Феликс Зальтен - Дети Бемби

— Будем надеяться, он больше не придет, — проговорил Гено.

— Всегда надо быть начеку, — напомнила мать.

— Конечно, — согласилась Гурри, — но всегда надо надеяться на лучшее!

День и ночь прошли спокойно. Но поутру ланей поднял на ноги предсмертный крик птицы. Короткий, хриплый, полный смертной муки крик, внезапно оборвавшийся. Резко захлопали крылья, и все стихло.

Белочка не справилась со своим любопытством; она вскочила и умчалась, прыгая с ветки на ветку, по верхушкам деревьев.

Гено не удержался и неодобрительно проговорил:

— Как это можно так необдуманно бежать навстречу опасности!

Гурри заступилась за белочку:

— Иногда так хочется посмотреть, что случилось! Я бы и сама с удовольствием…

— Только посмей! — оказала Фалина. — Вряд ли это маленькое существо успеет удивиться, если на него нападут.

— Это маленькое существо, — заступилась за белочку Гурри, — такое проворное, что его ни один разбойник не догонит!

Вскоре белочка вернулась назад, спустилась вниз, села на свой пушистый хвостик, с трудом отдышалась и сообщила:

— Отвратительно! Этот чужак, убийца творит такое… Отвратительно! Он убил фазана, красивого, нежного фазана! Там, куда они всегда ходили всей стаей обедать, там, где Он оставляет им под навесом пищу, где они всегда чувствовали себя в безопасности, там чужак убил фазана, перегрыз ему горло!

— Что еще? — допытывался Гено.

— Что еще? Повсюду кровь, перья…

— Еще?.. — Гено хотелось узнать побольше.

— Убийца разодрал фазана, вырвал куски мяса из груди, копался во внутренностях… запросто грыз кости. Ох! Это просто ужас, что он сделал с несчастным фазаном.

— Ты все это видела своими глазами? — ужаснулась Гурри.

— Все! Все! — ответила белочка беззлобно. — Я все видела совершенно отчетливо. Чужак от жадности ни на кого и ни на что не обращал внимания. Я могла бы спокойно сидеть напротив него.

— Так, так! — подала голос Фалина.

— Но я, конечно, и не подумаю подходить к нему ближе! Поостерегусь! Я еще никогда не видела такого свирепого убийцу.

На следующую ночь одичавший кот убил зайца. Его короткий, тоскливый, предсмертный вопль разнесся по лесу.

— Надеюсь, — сказала Фалина, — что его жертвой стал не наш дружище заяц.

Между тем дружище заяц уже прибежал к ним. От слабости у него обвисли уши. Казалось, он полон отчаяния.

— Мой брат! — плакал он навзрыд, — мой большой, любимый брат… рядом со мной — убит!

— Почему он не убежал? — Гено был вне себя.

— Убежал? — Дружище заяц остолбенел, — а вы смогли бы убежать по такому снегу? Мы и подавно не можем. Вязнем по самую шею.

Гено очень испугался, в эту минуту он впервые до конца понял, что о бегстве и думать нечего.

— Мой бедный брат, — продолжал дружище заяц, — он даже не успел сдвинуться с места и был тут же убит. Я сам на одну секунду остолбенел и поэтому видел, как он умер. — Дружище заяц содрогнулся.

— Этот страшный укус! Хруст затылка, брызнувшая кровь! Нет! Я никогда этого не забуду!

— Разве вы не рады, что уцелели? — спросил Гено простодушно и не слишком вежливо.

Дружище заяц о презрением посмотрел на него:

— Ну и пусть! Что это за жизнь? Все тебе постоянно грозят! Все время ждешь мучительной смерти! Я устал так жить! А теперь еще выясняется, что даже не знаю всех своих врагов. Убийцу моего брата я ни разу до этого не видел. Он не больше меня! И не подумаешь, что он такой свирепый и сильный!

Понятно, почему обитатели леса ополчились на кота. Они никогда не покидали лес, а коты держались подальше от лесничества, потому что егерь их терпеть не мог, о чем им было доподлинно известно. Кот, который своими убийствами навел такой ужас, был редким исключением. Он прибежал из деревни, где голодал, познал полную свободу и сладость убийства; его разбойничья натура, не сдерживаемая ничем, проявилась в полной мере, он зверствовал наглее лисы, куницы и даже хорька и ласки.

Спустя некоторое время Гурри прокралась туда, где умер заяц. Осторожно, посматривая по сторонам, втягивая ноздрями воздух, приблизилась к месту, где произошло убийство. Она увидела большую лужу полузамерзшей крови, клочья шерсти и куски заячьего меха. В стороне валялись откушенные, ободранные лапы. С состраданием смотрела она на искаженную от боли мордочку убитого, на которой сохранились следы предсмертных мук. Ужаснувшись, она поспешила назад. Не отходила ни на шаг от матери, от Гено и ничего не рассказала об увиденном.

Белочка чуть позднее тоже отыскала место преступления. Ее описание всего, что там произошло, отбило у Гурри охоту поделиться своими впечатлениями. Два рассказа об одном событии могли бы всех запугать.

На следующее утро снова раздался крик. Опять бессильно хлопали крылья. Снова белочка помчалась на место происшествия, вернулась и рассказала, что еще один фазан стал добычей чужака. Фазаны перестали ходить к кормушкам. Но это мало помогло. Кот стал охоться только на фазанов и зайцев. День за днем он убивал зайцев на их снежных лежках. Фазанов он находил на деревьях, где они спали. Он убивал их так ловко, что они не успевали пискнуть. Лесных обитателей все больше одолевал страх.

Кровожадный, без стыда и совести, убийца орудовал вовсю.

Никто не мог вспомнить, чтобы в лесу когда-нибудь так часто совершались убийства.

— Неужели никто не поможет нам? — жаловалась белочка.

— Неужели никто не поможет нам? — горевали лани и фазаны, зайцы плакали, тараторили сороки, скрипела сойка.

— Лиса умерла, — говорили они друг другу, — куницу убила огненная рука, многих хорьков поймали и обезвредили. Почему мы остались беззащитными перед этим страшилищем? Ястреба и коршуна Он ведь может сбить… Наверное, этот убийца могущественнее Его!

В этом тяжелом положении все думали только о Нем, Он был их единственной надеждой. Теперь, однако, все пали духом.

— Никто нам не поможет, — заключили они с печалью.

Но все-таки они ошибались. Помощь была совсем близко.

Егерь обнаружил рядом с кормушками останки убитых, а на лежках — останки задушенных. Снег, который он называл белой ищейкой, навел его на следы одичавшего кота. Он быстро дошел до дома и вернулся в лес вместе с собакой Гектором, привел его к кормушкам, к окровавленным заячьим лежкам и приказал:

— Ищи! Ищи!

Гектор взял след кота и стал прилежно искать. Прошел все с большим усердием прямые и обратные ходе, таща егеря за собой. Оба были неутомимы и егерь, и собака. Прошло несколько часов. Кот почувствовал, что его преследуют. Он хитрил, шел по собственному следу в обратном направлении, карабкался то на одно дерево, то на другое, думая, что его обман удался.

Егерь и собака его еще не заметили. Кот тоже их еще не видел. Он чувствовал по запаху, втягивая ноздрями воздух, что его преследуют. Испугавшись, он забыл думать о нападении. Любви к убийствам как не бывало. Он бежал, бежал и бежал. В конце концов он перестал убегать, влез на высокое дерево, спрятался в переплетении голых ветвей на верхушке и решил, что опасность его минует.