Элизабет Рудник - Круэлла

– У тебя на щеке банан, – холодно заметил Джеральд.

Эстелла сняла мусор с лица. Затем прямо на глазах у начальника закинула его в рот. И еле сдержалась, чтобы не рассмеяться, когда Джеральда перекосило от отвращения. Эстелла не выжила бы на улице, будь она такой же неженкой, как он.

Словно ощутив, что в Эстелле произошла какая-то перемена, Джеральд жестом позвал её следовать за ним в его кабинет.

– Закончи смену, – объявил он первым делом, когда захлопнул за ними дверь. Подойдя к столу, он строго посмотрел на Эстеллу и продолжил: – Ототрёшь мой офис от пола до потолка. После чего сдашь форму и сядешь на автобус до жалкой, ничтожной дыры, из которой ты вылезла.

Эстелла удивлённо вскинула голову.

– Зачем же так грубо? – спросила она. Смекнув, что терять ей нечего, добавила: – Думаю, за этим накрахмаленным костюмом, слишком стягивающим пятую точку, может скрываться добрый человек, который готов дать талантливому самородку ещё один шанс.

Однако, по всей видимости, никакого доброго человека там и в помине не было.

– За уборку! Живо!

Немногим позже Эстелла окидывала взглядом безупречно чистый кабинет Джеральда. Снаружи темнело. Она вдруг вспомнила слова Хораса: «В чём же вся соль?» Скажем так, её не было. Прежде. Но, возможно, она поспешила отмахнуться от этой затеи. Возможно, ей всё-таки удастся извлечь из сложившейся ситуации некоторую выгоду.

Эстелла довольно вздохнула, сняв свою форму и распустив волосы, собранные резинкой. Было приятно наконец освободиться.

Пора взяться за настоящую работу.

Когда Эстелла наконец вышла из кабинета, на небе светила луна, а магазин был пуст. Она направилась к главной части «Либерти», подпрыгивая от всякого шороха, раздававшегося в универмаге после закрытия. Заметив дверь, ведущую к той самой неудачной витрине, она вскрикнула. Бедная, бедная витрина! Но она может её исправить.

Она шагнула в выставочное окно и на цыпочках приблизилась к манекену, который привлёк её внимание днём. Даже в темноте подобранный для него наряд смотрелся чудовищно.

– Не могу же я оставить тебя в таком виде, – сказала Эстелла неподвижной кукле. – Это было бы жестоко.

Сдёрнув с манекена шляпу, Эстелла принялась за работу.

Эстелле снился жуткий кошмар. Она сидела в мусорке, и кто-то не переставая молотил по бокам огромного металлического бака. Бум. Бум. Бум. Снова и снова. Да сколько можно?! Во сне стук становился всё громче и настойчивее. Эстелла открыла рот, чтобы закричать, – и проснулась.

Открыв глаза, Эстелла ахнула. Стук не был частью кошмара. Это стучали Джаспер и Хорас! Они стояли снаружи витрины и смотрели на неё во все глаза,

А с ними – целая толпа зевак, которая с каждым мгновением всё увеличивалась.

«О нет. О нет. О нет!» – подумала Эстелла, поднимаясь на ноги. Должно быть, она уснула, закончив баловаться с витриной. Несмотря на переполнявший её страх, она не могла не улыбнуться. Витрина вышла ослепительной. Она нашла баллончик краски и разрисовала заднюю стену. Чопорное платье одного из манекенов заменила на кожаную куртку в паре с подходящими брюками, другой манекен переодела в неон. Ей даже удалось оживить мебель. Она добавила контрастные фактуры и цвета, которые тем не менее превосходно сочетались между собой. Витрина полностью преобразилась – яркая, смелая, небрежная и провокационная.

Эстелла кусала губу, разглядывая свою работу. Яркое, смелое, небрежное и провокационное – это не совсем про «Либерти». Но это так в духе самой Эстеллы.

Она вся так и светилась от гордости. Она повернулась к манекенам и подмигнула им.

– Ну, как вам такое? Вы выглядите счастливее. – Услышав удар по стеклу, она подняла руку. Джаспер и Хорас подождут. – Выхожу через... – Стук не прекратился. Эстелла оглянулась через плечо и сглотнула. Никакой это был не Джаспер. И не Хорас. А Джеральд. – О нет, – произнесла она. У начальника был взбешённый вид. Вздыхая, Эстелла вышла из витрины. В это мгновение парадные двери «Либерти» распахнулись для покупателей. Толпы народа хлынули в здание, а начальник Эстеллы устремился к ней.

–- Ты! – крикнул он. – Стой там! Я вызываю полицию!

Полицию? Кажется, это уже слишком. Она не сделала ничего плохого (всего лишь исправила модное преступление). Серьёзно, арестовать следовало бы не её, а ту девушку-стилиста. Но начальник Эстеллы, по всей видимости, смотрел на это иначе. Он продолжал кричать про полицию. Эстелла обернулась. Охранники у главного входа уже заметили её и теперь направлялись к ней. А из глубины магазина к ним на подмогу спешили и другие сотрудники. Путь к отступлению ей был отрезан.

И тут она заметила Хораса. Он пробрался внутрь, но был слишком поглощён выуживанием бумажника её начальника, чтобы прийти к ней на помощь. И нигде в раннем утреннем наплыве покупателей она не видела Джаспера. Она судорожно пыталась придумать какой-нибудь план. Но отходом всегда занимался Джаспер, а не она. Да и запас её свежих идей иссяк.

Как вдруг к начальнику подбежал один из его прихвостней. Он весь трясся, его дыхание было прерывистым.

– Она здесь! Баронесса!

От этих слов начальник стал белым как лист бумаги. Завертевшись волчком, он хлопнул в ладоши. Звук эхом пронёсся по магазину, заставив каждого сотрудника (и нескольких покупателей) замереть на месте.

– Занять позиции! – скомандовал Джеральд.

Эстелла воспользовалась возможностью удрать. Повернувшись, она побежала прочь и, пригнувшись, юркнула за один из перегруженных выставочных стендов.

Как вдруг краем глаза она наконец заметила Джаспера. Он подкрался ближе и присел на корточки рядом с ней.

– Здесь есть чёрный ход? – шепнул он.

Эстелла покачала головой. Она не собиралась уходить. Во всяком случае, пока что. Сперва она должна увидеть её.

– Ты это слышал? – спросила она, чуть не забыв, что нужно говорить тихо. – Баронесса. Я хочу на неё посмотреть.

Джаспер уставился на Эстеллу как на чокнутую.

– Пока им не до нас, нужно делать ноги! – прошептал он.

Но Эстелла не слушала его, её взгляд был сосредоточен на парадной двери. Мгновение спустя внутрь вошли крупный телохранитель и два охранника помельче.

Баронесса появилась следом.

У Эстеллы перехватило дыхание, когда она увидела модельершу. Та выглядела в точности как на снимках с первых страниц светских журналов и газет. Эстелла смотрела во все глаза. Женщина буквально источала высокомерие. Её рот презрительно скривился, а взгляд был холодным как лёд. Но Эстелла едва обратила на это внимание. Она заметила только то, как роскошно Баронесса смотрится в своём дизайнерском наряде.

– Это она, – выдохнула Эстелла.

Джаспер закатил глаза. Он открыл рот, чтобы что-то сказать, но его остановил голос Баронессы, прокатившийся по атриуму.