул: — Вы уж расстарайтесь, тучки! — Потом рассмеялся и обернулся к Рапунцель, стоявшей на пороге. Она тоже засмеялась. И тут сердце у Густава отчего-то забилось сильнее.

— Кстати, — сказал он. — Спасибо, что спасла мне жизнь.

Через час после того, как Лиам обрек себя на добровольное заточение в авонделльской темнице, его там разыскала Шиповничек.

— Вот болван! Что ты тут делаешь?! — воскликнула она.

— Да мне тут самое место, — буркнул в ответ Лиам. — И вообще мы с тобой терпеть друг друга не можем. Так что наша семейная жизнь сама по себе тюремный срок.

— Избавь меня от театральных монологов! — Шиповничек скрестила руки на груди. — А то как бы я не пожалела!..

Лиам с подозрением взглянул на нее:

— О чем еще?

— Я только что от Архижреца Авонделльского, попросила его аннулировать наш брак. Ты свободен.

— Как это?..

— Прочисти уши, Лиам Нытик! Я аннулировала наш брак. Мы больше не муж и жена. И как будто мы никогда не были женаты.

— Зачем ты это сделала?

— А тебе-то что? Сделала и сделала. Ты никогда не слышал поговорку про дареного коня? Дают — не смотри в зубы, а бери и скачи галопом куда подальше, пока даритель не передумал!

— А тебе от этого какая выгода? — уточнил Лиам.

Шиповничек распахнула дверь камеры (впрочем, никто ее и не запирал).

— Зайчик мой, ты мне больше не нужен. Ни на что ты не годишься. Я тебе больше скажу, на сегодня то, что ты мой муж, это сплошные минусы и никаких плюсов. Прежде всего, в народе ты не слишком популярен. А кто знает, может быть, когда-нибудь я встречу человека, с которым и в самом деле захочу жить. В противоположность тебе. На которого мне совсем-совсем наплевать. Да-да, наплевать с высокой вишни. Ну вот, хорошо, что я это объяснила раз и навсегда.

Шиповничек привыкла, что перед ней преклоняются, пусть даже из страха или из лести, но в последнее время ей вдруг стало любопытно, а как это, когда ты кому-то нравишься. Или даже кто-то тебя любит.

— Короче, убирайся, — велела она. И удалилась.

— Постой… — проронил Лиам.

Но Шиповничек уже ушла. Правда, он и сам не знал, что хочет ей сказать. Весь последний месяц он только и мечтал, как бы отвязаться от Шиповничек. Но почему-то теперь, когда она сама это сделала, к его радости примешивалась изрядная доля горечи.

«Ладно, не стоит тратить время на пустые размышления, — подумал он. — Надо двигаться. А то как бы она не потребовала дареного коня назад».

И Лиам, ошарашенный (но сильно приободренный), поспешил из темницы прочь. Собрал самое необходимое — кошелек с деньгами, меч, запасной плащ — и вышел за парадные ворота дворца в ясное летнее утро. Оставаться в Авонделле ему было нельзя, а возвращаться в Эринтию он не собирался. Лиам понятия не имел, куда податься. Зато он был свободен.

Однако закрывать книгу пока рано: читателю следует познакомиться еще с некоторыми событиями. Правда, для этого придется вернуться немного назад, в ту минуту, когда герои ускакали в главные ворота в Скрывательной Стене, а Диб Раубер с подъемного моста обратился к сотне оцепеневших разбойников с победной речью.

— Вот и хорошо, — сказал Диб Раубер. — Кто готов меня выслушать?

Как выяснилось, слушали его не все. Раубер разразился длинным витиеватым спичем — излагал, почему только он истинный правитель Рауберии, — и не заметил, как три человека из числа зрителей отошли в сторонку.

Во-первых, это был Щукозлей, заплечных дел мастер, который показался из замка в тот самый миг, когда владыка Мракобег ушел под воду. Щукозлей подошел к краю рва и вгляделся в воду. И молча двинулся вдоль берега, то и дело всматриваясь в мутную глубину. Таким манером он свернул за угол и двинулся вдоль стены замка, скрывшись из поля зрения толпы разбойников.

Веро увидел, как Щукозлей уходит за угол, пригнулся и поспешил за ним, а Маду, снова принявший человеческое обличье, выдернул из ноги рапиру и захромал следом.

Оказавшись по ту сторону замка, в тени, Щукозлей по-прежнему вглядывался в ров. И наконец заметил то, что искал: пузырек воздуха. Заплечных дел мастер опустился на колени и всмотрелся пристальнее. Еще несколько пузырьков.

Свернув за угол, Веро и Маду увидели, как Щукозлей опускает руку прямо в смертоносные воды и выуживает оттуда изувеченное, обглоданное угрями тело владыки Мракобега. Вид у Диктатора был такой, что не надо даже пытаться его себе представлять. Если очень хочется, вспомните, как выглядит мусорное ведро в кухне наутро после Дня благодарения, когда вся семья угощалась индейкой.

Веро и Маду подошли поближе.

— Мертвый? — спросил Маду.

— Да почитай что труп, — отозвался Щукозлей. — Дышит, но еле-еле. Слышите? Долго не протянет. После такого даже владыка Мракобег не оправится.

— Значит, теперь мы все работаем на мальчишку? — От одной этой мысли Маду чуть не стошнило.

— Может быть, и нет, — промолвил Веро. Порылся в кармане жилетки и вытащил оттуда стеклянный флакончик. — Разбойничий Король… о нет, ему не по силам заслужить уважение настоящего войска. Теперь я в этом убедился. А вот владыка — о, это совсем другая история, верно? Вы просили меня выбрать, кому служить. Я принял решение.