Людвиг Тик - Кот в сапогах

Принцесса . Отец мой…

Король (рыдая и всхлипывая) . Иди, непослушная, неблагодарная! Своим отказом ты уготовляешь моим сединам (рыдает) преждевременную могилу. (Облокачивается на трон, закрывает лицо мантией и сотрясается от рыданий.)

Фишер . Король все время выпадает из роли!

Входит камердинер .

Камердинер . Ваше величество, там чужой человек, просит, чтобы его впустили.

Король (всхлипывая). Кто еще такой?

Камердинер . Прошу прощения, ваше величество, но на этот вопрос я ответить не могу. Судя по тому, что усы седые, он должен быть старик; опять же лицо все в волосах — вроде бы тоже на старика тянет; но зато глаза такие озорные, а спина такая гибкая, что уж и не знаешь, что подумать; ум за разум заходит. Но человек, видать, состоятельный — в сапожках; а вообще похоже, что охотник.

Король . Введи его. Посмотрим, что за птица.

Камердинер уходит и возвращается с Гинцем .

Гинц . С высочайшего соизволения вашего величества, маркиз де Карабас позволяет себе прислать вам в дар кролика.

Король (в восторге). Кролика? Вы слышали, люди? О, судьба снова смилостивилась надо мной! Кролика?

Гинц (вытаскивая кролика из ранца) . Вот, всемогущий монарх.

Король. Ах, — принц, подержите-ка секундочку мой скипетр — (ощупывает кролика) жирный-то какой! Это от маркиза…

Гинц . Де Карабаса.

Король . Какой, должно быть, милый человек! Надо познакомиться с ним поближе. Кто он таков? Знает его кто-нибудь из вас? Почему он держится в тени? Уход ему подобных подрывает мой трон! Я сейчас расплачусь от радости: послал мне кролика! Камердинер, снеси это немедля повару.

Камердинер берет кролика и уходит.

Натанаэль . Ваше величество, я откланиваюсь.

Король. Ах да, на радостях я чуть не забыл! Будьте здоровы, принц; придется вам уступить место другим претендентам, тут уж ничего не попишешь. Адье! Скатертью вам дорога.

Принц целует ему руку и уходит.

(Кричит.) Люди! Позвать сюда моего историографа!

Входит историограф .

Иди сюда, дружок, есть свеженький материал для нашей всемирной истории. Книга у тебя с собой?

Историограф . Да, ваше величество!

Король . Запиши сразу, что в такой-то и такой-то день — какое нынче, собственно, число? — маркиз де Карабас переслал мне в подарок очень нежного кролика.

Историограф усаживается и пишет.

Не забудь поставить: anno currentis [2] Текущего года ( латин .). . Приходится самому обо всем помнить, иначе непременно напутают.

Трубят в рожок.

Ах, уже и обедать пора. Пошли, дочь моя, не плачь, — не один принц, так другой. А тебя, охотник, благодарим за усердие. Не хочешь ли пожаловать с нами в трапезную?

Все уходят, Гинц за ними.

Лейтнер . Нет, я больше не выдержу! Где, скажите на милость, любящий отец, который совсем недавно был столь нежен к своей дочери, что всех нас растрогал?

Фишер . А меня раздражает то, что ни один герой в пьесе не удивляется коту — ни король, ни все остальные. Будто так и надо.

Шлоссер . У меня от всей этой галиматьи в голове полный шурум-бурум.

Королевская трапезная.

Большой накрытый стол. Под звуки труб и литавр входят король, принцесса, Леандр, Гинц , многие именитые гости и Гансвурст . Снуют слуги .

Король . Садимся, садимся, а то суп остынет! Для охотника накрыто?

Один из слуг . Да, ваше величество, он будет есть с придворным шутом вот за этим маленьким столиком.

Гансвурст (Гинцу) . Садимся, садимся, а то суп остынет!

Гинц (садясь). С кем имею честь кушать?

Гансвурст . Человек есть то, что он есть, господин охотник; нельзя всем делать одно и то же. Я бедный изгнанник, беглец; когда-то я был остроумным, но с тех пор поглупел, а сейчас нашел себе работу в чужой стране, где меня снова пока считают остроумным.

Гинц. Из каких же вы краев?

Гансвурст . Всего лишь из Германии, к сожалению. Мои соотечественники одно время так поумнели, что запретили всякие шутки прямо-таки под угрозой наказания; бывало, только завидят меня — сразу осыпают бранными словами: и пошлый-то я, и непристойный, и извращенный. Стоило кому-то посмеяться над моими шутками, как его тоже начинали преследовать. И вот пришлось мне отправиться в изгнание.

Гинц . Бедный человек!

Гансвурст . На свете есть диковинные ремесла, господин охотник; повара живут чужим голодом, портные — тщеславием, а я — человеческим смехом; когда люди перестают смеяться, мне — хоть ложись и с голоду помирай.

В партере слышится ропот: «Гансвурст, Гансвурст!»

Гинц . Овощи я не ем.

Гансвурст . Почему? Не глупите, хватайте.

Гинц . Говорю вам, я терпеть не могу капусты.

Гансвурст . Что ж, мне больше достанется. Вашу руку, господин охотник, мне хочется познакомиться с вами поближе.

Гинц . Вот моя рука.

Гансвурст . А вы примите руку простого честного немца; я, кстати, не стыжусь быть немцем в отличие от многих моих соплеменников. (Энергично пожимает коту лапу.)

Гинц . Ой! Ой! (Вырывает лапу, фырчит и царапается.)

Гансвурст . Ой! Охотник! Дьявол, что ли, в вас вселился? (Встает и с плачем бежит к королю.) Ваше величество, охотник — коварный человек: глядите, какую метку он оставил мне на память! Все свои пять пальцев!

Король (жуя). Как странно. Ну садись, садись. Впредь надевай перчатки, когда будешь протягивать ему руку.

Гансвурст (Гинцу). С вами надо быть настороже.

Гинц . А зачем вы меня так ущипнули? Черт бы вас подрал со всеми вашими невзгодами.

Гансвурст . Вы царапаетесь прямо как кошка.

Гинц саркастически смеется.

Король . Да что это сегодня такое, в самом деле? Почему не слышу культурной застольной беседы? Мне кусок в горло не идет, когда дух не получает достаточной пищи. Придворный ученый! Вы что, сегодня туфлей суп хлебаете?

Леандр (жуя) . Ваше величество изволят…

Король . Каково расстояние от земли до солнца?

Леандр . Два миллиона четыреста тысяч семьдесят одна верста.

Король . А длина орбиты, по которой вращаются планеты?

Леандр . Сто тысяч миллионов верст.

Король . Сто тысяч миллионов! Страсть как люблю слушать, когда называют большие числа! Миллионы, триллионы, — тут есть о чем подумать! Ведь это немало все-таки — тысяча миллионов.

Леандр . Дух человеческий возрастает вместе с числами.

Король . Послушай, а на сколько потянет вся вселенная чохом — вместе с неподвижными звездами, млечными путями, андромахами и прочим там хламом?

Леандр . А это даже и высказать невозможно.