Иван Панькин - Легенды о мастере Тычке

В Туле жил человек по сыскным делам — Филька Дерганов. При каждом царе носил новую шапку, а голова у него оставалась прежняя. Чтобы лучше поняли, каким он человеком был, расскажу один случай. Как-то его вызывает губернатор и говорит:

— Слушай, Дерганов, со мной случилась беда. В прошлом году государь мне за верную службу подарил трубку, а сегодня ее кто-то украл. Нужно ее найти.

— Слушаюсь. Через час будет трубка, — сказал Дерганов.

Не прошло и часа, Фильку снова вызвал губернатор.

— Не ищи, нашел трубку, она в кармане парадного мундира была...

— Как? — говорит Филька. — А я уж семерых мужиков задержал с нашей трубкой.

И вот этот Филька ходу не давал Тычке. Все время шастал по пятам.

Один раз Тычка сам его пригласил домой и сказал:

— Слушай, Филька, как разобрался я, ты самый выдающийся человек в Туле, Решил увековечить тебя.

— Как?

— А так: решил выковать твой монумент.

Филька знал, что если Тычка сделает монумент, то он действительно останется на века. Недолго думая, сразу согласился.

— Значит, мне теперь придется ходить к тебе и позировать? — спросил он Тычку.

— Зачем, ты и так прилично мне намозолил глаза.

Хотя не по душе пришлись Дерганову эти слова, но ради монумента смолчал. Через какое-то время встречает он Тычку и спрашивает:

— Ну как дела с монументом?

— Готов.

— Где же он?

— Я уже давно передал в музей. Иди и любуйся собой.

Когда Филька зашел в музей, то сразу обомлел. Себя он увидел покрытым шерстью.

— Кто позволил здесь поставить такой статуй? — закричал он.

— А что, статуя даже очень симпатичная, — сказали ему, — и сделал ее знаменитый мастер Тычка.

— Знаю, что Тычка, но он ведь выковал не человека, а обезьяну?

— Мы ему и заказывали обезьяну.

— Но лицо у этой обезьяны мое?

— А мы тут при чем, что вы похожи на обезьяну?

Ругался, ругался Филька и по-хорошему пробовал говорить, чтобы они убрали статую, и по-плохому, да все бесполезно. Так до сих пор и стоит его монумент в музее.

Рядом с Тычкой когда-то работал мастеровой по прозвищу Кузька Подливаев. Таким карьеристом он был, что ради своей карьеры готов из блохи сало вытопить и из ноги комара кровь высосать. И всегда он старался унизить Тычку. Однажды подходит к нему и говорит:

— Тычка, я слышал, что тебя считают умным человеком, а если так, скажи мне, что такое круговорот жизни?

— Что такое круговорот жизни? — в свою очередь спросил Тычка. — А это вот что: ты вот живешь, живешь, а потом раз — и умрешь, и на твоей могиле вырастет травка. Подойдет корова и съест эту травку, а потом после себя оставит большую лепешку. Подойду я к этой лепешке и скажу:

"Здравствуй, Кузька, ты нисколько не изменился. Каким был, таким остался". Вот это и есть для тебя круговорот жизни.

Остротой ума и веселостью рук в Туле никто не мог сравниться с мастером Тычкой. Недаром его работные люди нарекли таким именем. В давние времена на ружейном заводе тычкой называли керн — инструмент для разметки деталей. А наш веселый мастер мог не только на железе, а даже на самой плоской стороне человеческой жизни "откернить" такую деталь, которая людям запоминалась на века. Редко кто над ним осмеливался посмеяться. Но иной раз, подобно Кузьме, находились такие люди.

Кому не известно, что железо во все времена ценилось так же дорого, как и хлеб. Да и сейчас оно достается не дешевле хлеба. Недаром же хлеборобы до сих пор не могут спокойно проходить мимо напрасно брошенных зерен, а тульские мастеровые — мимо железа.

Как-то раз один из учеников Тычки, пришедший на завод из сытой семьи, увидев к кармане своего учителя ржавую подкову, подобранную на дороге, спросил:

— Мастер, не бедность ли у вас выглядывает из кармана?

— Нет, — сказал Тычка, — это невежество заглядывает в карман.

У всякой пташки есть свои замашки. Как-то раз не тот ученик, о котором сейчас был сказ, а совсем другой, опоясал ремешком голову, чтобы во время работы волосы не спадали на глаза, и сидит. Сидит он час. Сидит — два. И так просидел почти весь день. Перед концом работы подошел к нему Тычка и спросил:

— Ты что сидишь просто так?

— Да вот, мастер, — ответил ему ученик, — только стоит мне приступить к какому-нибудь делу, как сразу начинаю мерзнуть.

— И даже в летнюю жару?

— Да.

— Давно стал так мерзнуть?

— С самого детства. С малых лет мечтаю хоть раз в жизни согреться.

— Хорошо, — сказал Тычка. — я попробую тебе помочь.

Привел его в дровяной сарай и стал ему из штабеля подкидывать самые сучковатые чурбаки.

— А для чего ты мне их подкидываешь? — спросил его ученик.

Тычка сказал:

— Ты мечтал согреться хоть раз в жизни, а я хочу тебя сразу согреть дважды: первый раз, когда эти чурбаки будешь колоть на поленья, а второй — у огня.

Один парень сидел в курилке и говорил каждому:

— Ну, наконец-то вчера отвязался от своего великого учителя, сегодня уж за станком хозяйничаю сам. Увидите, как скоро оставлю его позади себя.

Учитель раз косо поглядел на своего ученика, другой...

Тогда парень не вытерпел, подошел к нему и спросил:

- Мастер, неужели вас обижают мои слова?

— Нисколько, — ответил учитель.

— А почему тогда коситесь на меня?

— Оттого, что если все время будешь говорить "сахар", во рту не будет сладко.

Мастер Тычка никогда не выбирал себе учеников. Он всех привечал одинаково. Смело напускал в свою горницу самую зеленую вольницу. Однажды ему привели такого кошкодава, который сам смотрит вдоль, а думает поперек. О какой работе ни заговорит с ним Тычка, он делать ничего не умеет.