Морин Джонсон - Встречайте Круэллу!

Эстелла каждый день открывала для себя новые блюда, о существовании которых прежде даже не догадывалась. Греческая кухня восхитила её насыщенным привкусом лимона и яркими средиземноморскими специями. А в итальянском ресторане подавали невероятные спагетти, не слипшиеся и склизкие, а горячие, блестящие от оливкового масла под шапкой соуса из свежих томатов. Французские блюда представляли собой забавный парадокс: в крошечной порции каким-то чудом умещалось невероятное количество сливок и чеснока. Поначалу Эстелла подчищала тарелки, не оставляя на них ни единой крошки. Эта привычка выработалась за годы голодной жизни, когда каждый приём пищи мог вдруг оказаться последним на несколько ближайших дней. Но со временем девушка привыкла к сытости и, переняв манеру двойняшек, стала нехотя ковыряться в еде и оставлять половину блюда несведенным, потому что «так объелась, что больше не влезет».

После сытного ужина наставала пора развлечений. И самые модные клубы столицы открывали перед ними свои стеклянные двери. Оставалось лишь выбрать, куда пойти сегодня: в «Скотч Святого Джеймса», «Революшн», «Марки», «Бэг О'Нэйлз», «Кром», «СпикИзи», «Блэйзис» или в какое-нибудь новое роскошное местечко. Иногда во время этих весёлых ночных гуляний к ним присоединялся Питер. Он сидел рядом, положив руку на бедро Эстеллы, шептал нежности ей на ухо и украдкой целовал её в тёмных уголках клубов. Для неё не было ничего приятнее, чем видеть, как юный музыкант пробирается к их компании сквозь танцующую толпу. В такие моменты мир девушки словно замирал. А пару часов спустя Питер вновь исчезал в темноте, заставляя её задаваться вопросом, уж не привиделся ли он ей.

Эстелла, Магда и Ричард возвращались домой с рассветом. Рыжеволосая девушка забиралась в кровать, которую Бетти каждый день застилала свежим бельём. Вдыхая успокаивающий аромат чистой ткани, она раз за разом обещала себе, что проснётся пораньше и посвятит своё утро работе. Но, утопая в мягкой подушке из гусиного пуха, она вновь спала до полудня. И всё повторялось сначала, увлекая Эстеллу в бесконечный водоворот удовольствий.

– ...из Марокко. – Спустившись в гостиную, Эстелла услышала обрывок фразы Магды. Та сидела на полу в шёлковом халате, пила чай и разговаривала с Гуого, которая увлечённо играла с заводной игрушечной обезьянкой.

– Я была в Марокко, – ответила дочь виконта. – Мы заезжали туда по дороге в Швейцарию. Мой отец знаком с тамошним принцем.

– Это Монако, дорогая.

– А, ну да... Монако. А Марокко находится где-то в Африке, так?

– Совершенно верно, – покровительственно произнесла блондинка.

– Хотела бы я там побывать. У папы наверняка и там есть дом. Ведь правда же, есть?

– Не уверена, дорогая.

– У него много где есть дома. Надо будет спросить папу насчёт Африки...

Гуого снова завела обезьянку и расплылась в блаженной улыбке, глядя, как та хлопает крошечными металлическими тарелочками.

– В Африке ведь водятся львы, верно? – спросила она, не сводя глаз с игрушки.

– Да, – ответила Эстелла. Она подошла к столику, на котором стоял старинный фарфоровый сервиз с цветочным узором, и налила себе чашечку чая.

– У меня когда-то был свой собственный лев... – мечтательно продолжала Гуого. – Его звали Лоренцо. Папа купил мне его в «Хэрродсе». Он жил в саду, пока не попытался съесть одного из наших соседей. После этого пришлось отдать его в зоопарк. Во всяком случае, так мне сказала мама. – Она встряхнула головой, подбросив в воздух копну блестящих локонов. – Но я ей не верю. Лоренцо ни за что бы не стал есть соседей. Я очень грустила без него, но потом мне купили лошадь, и я успокоилась. Потому что на лошади можно ездить верхом, а на льве – нельзя. Ну, то есть можно, наверное... Только ему это, скорее всего, не понравится.

Магда молча листала журнал, демонстрируя полное безразличие к бредням приятельницы.

– Не окажешь мне маленькую услугу? – обратилась она к Эстелле. – Нам сегодня нужен дом. Погуляешь где-нибудь пару часов?

Эта странная перемена в распорядке дня удивила рыжеволосую девушку.

– Мы не поедем в «Гусеницу»? – растерянно спросила она.

– Не сегодня.

– Чем займётесь? – непринуждённо поинтересовалась Эстелла, стараясь не показать своего волнения.

– Увидишь. – Магда лукаво улыбнулась. – Возвращайся к шести.

Эстелла быстро оделась и в одиночестве покинула особняк, чувствуя себя при этом совершенно потерянной. Она уже успела забыть, каково это – самой придумывать для себя развлечения. Какое-то время девушка бродила по улицам, заглядывала в бутики и рассматривала безделушки на рынке. Затем она отправилась в парк и достала из сумки свой альбом с набросками. Она с трудом могла вспомнить, когда в последний раз придумывала платье или костюм. В конце концов, переезд к двойняшкам должен был стать отправной точкой для взлёта её карьеры. А между тем за всё время, проведённое в особняке, она брала в руки иголку лишь пару раз, да и то только затем, чтобы подогнать под себя подаренный Магдой наряд. Эстелла пообещала себе, что с этого дня будет уделять куда больше времени воплощению своей мечты, даже если ради этого ей придётся пропустить вечеринку или обед в кафе.

Вернувшись в назначенное время на Чейни-уок, она почувствовала себя отдохнувшей и обновлённой. Магда уже поджидала подругу у двери.

– Закрой глаза! – приказала она.

– Зачем?

– Давай закрывай!

Эстелла послушно зажмурилась. Блондинка взяла её за руку и повела в дом. Они пересекли фойе и, похоже, направились куда-то в сторону кухни. Но вдруг девушку потянули куда-то влево и повели вниз по лестнице, о существовании которой она раньше даже не догадывалась.

Решив схитрить, Эстелла слегка приоткрыла глаза, но смотрела только себе под ноги. Подруга вела её не особо осторожно, но, как оказалось, в этом не было её вины. Лестница, по которой они спускались, была очень узкой и, похоже, довольно-таки старой.

– Открывай!

Девушка подчинилась. Они стояли посреди большой старой комнаты, которая, судя по всему, некогда служила столовой для слуг. Двух окон, расположенных практически под самым потолком, явно было маловато, чтобы осветить всё пространство, так что здесь царил приятный полумрак. В стенах прятались длинные ряды встроенных шкафов.

Осмотревшись, Эстелла замерла с открытым ртом. Комната была буквально завалена всевозможным швейным оборудованием. Новенькая швейная машинка последней модели сверкала в лучах послеобеденного солнца. По центру комнаты стояли два больших раскройных стола, а на них лежали шкатулки с булавками, иголками и мелками, а также катушки с нитками всех существующих в природе цветов. Для дополнительного освещения сюда снесли несколько антикварных ламп из заваленной хламом комнаты на четвёртом этаже.