Феликс Зальтен - Дети Бемби

— Это еще что такое?

— Ты новенький, — насмешливо оказала цапля, — и ты не первый, кого я заставила себя уважать.

Лис снова прыгнул на нее, и снова его отбросил удар похожего на кинжал клюва. В смущенье он замер на месте.

— Я почти попала тебе в глаз, — деловито заметила цапля.

— Почти, — согласился лис.

— Берегись! — пригрозила цапля. — Тебе никогда меня не схватить. Ты только рискуешь своими глазами! Многим хотелось добраться до меня, а они были старше и опытнее!

Неожиданно лис прыгнул третий раз, но, завопив, свалился в тростник и завертелся волчком, завывая от страшной боли.

Среди уток началась паника. Но лис уже не представлял опасности. У него из одного глаза капала кровь.

— Я тебя предупреждала, — спокойно сказала цапля. Потом она обратилась к Гено, вышедшему из укрытия: — Он больше не придет! Но и с одним глазом он еще натворит бед!

— Мне бы такое вооружение, как у тебя! — Гено с восторгом смотрел на нее.

Лис убежал. Издалека доносились его стоны, все тише и тише.

— Наверное, он очень оголодал, — цапля лукаво посмотрела в его сторону. — Неуклюжий дурак! Он хотел есть, бедняга, и остался без глаза! Теперь ему и есть хочется, и вдобавок очень больно.

Гено молча ушел.

«Вот она, судьба разбойников, — подумал он. — Я беззащитен! Стоит ли горевать об этом, баловаться? Нет! Мы ведь, несмотря на это, живем! С чистой, спокойной совестью!»

Тут ему пришло в голову, что все разбойники убивают тоже о чистой совестью. Прошло немного времени, и он очнулся. Тут уж ничем не поможешь! Перед огненной рукой властителя мы все безоружны — убийцы и жертвы. Гено утешился и пошел дальше.

Его окликнул зяблик:

— Мой принц, не хотите ли взглянуть на нечто потрясающее?

— Охотно, — ответил Гено.

— Тогда посмотрите наверх.

Гено поднял глаза.

На краю гнезда сидел юный птенец. Он был в два раза больше зяблика, разевал рот и требовал пиши.

— Это наш ребенок! — гордо сказал зяблик, — такого, как он, нет нигде!

— Конечно, нет, — немедленно подтвердил Гено, — это, конечно, удивительный птенец, такого, как он, нет нигде.

Прилетела супругу зяблика, принесла корм, но юный птенец не наелся, он снова требовательно разевал клюв.

— Пошевеливайся, мой дорогой, — повелительным тоном сказала она супругу, — наш ребенок должен есть!

— Наш ребенок не должен бедствовать, — воскликнул супруг и быстро улетел.

— Нам ужасно трудно прокормить сына.

Супруга зяблика держала себя тоже очень гордо.

— Я верю, — сказал Гено, — ведь он почти в два раза больше своих родителей, вместе взятых. Не правда ли?

Тщеславная мать сияла от гордости.

— Потерпи немного, — с любовью сказала она баловню, — вот-вот прилетит отец.

Юный птенец вообще не знал, что такое терпение, казалось, он умел только требовать и разевал клюв, словно умирал с голода. Прилетел зяблик и принес столько корма, сколько смог поднять. Птенец проглотил корм в одну минуту. Мать без колебаний улетела, чтобы принести свежий корм ненасытному отпрыску.

— Ты наверняка уже устал, — Гено участливо посмотрел на зяблика.

— Конечно, я устал, — ответил он, — моя жена тоже каждый день выбивается из сил! Но что поделаешь?

— Такой ребенок — сплошное мучение! — вознегодовал Гено.

Но зяблик вознегодовал еще больше:

— Мучение? Как можно так клеветать? Это блаженство — иметь такого ребенка. Огромная радость!

— Когда же тебе самому удается поесть? — спросил Гено.

— Не говори об этом! — попросил зяблик, — мы все делаем для сына! Все! Мы никогда не думаем о себе! Но, когда ты спросил, что ем я сам, я впервые почувствовал, как меня мучает голод.

— Съешь все-таки что-нибудь, — посоветовал Гено, — ты должен сохранить свои силы.

— Это зерно, — печально отвечал зяблик, — там с ним и я, случается, проглочу кусочек, сам того не желая. Мне всегда это кажется воровством!

Толстый птенец засунул клюз в перышки и задремал. Гено, задрав голову, рассматривал его. Но сколько ни смотрел, он не мог превозмочь себя. — Этот любимчик ему очень не нравился.

— У нас было еще три ребенка, — рассказывал зяблик, — но он их всех выкинул.

— Это ужасно, — сказал Гено.

— О, не говорите так! Для нас, моей супруги и меня, теперь тоже нет в гнезде места. Когда выпадает счастье иметь такого необыкновенного сына, нужно жертвовать всем! Он будет самым выдающимся среди нас!

В голосе зяблика слышались покорность и чванство.

— Пойдем!

Ате возник рядом с Гено и, улыбаясь, приглашал идти дальше.

Когда они отошли на несколько шагов. Гено сказал:

— Я что-то этого толстяка не пойму. Да и не нравится он мне.

— Бедных родителей обманули, — объяснил Ате, — они выкармливают кукушонка и принимают его за своего собственного ребенка.

— А кукушка?

Ате засмеялся.

— Кукушка? Она регулярно откладывает яйца в чужие гнезда, до высиживания ей дела нет. Она заботится только о себе.

— Позор! — воскликнул Гено. — Надо рассказать об этом обманутым маленьким зябликам! У них так много работы и…

— Зачем? — перебил его Ате. — Теперь в этом нет никакого смысла. Они никому бы не поверили, потому что любят этого чужака, считают его собственным и думают, что воспитывают чудо-зяблика. Оставим их в покое с их верой! Часто заблуждение приносит много счастья, а правде — много горя.

Внезапно раздался выстрел — негромкий, звонкий хлопок.

Гено испуганно вздрогнул:

— Уже?

Ате поднял голову.

— Непонятно! Это к нашему брату не имеет отношения! Еще не пришла пора!

— Что мы об этом знаем? — Гено охватил страх. — Пришла или не пришла пора, определяет только Он один!

— Во всяком случае, мы должны остерегаться, — сказал Ате.

— Вот и закончилось такое дорогое для нас спокойное время, — грустно, но твердо сказал Гено.

Он был прав.

Выстрелы раздавались один за другим. Лес заволновался. Но не был убит ни один самец, и ни одному из них даже не угрожала опасность. И несмотря на это, забеспокоились не только лани, но и все обитатели леса. Никто больше не чувствовал себя в безопасности.

Озабоченная Фалина и ее дети обсуждали, что все-таки происходит. К ним прибежала белочка и стала рассказывать:

— Огненная рука сбила двух голубей. Один голубь ранен и сидит на ясене; бедняга очень плох, он долго не проживет, потому что крылья у него обвисли, клюв широко открыт, и он задыхается.

Маленькая Перри заметно волновалась.

— Вы только подумайте, что со мной случилось!

Ей было не по себе, она медлила.

— Он запустил в меня из огненной руки! В меня! В меня!

— В тебя? — вскричал Гено. — Ты же была уверена, что Он тебя постоянно щадит!

— Я тоже потрясена! — пожаловалась Перри. — Он еще никогда этого не делал! В самом деле, никогда!