Людвиг Тик - Кот в сапогах

Гинц . Сейчас тут проедет король. Если он тебя спросит, чьи это земли, ты должен отвечать, что маркиза де Карабаса, иначе ты будешь разрублен на тысячу миллионов кусков. Ради блага публики, так повелевает закон.

Фишер . Ради блага публики.

Шлоссер . Конечно. Иначе эта пьеса никогда не кончится.

Гинц . Надеюсь, что тебе дорога твоя жизнь. (Убегает.)

Кунц . Да, вот так и звучат все указы. Ну, мне-то что, — скажу как велено, — только бы они потом из-за этого новые налоги не ввели. Всем этим нововведениям нельзя доверять.

Подъезжает карета и останавливается, из нее выходят король и принцесса .

Король . Тоже симпатичное место. Сколько едем — все сплошь очень симпатичные места . (Кунцу.) Чьи это земли?

Кунц . Маркиза де Карабаса.

Король . Да, земли у него превосходные, надо сказать. И все прямо по соседству! Дочь моя, вот была бы отличная партия для тебя. Что ты на это скажешь?

Принцесса . Ах, вы меня смущаете, отец!.. Но как много нового видишь во время такого путешествия! (Кунцу.) Скажите, добрый крестьянин, зачем это вы так жестоко кромсаете эту солому?

Кунц (смеясь) . Я убираю урожай, мамзель королева. Это рожь.

Принцесса . Рожь? А для чего она вам?

Кунц (смеясь). Из нее пекут хлеб.

Король . Нет, ты только подумай, дочь моя, — из нее пекут хлеб! Вот и поди догадайся! Да, полна чудес великая природа!.. Вот тебе, добрый человек, на чай, а то нынче жарко очень.

Король и принцесса садятся в карету и уезжают.

Кунц . Не будь это король, я бы подумал — дурачок какой-то! Ржи не знает! Да, век живи — век учись… Зато золотой мне дал, пойду-ка хвачу кружечку доброго пива. (Уходит.)

Другая местность — на берегу реки.

Готлиб . Вот стою тут уже два часа и жду своего друга Гинца. А он все не идет… Ба, вот он! Но как бежит! Еле дух переводит!

Вбегает Гинц .

Гинц . Ну, дружище Готлиб, раздевайся, да поживей!

Готлиб . Раздеваться?

Гинц . И потом — марш в воду!

Готлиб . В воду?

Гинц . А одежду я заброшу в кусты.

Готлиб . В кусты?

Гинц . И дело в шляпе.

Готлиб . Да уж конечно. Я утонул, платье в кусты — куда уж дальше.

Гинц . Кончай шутить, сейчас не до шуток.

Готлиб . Я не шучу. И для этого вот я и ждал тебя?

Гинц . Раздевайся!

Готлиб . Ну, раз ты просишь — для тебя я на все готов.

Гинц . Давай, давай. Искупаться немножко — это не повредит. (Уходит вместе с Готлибом и сразу же возвращается с его платьем, которое швыряет в кусты.) Спасите! Спасите!

Появляется карета. Король выглядывает из окна.

Король . В чем дело, охотник? Что вы так вопите?

Гинц . Помогите, ваше величество, маркиз де Карабас утонул.

Король . Утонул!

Принцесса (в глубине кареты). Карабас!

Король . Моя дочь в беспамятстве! Маркиз утонул!

Гинц . Может быть, его еще удастся спасти, вон он булькает.

Король . Слуги! Сделайте все, чтобы спасти этого благородного рыцаря!

Слуги уходят и вскоре возвращаются.

Один из слуг . Мы его спасли, ваше величество!

Гинц . Ах, ваше величество! Беда не приходит одна! Маркиз купался здесь, в этих чистых струях, и какой-то злодей украл его платье.

Король . Распаковать мои кофры! Выдать ему мой кафтан. Очнись, дочь моя, маркиз спасен.

Гинц . Но я спешу! (Убегает.)

Готлиб появляется в королевском кафтане.

Готлиб . Ваше величество…

Король . Вот и маркиз! Узнаю его по своему кафтану! Поднимайтесь к нам в карету, милейший! Чем вы занимаетесь? Где вы достаете этих кроликов? Ах, у меня от радости голова совсем идет кругом. Пошел, кучер! (Карета уезжает.)

Один из слуг . За ними сам черт не поспеет! Мчишь, как проклятый, на своих двоих, и взмок, как загнанная лошадь.

Лейтнер . Долго еще будет эта карета мотаться туда-сюда?

Визенер . Господин сосед! Вы, никак, заснули?

Сосед . Нет, что вы, что вы!.. Прекрасная пьеса.

Дворец господского отродья.

Его господское отродье предстает в образе носорога; перед ним бедный крестьянин .

Крестьянин . Да соблаговолит ваша милость…

Отродье . Справедливость прежде всего, мой друг.

Крестьянин . Мне пока еще нечем платить…

Отродье . Но ты же проиграл процесс; закон требует денег и твоего наказания. Придется тебе продать свою мызу. Тут ничего не поделаешь, так требуют право и закон.

Крестьянин уходит. Его господское отродье снова превращается в обыкновенное господское отродье.

Если не внушить им страх, люди утратят всякое уважение к властям.

Входит чиновник с низким поклоном.

Чиновник . Соблаговолите, всемилостивейший господин… я…

Отродье . Что с вами, друг мой?

Чиновник . С позволения сказать, ваша милость… я просто дрожу и трепещу перед устрашающим обличьем вашей милости…

Отродье . О, это еще далеко не самый устрашающий мой вид!

Чиновник . Я пришел, собственно… по делу… я пришел просить вас… принять мою сторону в судебном процессе против моего соседа… вот я принес мешочек… это скромный подарок… но я не смею поднять глаз… лик закона слишком ужасен.

Отродье вдруг превращается в мышку, сидящую в углу комнаты.

А куда же делось его господское отродье?

Отродье (писклявым голоском). Положите деньги на стол. Я сел тут, чтобы вас не пугать.

Чиновник . Вот. (Кладет деньги на стол.) О, справедливость — великое дело. Разве такой мышки можно испугаться? (Уходит.)

Отродье (принимая свой естественный вид). Мешочек недурен. Да, человеческие слабости надо уметь прощать.

Входит Гинц .

Гинц . С вашего позволения… (Про себя.) Гинц, крепись!.. (Отродью.) Ваше благородие…

Отродье . Что вам угодно?

Гинц . Я проезжий ученый и мечтал иметь честь познакомиться с вами…

Отродье . Прекрасно, знакомьтесь.

Гинц . Вы могущественный князь, ваша любовь и справедливость известны всему миру.

Отродье . Да уж надеюсь. Садитесь!

Гинц . О вашем благородии рассказывают преудивительнейшие вещи…

Отродье . Людей медом не корми — дай им посплетничать, особенно о правителях.

Гинц . Но одному я не могу поверить — что ваша светлость могут превратиться хоть в слона, хоть в тигра.

Отродье . А я вам сейчас покажу. (Превращается в тигра.)

Гинц (весь дрожа от страха, вынимает записную книжку). Позвольте мне пометить это достопримечательное событие для своего путевого журнала… Но прошу вас, соблаговолите теперь принять свой естественный, столь приятный для ока вид — я весь трепещу от страха.