Людвиг Тик - Кот в сапогах

Фишер . Тихо! Третье действие начинается!

Визенер . Дивно! Дивно!

Сосед . Да, вот это, я понимаю, героический балет!

Визенер . И как органично включен в действие!

Лейтнер . А какая прекрасная музыка!

Фишер . Божественная!

Шлоссер . Балет спас всю пьесу.

Беттихер . А я не устаю восхищаться игрой кота. Даже по самым незначительным мелочам сразу распознаешь большого актера. Вот, к примеру, всякий раз, как он вытаскивал кролика из ранца, он держал его за уши, — а ведь это в тексте не обозначено! Король же — вы обратили внимание? — сразу схватил его за брюхо. Но этих зверьков надо брать за уши, они это легче переносят. Вот что значит большой артист!

Мюллер . Да, вы это здорово показали.

Комната в крестьянской избе.

Поэт и машинист .

Машинист . Вы действительно считаете, что это поможет?

Поэт . Я вас прошу — нет, я вас просто умоляю — не откажите мне в моей просьбе! Это моя единственная надежда!

Лейтнер . Что это еще опять такое? Как эти люди попали к Готлибу в комнату?

Шлоссер . Я уже ничему не удивляюсь.

Машинист . Но, право, дружище, вы требуете слишком многого. Чтобы сделать все это в спешке, без подготовки…

Поэт . О, вы, по-моему, сговорились с ними со всеми, вы тоже рады моему провалу.

Машинист . Да вовсе нет!

Поэт (падает перед ним ниц). Так докажите это и исполните мою просьбу! Когда публика снова начнет так громко выражать свое возмущение, подайте знак, чтобы запустили сразу все машины! Второе действие и так уже закончилось совсем иначе, чем у меня в рукописи…

Машинист . А это еще что такое? Кто сообразил поднять раньше времени занавес?

Поэт . О, все несчастья на мою голову! Я погиб! (Пристыженный, убегает за кулисы.)

Машинист . Такого кавардака еще не бывало . (Уходит.)

Пауза.

Визенер . Это что, тоже из пьесы?

Шлоссер . Разумеется. Это для мотивировки дальнейших перемен места действия.

Фишер . Да, нынешний вечер надо поистине увековечить в «Театральном календаре».

Голос короля (за стеной) . Нет, я первым не пойду, ни за что! Не хочу, чтобы меня высмеяли!

Голос поэта (за сценой). Но, дражайший мой друг, выход ваш! Этого ведь изменить невозможно!

Голос Гансвурста(за сценой). А, попытаю-ка я счастья!

Гансвурст выходит на сцену и с ужимками и гримасами раскланивается перед публикой.

Мюллер . А как Гансвурст попал в Готлибову избу?

Шлоссер . Наверняка выдаст сейчас какой-нибудь пошлый монолог.

Гансвурст . Прошу прощения, если я дерзну произнести несколько слов, не относящихся, собственно, к пьесе.

Фишер . Ну, вы бы лучше помолчали! Вы нам и в пьесе-то осточертели, а теперь еще…

Шлоссер . Гансвурст имеет наглость обращаться к нам?

Гансвурст . А почему бы и нет? Ведь если меня высмеют, я буду только рад. Больше того — я горячо желаю, чтобы надо мной посмеялись. Так что не стесняйтесь.

Лейтнер . А это даже забавно!

Гансвурст . О, что не пристало королю, вполне пристало мне. Вот он и не захотел выйти первым, а поручил мне важную функцию предуведомления.

Мюллер . Не хотим ничего слушать!

Гансвурст . Дражайшие немецкие соотечественники!..

Шлоссер . Как? Я полагал, что действие происходит в Азии?

Гансвурст . Да, но сейчас я обращаюсь к вам просто как актер к зрителям.

Шлоссер . Ну все, люди, я отключился. Я уж точно сошел с ума.

Гансвурст . Соблаговолите же услышать, что предыдущая сцена — та, которую вы только что видели, — совсем не относится к пьесе.

Шлоссер . Не относится к пьесе? А как же тогда она в ней очутилась?

Гансвурст , Слишком рано подняли занавес. Эта была частная беседа. Ничего подобного, конечно, не случилось бы в нашем театре, не будь за кулисами такая жуткая теснота. Если же вы успели поддаться сценической иллюзии, то это уж совсем плохо; будьте тогда так любезны и стряхните ее с себя — эта иллюзия не в счет, а вот с того момента, как я уйду — понимаете? — действие только и начнется. Между нами говоря, все, что было до сих пор, к делу вообще не относится. Но в накладе вы не останетесь — скоро будет много чего такого, что очень даже относится к делу; я говорил с самим автором, и он мне в этом поклялся.

Фишер . Да, уж вашего автора только слушай.

Гансвурст . Вот именно! Пустое место, правда? Ну, я очень рад, что кое-кто разделяет мои вкусы.

Голоса из партера . Мы все, мы все!

Гансвурст . Покорнейше благодарю. Большая для меня честь. Да, видит бог, поэт он — тьфу. Ну вот хотя бы такой пример: какую жалкую роль он отвел мне! Где я у него предстаю остроумным, потешным? Я появляюсь вообще где-то на задворках, и есть у меня подозрение, что если бы я по счастливой случайности сейчас к вам не вышел, я бы вообще больше в пьесе не появился.

Поэт (вырываясь на сцену из-за кулис) . Наглый самозванец!

Гансвурст . Вот видите — даже той маленькой роли, которую я сейчас играю, он завидует!

Поэт (отвешивает на другом конце сцены поклон публике) . Почтеннейшие! Я никогда бы не отважился дать этому человеку большую роль, ибо я знаю ваш вкус…

Гансвурст (на другом конце сцены). Ваш вкус? Вот видите, какой завистник! Ведь вы все только что заявили, что мой вкус — это ваш вкус.

Поэт. Я хотел сегодняшней пьесой лишь подготовить вас к еще более вольным порождениям моей фантазии.

Весь партер . Как? Что?!

Гансвурст . Уж конечно, к пьесам, в которых у меня не будет вообще никакой роли.

Поэт . Подобное воспитание должно идти исподволь, шаг за шагом.

Гансвурст . Не верьте ему — все врет.

Поэт. Я откланиваюсь, дабы не прерывать больше хода пьесы. (Уходит.)

Гансвурст . Адье, до скорого ! (Уходит и тут же возвращается.) A propos! [3] Кстати ( франц .) — еще одно: эта наша размолвка к пьесе тоже не относится . (Уходит.)

Партер смеется.

(Снова возвращается.) Пускай уж сегодня эту тягомотину доиграют до конца. Прикиньтесь, что вы вообще не замечаете, какое она дерьмо. Как только я вернусь домой, я засяду за стол и напишу для вас такую пьесу, что вы пальчики оближете. (Уходит.)

Часть зрителей аплодирует.

Входят Готлиб и Гинц .

Готлиб. Милый Гинц, я понимаю, что ты много для меня делаешь, но не могу все-таки уразуметь, какой от этого прок.

Гинц . Поверь моему слову — я тебя осчастливлю.

Готлиб . Да пора бы уж, давно пора. Иначе поздно будет: полвосьмого уже, а в восемь комедия оканчивается.

Гинц . Это еще что такое, черт побери?