Унелма Конкка - Волшебный короб [Финские народные сказки]

— Был бы тут тот черный бык, на котором я когда-то скакал, — вздохнул парень.

Тут заметил он среди досок разбитого гроба свой дорожный мешок и вспомнил, что в нем должны быть бычьи рога. Рога оказались на месте, и едва парень ими друг о друга стукнул, как явился пред ним бык прямо с загробных пастбищ.

— Долго же мне пришлось ждать, пока ты меня позовешь, — молвил бык. — Садись на меня, и двинемся в путь, как прежде.

Забрался парень верхом на быка, вороны полетели вперед дорогу показывать, и вся компания направилась к серебряному замку.

Четвероногие друзья парня так жаждали мести, что поспешили в замок впереди хозяина и расправились там с чертом и коварной сестрой.

А когда парень верхом на быке въехал во двор замка, выбежала ему навстречу красавица-принцесса. Надолго хватило слез и радости, поцелуев и объятий, пока не забылись все горести напрочь.

Прошла ночь, и исполнился ровно год с того дня, как парень женился на принцессе. Заклятие утратило свою силу — и все жители замка наконец ожили.

Поскольку парень с принцессой свадьбы не справляли, решили они теперь пир закатить. Свадьба вышла славная: играла музыка, столы ломились от разных лакомств. Веселились на той свадьбе и пес с котом, и волк с медведем. А черный бык, склонивши рога, тоже во дворе топтался.

Зажили парень с принцессой и четвероногими товарищами счастливо и, верно, поныне еще живут они в серебряном замке, если от старости не умерли.

Не было у гончара детей — ни сына, ни дочки. Много лет терпеливо ждала жена гончара своего первенца, но так ничего и не дождавшись, сказала она мужу:

— Слепил бы ты мальчика из глины, чтоб был и у нас наследник.

Принялся гончар за дело. Из самой лучшей глины слепил он мальчика и положил его сушиться в обжиговую печь. Три дня держал он куклу в печном жару, и стал сынок румяным и красивым. Потом гончар открыл дверцу, и мальчик сам из печи на пол спрыгнул.

Жена гончара осмотрела его со всех сторон и сказала:

— Вообще-то сынок хорош, но не слишком ли большой живот ты ему сделал?

Гончар ответил:

— Хорошо хоть такого мальчонку удалось мне вылепить. Я ведь никогда раньше ничего другого не делал, кроме горшков да мисок, кувшинов да глиняных петушков.

А сынок погладил себя по большому животу и говорит:

— Матушка, я голодный, дай мне поесть!

— Бойкий парень из него вырастет, раз первым делом еды требует, — усмехнулся гончар.

А жена тем временем уже суетилась, вертелась вовсю — сало, картошку на стол несла, соусы разные, масло, хлеб и квас. Сынок в два счета все проглотил и еще просит. Всю кладовку опустошила женщина, а глиняный сын даже заплесневелыми хлебными корками да ржавой салакой не побрезговал.

Но все еще не набил свой живот обжора и опять добавки клянчит. Услышал, как в углу в кадке запыхтело тесто — и слопал его вместе с посудиной.

Теперь в избушке гончара не было ничего съестного. Тогда сын проглотил отца с матерью и вышел из дому.

Идет-ковыляет глиняный парень на своих негнущихся ногах по деревенской улице, а думает только о том, где бы еще закусить.

В канаве щетинистый боров землю рыл. Остановился глиняный парень поглядеть на его занятие и сказал:

— Съел я сало и картошку, ковриги и горбушки, съел коржи и тесто, деда и бабку, а живот все от голода сводит. Не полегчает ли мне, если эдакого порося проглочу?

Боров заверещал во весь голос, но глиняный парень разом умял его вместе со щетиной, копытами и хвостом.

Но и теперь не прошел голод у глиняного обжоры. Когда повстречалась ему на дороге ватага косцов с вилами, граблями да косами, спросил у них парень еды.

Косари во все глаза уставились на невиданного прохожего и ответили:

— Нет у нас ничего, последние крохи на лугах доели.

— Тогда я вас съем, — сказал глиняный парень и стал запихивать в рот девушек, мужчин и старух. Всех косарей проглотил он вместе с вилами, косами и граблями.

Потопал глиняный парень дальше и пришел в лес.

Длинноухий заяц весело скакал по дороге ему навстречу, и слопал его походя глиняный парень.

Остановилась лиса на тропе и стала дивиться на странное, похожее на человека существо. Зазевалась лиса, и уже никакая хитрость ее не спасла — оказалась рыжая в огромном животе обжоры, только белый кончик хвоста мелькнул.

Повстречался глиняному парню и сам косолапый. Спросил у него истукан:

— Куда, косматый, путь держишь?

— Иду куда хочу, а тебя, глиняное чучело, мои дела не касаются! — прорычал сердито медведь.

Глиняный парень заступил косолапому дорогу и сказал:

— Послушай-ка, косматый, как в животе моем урчит. Брюхо мое ноет и стонет, хоть я сегодня напихал туда и коржей и хлебов, и косцов с граблями, порося и зайца, да еще много чего другого. Может, утолю я свой голод, если еще и медведя проглочу?

— Попробуй! — рыкнул медведь и поднялся на задние лапы, но и его постигла печальная участь.

— Впервые сегодня достался мне добрый кусок! — крякнул глиняный парень, проглотив медведя, и похлопал себя по пузу.

Затрещал вдруг лес, и могучий лось с гордо поднятыми рогами появился из-за деревьев.

— Куда направился? — спросил у него глиняный парень.

— Да никуда — так, бегаю себе по лесам, по болотам да по летним дорогам, — ответил лось.

— Знаешь ли ты о моей беде? — спросил глиняный парень. — Съел я сегодня тесто и ковриги, деда и бабку, борова и косарей, лисицу и медведя, но все никак не наемся. Съем-ка я тебя, может, уймется мой голод. Тебе ведь все равно, раз без дела по летним дорогам бегаешь?

— Мне-то все равно, — ответил лось. — Но вот влезу ли я к тебе в рот, ведь рога мои широко торчат?

Тут вышла у них заминка, но лось быстро нашелся:

— Вон там, видишь, крутая скала. Поди и упрись об нее спиной — да открой рот пошире. Я отойду подальше к краю поляны, разгонюсь хорошенько да и нырну через твой рот прямо в брюхо.

Понравилась глиняному парню такая задумка. Встал он к скале, уперся хорошенько и раскрыл свою пасть. Лось отступил назад, разбежался — да и боднул с разгону истукана прямо в огромный живот.

Какой тут раздался грохот! Глиняный чурбан с треском рассыпался на мелкие осколки. Выбрались наружу гончар со своей женой. Выскочил и боров — щетина торчком, хвост в струнку вытянут. Вылезли и косцы с граблями, косами да вилами. Последними вышли на вольный воздух заяц, лиса и медведь. Прижавши уши, бросились они со всех ног в лесную чащу.

Тесто в кадке дошло и превратилось в животе у истукана в большой каравай. Стали косцы ковригу есть и друг друга расспрашивать:

— И кто это такого ужасного обжору сотворил? Не ты ли? — спросили они у гончара.