Народные сказки - Французские народные сказки. Попался, сверчок!

Последовал Венсан за служанкой в дом её госпожи и там узнал, что произошло. Оказывается, когда она подрезала в саду розы, то сняла кольцо и положила его на край фонтана. И забыла его там. Потом спохватилась, а кольца-то и след простыл.

— Сударыня, я найду вора, — уверенно заявил Венсан. — Дайте мне на это три дня!

— О! Живите у нас сколько захотите! — сказала госпожа. — Я прикажу отвести для вас лучшую комнату, и подавать вам будут самые изысканные кушанья!

«И то неплохо, — подумал про себя Венсан. — По крайней мере, будет у меня целых три дня добрая постель и вкусная еда. Ну, а там посмотрим».

Вечером подал ему слуга в комнату обед. Ни разу в жизни не ел Венсан таких вкусных кушаний. Наелся он на славу, вышел из-за стола и, подумав, что один из трёх обедов уже съеден, воскликнул:

— Ну вот, один уже позади!

Услыхал эти слова стоявший позади Венсана слуга, побледнел и бросился на кухню, где поджидали его с нетерпением двое других слуг. А поджидали потому, что это они, сговорившись, украли кольцо.

— Он настоящий провидец! — крикнул слуга, ворвавшись в кухню. — Увидел он меня и говорит: «Ну вот, один уже позади!» Больше нипочём к нему не пойду.

А наш Венсан провёл ночь в мягкой постели, прекрасно выспался и утром в сад вышел. Полюбовался он цветами, осмотрел фонтан и с довольным видом к себе в комнату вернулся.

В тот день принёс ему обед другой слуга. Наелся, напился провидец, встал из-за стола и сказал:

— Ну вот, и второй позади!

Передал слуга его слова своим сообщникам, и тут уж они не на шутку струхнули.

На третий день обслуживал Венсана третий слуга. Когда обед был закончен, услыхал слуга, как говорит провидец:

— Вот и третий позади. Пожалуй, пора с этим кончать!

Сказал и отправился спать. Однако заснуть не мог, а всё думал, как бы ранним утром незаметно из дома улизнуть.

Тем временем собрались на кухне трое слуг и давай совет держать.

— Лучше открыться нам, — решили они, — а не то завтра утром бросят нас в тюрьму. Сделаем так: вернём кольцо провидцу, уговорим его, чтобы он нас не выдавал, а за это отдадим ему все наши сбережения.

Пришли они все трое к Венсану и бросились перед ним на колени:

— Господин провидец, угадали вы: это мы украли злосчастное кольцо. Вот оно, возьмите. Но не выдавайте нас, иначе не миновать нам тюрьмы. Скажите лучше госпоже, что нашли вы кольцо в саду, а за это отдадим мы вам все наши сбережения.

Окинул Венсан воров суровым взглядом и говорит:

— Подлые воришки! Заслуживаете вы виселицы! Но, так и быть, не выдам я вас... впрочем, и денег ваших не возьму.

Потом, подумав, спросил:

— Скажите, нет ли на птичьем дворе гуся?

— Ну как же, как же! У нас на дворе пятнадцать гусынь и один белый гусак.

— Тогда идите за гусаком и заставьте проглотить его это кольцо.

Закатали слуги кольцо в комочек сладкого теста и подсунули его белому гусаку. Схватил клювом гусак сладкий комочек и проглотил его мигом.

На следующее утро попросил Венсан-Сверчок проводить его к госпоже.

— Сударыня, — важно проговорил он, — отыскал я виновника. Проглотил ваше кольцо белый гусак. Прикажите его зарезать, и в зобу у него найдёте ваше кольцо.

Приказала госпожа кухарке зарезать белого гусака, и в зобу у него в самом деле нашли кольцо.

— Сударь! — воскликнула восхищённая госпожа. — Поистине, вы великий провидец. Получайте из моих рук щедрую награду!

И протянула Венсану большой кошелёк, набитый золотыми монетами.

Двинулся Венсан в обратный путь и вскорости дома оказался. Купил он себе хорошую ферму и зажил славно и весело. Никому не отказывал в совете, ну, а про то, что был он когда-то провидцем, не любил вспоминать.

Узнали об этой истории лишь спустя много лет, но, как бы то ни было, обошла она всю Францию. И теперь, к примеру, когда задерживает полицейский воришку, или хватает солдат за шиворот браконьера, или же находит мальчишка спрятавшегося от него товарища, все — и полицейский, и солдат, и мальчишка — всегда говорят: «Попался, сверчок!»

огда-то в давние времена жил в окрестностях Кербувуа́ один маленький весёлый гном. Звали его Кэрбели́. Носил Кэрбели опрятный синий кафтанчик, чёрные лаковые сапожки, а на голове ярко-красный колпачок, всегда чуть сдвинутый набок. Нрава он был покладистого, никогда не унывал и не чуждался никакой работы. Правда, имелся у него один недостаток: слишком уж Кэрбели был обидчив и нанесённую ему обиду долго не прощал...

Но всё это присказка, а сама сказка-то ещё впереди.

Так вот, повадился Кэрбели ходить каждую ночь в дом дядюшки Пуркуэна, у которого служила в стряпухах старая и добрая Клюзере́. И до того она ему нравилась, что каждую ночь выполнял Кэрбели за неё разную домашнюю работу: подметал кухню, мыл посуду, чистил сковороды и чугуны, наводил блеск на медные тазы и кастрюли и тщательно стирал пыль со старых дубовых шкафов, буфетов и стульев.

Бывало, заберётся Кэрбели в спящий дом, скинет свой синий кафтанчик и давай трудиться не покладая рук. А закончив работу, присядет на тёплый камень-голыш у самого очага, попьёт тёплого молочка из горшка и, подперев голову рукой, слушает, будто зачарованный, нескончаемую песню своего приятеля — сверчка.

Понятное дело, души не чаяла старая Клюзере в маленьком Кэрбели и потому заботилась о нём как только могла: укладываясь спать, непременно оставляла в очаге чуточку жара, чтоб и в комнатах было тепло да и камень-голыш не остывал. А на столе припасала для него горшок свежего молока с густыми сливками.

Каждую ночь поджидала старая стряпуха своего заботливого помощника, и, когда он приходил, Клюзере любовалась его аккуратной работой. Одно было досадно: не довелось ей ни разу увидеть в полутёмной кухне его лица. Очень уж маленький он был — с ладонь, не больше, — да и свисавший на лоб колпачок мешал его разглядеть.

Так и жили они в мире и согласии. Но вот беда: умерла от старости Клюзере. Погоревал, погоревал хозяин да и взял в дом вместо неё новую стряпуху — хохотушку и проказницу Агнесу. И опять всё пошло по-прежнему. Снова приходил Кэрбели к дядюшке Пуркуэну и принимался за свои обычные дела. И надо сказать, полюбил он новую стряпуху не меньше, чем любил когда-то добрую Клюзере. Нравились Кэрбели и её звонкий смех, и задорные песни. Казалось ему, будто даже старые кастрюли и медные тазы звенят в её руках куда веселее, чем прежде.

Всё бы хорошо, если б не вздумалось однажды Агнесе сыграть над своим добрым приятелем вроде бы безобидную шутку. Накалила она в очаге камень-голыш, положила его на место, а сама, юркнув в постель, стала подглядывать за малюткой Кэрбели.