Семен Липкин - Царевна из города Тьмы

Похвальба игрока дошла до слуха Золотой Девушки, и она сказала сорока служанкам:

— Неужели этот бедный странник действительно такой страстный игрок? Неужели и у нищих бывает благородная страсть? Да на что мы будем играть с человеком, чье имущество — посох скитальца? Нет у него ни живых, пахучих яблок, ни орехов, ни сластей. Глупец думает, наверное, что мне, золотой пери, нужны два-три его медяка! Но все равно, хочется мне играть, приведите его ко мне, погляжу на завзятого игрока!

Стали служанки ей возражать:

— Госпожа, к чему тебе этот нищий странник? А если тебе так хочется настоящих яблок и сластей с поверхности земли, то мы внесем тебе выигрыш, только не играй с этим хитрецом!

— Разве я нуждаюсь в плодах и сластях? — рассердилась Тиллякыз. — Поймите раз навсегда, что я люблю игру, игра моя страсть. Приведите же ко мне игрока-странника!

Что и говорить, нелегко влюбленному впервые, наяву, взглянуть на ту, что приснилась ему, взглянуть и не потерять сознание, но еще труднее скрыть свою любовь, свой восторг и благоговение, и такая тяжесть стала участью Царя-Златокузнеца. Но разве лучше, разве легче была участь золотой пери, полюбившей искусника-человека? Потушив горячий блеск в глазах притворным равнодушием, Царь-3латокузнец молча поклонился Тиллякыз, также скрывшей свое смятение. Сорок служанок разостлали в саду ковры, принесли альчики, обвели жженым кирпичом широкий круг.

— Что ты поставишь на кон, хвастун? — надменно спросила Тиллякыз.

— Я поставлю на кон свое сердце, — ответил Царь-3латокузнец. — А ты?

— А я — свой дворец и сорок служанок, — сказала Тиллякыз и метнула альчик.

Вправду ли, с умыслом ли, а проиграла Золотая Девушка: не везло ей, видимо. Тогда Тиллякыз, охваченная страстью игры, поставила на кон самое себя. Царь-Златокузнец, с противоположной стороны обведенного жженым кирпичом круга, метнул альчик — и выиграл, счастливец, выиграл пери Тиллякыз!

Красавица приблизилась к победителю и, подобно ему, сказала стихами:

И странник принял от пери два дара, два поцелуя, а возвратил ей десять: ведь он поставил на кон свое сердце! А пери, сотворенная из золота, впервые коснувшись губами губ человека, на глазах у всех стала истинной дочерью человеческой. И ее уста, испившие из источника любви, произнесли такие слова:

— Я сразу узнала тебя, возлюбленный мой. Это я послала за тобой Хадичу. Но разве могла я первой открыть тебе сердце?

Вот и проиграла я тебе самое себя, и сладок мне мой проигрыш. Отныне, Царь-Зла то кузнец, мои сорок служанок, мой дворец и я сама твои навеки.

Тиллякыз и Царь-Златокузнец уединились в одном из верхних покоев, и жених сказал невесте:

— К чему мне дворцы, к чему мнe слуги, только ты нужна мне во всем мире, и нужна не здесь, в государстве мрака, а на зеленой, светлой земле. Как же нам вырваться на свободу? Как увезти тебя и пери Юнус? Как избавить от неволи тысячи несчастных узников-умельцев? Дивы не дадут нам убежать по дороге, ведущей к призрачной Горе Весны. Да еще грозит Белый Див отдать нас на съедение красноглазому Кызылу. Как нам быть, сердце моего сердца? Помоги советом, ибо тебе должны быть известны все тайны Города Тьмы.

Тиллякыз приникла головой к плечу Царя-Златокузнеца, заглянула счастливыми глазами в его глаза и промолвила:

— Мне, не владеющей даром превращения, не было дано покидать Город Тьмы. Потому-то я и не прилетела к тебе. Скучая и томясь, я исходила наш город. Открылось мне, что там, где сад Белого Дива сходится с гранитной городской стеной, есть незримые потайные ворота. Приказал их прорубить Белый Див, чтобы он мог убежать, если другие дивы поднимутся против него, человекоподобные дивы, жаждущие власти. А тех дивов, что прорубили колдовские ворота в гранитной стене, царь тьмы приказал убить, и теперь, кроме меня, никто не знает его тайны. Да и мне она известна не до конца. В одну из ночей, скучая, парила я над городом и ненароком подглядела, как пришли дивы с чародейными топорами к гранитной стене. Замысел-то их я разгадала, но сразу они меня прогнали, чтобы я не раскрыла их тайну, а сами еще не знали той тайны, что Белый Див их приказал убить. Если ты проникнешь в тайну незримых ворот, то мы обретем свободу.

После долгой и радостной беседы со своей возлюбленной Царь-Злато кузнец отправился к друзьям.

Странники зажили так. С утра до заката они среди узников-умельцев. Режут баранов, едят, пыот чай, помогают камнерезам и ювелирам в их чудном, но подневольном труде. А вечером, до поздней ночи, гуляют по городу Царь-Нищий, Царь-Златокузнец и Джавхар; лишь Гор-оглы в одиночестве томится и пылает в отведенном для них жилье. Сначала звали его друзья с собой, а потом рукой махнули: мол, сиди дома, и без тебя обойдемся. Хадича, с зубами белыми, как рис, бегала взад-вперед от пери Юнус к Гор-оглы, от Гор-оглы к пери Юнус, передавая записки со словами, от которых, казалось, могла бы воспламениться бумага. Пока не был изготовлен золотой лев с живой душой, с живым рыканием, нельзя было Гор-оглы появляться во дворце пери Юнус, и сидел он один, изнемогая по вечерам, горя в невидимом огне, и, перечитывая записки царевны, черпал источник жизни в их дыхании.

А странники еженощно ощупывали руками, выстукивали посохами гранитную стену в том месте, где к пей примыкал сад Белого Дива: они искали потайные ворота. Долгое время поиски оставались тщетными, пока не решили странники: «Будь что будет!» — и с помощью посохов поднялись по стене вверх, туда, где стена подпирала жемчужное небо.

Царь-Нищий ударил посохом, прислушался и сказал:

— Здесь! Незримые ворота выдали себя не чертой, а звуком.

И добавил, когда странники спустились на землю:

— Не знаю, как открыть колдовские ворота, но знаю: то, что под силу Белому Диву, под силу и другим существам. Если пери Юнус, как рассказывает Гор-оглы, открыла без ключа запертую конюшню ширванского шаха, то, может быть, и в тайну ворот Белого Дива проникнут ее волшебные руки. А пока, Джавхар, чтоб не видели дивы-надсмотрщики, сооруди вместе с друзьями лестницу: по ней и взберутся узники, когда придет время бежать через колдовские ворота.

Настал тридцать девятый день с той поры, как прибыли странники в Город Тьмы. Утром этого дня Гор-оглы, потеряв терпение, крикнул с гневом и досадой:

— Ленивцы вы, бездельники! Один баран у нас остался, одна горсточка чаю для заварки, один день до конечного срока, а льва нет. Что мы скажем завтра Белому Диву?

Царь-Злато кузнец рассмеялся:

— Не горячись, Гор-оглы. Только караванщик понимает речь верблюда, только мастер знает, когда ему начинать. Поставь, сынок, на огонь котел, растапливай золото. А тебе, Джавхар, скажу: прилежный молоток вобьет гвоздь и в камень. Примись за работу, из рубинов сделай львиные глаза, из прочих драгоценных камней, по своему вкусу, — хорошую гриву. Арба сломается — дрова будут, баран сжалится — мясо будет. Примись и ты за работу, Царь-Нищий: зарежь последнего барана, свари мясо.