Эрин Хантер - Последняя надежда

Наконец Львиносвет повел всех обратно в лагерь, неся в зубах воробья. Огнезвезд вместе с Белкой дремали на Каменном Карнизе. Крутобок и Милли спали за детской, а Ромашка с Тростинкой грелись на солнышке возле палатки оруженосцев.

У входа а палатку старейшин сидела Кисточка. Пурди лежал рядышком, прищурив глаза от яркого солнца. Урчание громким эхом раздавалось из его груди, словно жужжала целая стая пчёл.

Львиносвет с Пеплогривкой направились к куче со свежей добычей. Первоцветик захромала вслед за ними, неся в зубах двух землероек.

— Это все, что вы поймали? — удивился Шмель, подойдя к охотникам. — Но ведь сезон Голых Деревьев ещё далеко!

— Первоцветик поранила лапу, — объяснила Пеплогривка. — Как ты себя чувствуешь? — спросила она, обращаясь к хромающей кошке.

Пестроцветик ощетинилась.

— Я же говорила! Я в порядке! — зашипела она.

Львиносвет увидел как глаза Пеплогривки затуманились горечью. Он бросил своего воробья.

— Первоцветик, может, тебе стоит попросить маковых зёрен у Воробья? — предложил он, взглянув на Шмеля. — Воробей уже вернулся?

Серый воин кивнул.

— Он вернулся сразу после того, как вы ушли, — ответил он.

— С ним всё было в порядке?

Шмель пожал плечами.

— Он наорал на Орешницу, чтобы та дала пройти, пошипел на Вишенку, и приказал Лисохвосту и Попрыгуну принести окопника, — сказал он, и c опаской оглянулся. — Поэтому я думаю, с ним всё в порядке.

Кусты папоротника зашелестели, и на поляну вбежал патруль во главе с Остролистой. Львиносвет обернулся и увидел, как следом за ней выбегают и другие участники патруля. Ягодник, гордо подняв голову, нёс упитанного голубя.

На Каменном Карнизе Огнезвёзд поднялся на лапы.

— Всё в порядке? — спросил он.

— Да, — ответила Остролиста, подходя к каменной насыпи. — Мы ещё обновили пограничные метки вдоль границы племени Теней.

— Хорошо, — Огнезвёзд спустился с Каменного Карниза. — А вы проверили вход в туннель?

Остролистая кивнула.

— Никаких признаков вторжения.

Пересекая поляну, к ним спешил Крутобок.

— Племя Ветра не осмелится пересечь границу в ближайшее время после такого поражения, — заметил он.

Глаза серого воина загорелись, когда он увидел голубя, которого поймал Ягодник.

— Добрая охота! — похвалил он.

Усы Огнезвёзда дернулись в улыбке.

— Я думаю, следующий охотничий патруль поведёшь ты, Крутобок, — он многозначительно посмотрел на круглый живот своего старого друга. — Тебе не помешало бы размять лапы.

— Я не толстый, я просто пушистый! — возмутился Крутобок.

Он сел, с притворной обидой распушив свой серый мех.

— Ты похож на голубя! — замурлыкала Остролистая.

Белолапа обошла вокруг Крутобока, изучая его.

— Когда наступит сезон Голых Деревьев ты, несомненно, похудеешь, — сделала вывод белая кошка.

Крутобок встал и встряхнулся.

— Хороший воин должен оставаться сильным! — заявил он.

Львиносвет напрягся, шерсть на его загривке встала дыбом. Хороший воин должен оставаться сильным. Крутобок тоже, что ли, обучается в Сумрачном Лесу?

— Ты в порядке? — прошептала ему на ухо Остролистая.

— Да.

— Давай выйдем, — она подтолкнула его к выходу. — Прогуляемся.

В лесу сезон Падающих Листьев начинал вступать в свои права, опавшие листья разноцветным ковром уже укрыли землю, сквозь облака едва пробивались лучики света. На фоне опавшей листвы чётко выделялась чёрная шерсть Остролистой. Львиносвет последовал за ней по тропинке.

— Что с тобой случилось? — спросила Остролистая.

— Ничего.

Остролистая махнула хвостом.

— Ты почти не разговаривал сегодня утром.

— У меня было много дел.

Неужели она забыла, что он должен остановить зло, исходящее от Сумрачного Леса?

— Я видела, как ты смотрел на Пеплогривку сегодня утром.

— И что? — мяукнул Львиносвет, стараясь, чтобы его голос звучал как можно пренебрежительней.

— Это беспокоит тебя, не так ли? — догадалась Остролистая.

Львиносвет остановился.

— Что?

— То, что Пепелица переродилась в Пеплогривку, — ответила Остролистая, размахивая хвостом. — Меня это беспокоит, — она переступила с лапы на лапу. — Она была моей лучшей подругой, до того как я… — её голос cорвался. — До того, как я ушла. Но теперь я не знаю. Кто она? Пеплогривка или Пепелица? И была ли она когда-нибудь Пеплогривкой?

Львиносвет хотел успокоить сестру, но не мог.

— Я не знаю, — признался он. — А вообще, какая разница? Я имею в виду, если она родилась с духом Пепелицы, то она и была ею всё это время…

— Разве всё так просто? — нахмурилась Остролистая. — Пепелица была целительницей, а Пеплогривка — воительница. Как она может быть и тем, и тем одновременно?

— Я не думаю, что она сама знает, — покачал головой Львиносвет.

Остролистая задумалась, склонив голову набок.

— Звездное племя дало ей второй шанс, — мяукнула она. — Мы должны доверять им и принимать Пеплогривку такой, какая она есть. Воин она или целитильница, она все еще наш друг, верно?

— Да.

Но если она всё-таки целительница, мы никогда не сможем быть вместе.

— Давай! Побежали! — толкнула его Остролистая. — Ты становишься слишком серьезным. Давай наперегонки до Небесного дуба! — крикнула она, запрыгнув на камень.

Львиносвет в изумлении уставился на нее.

— Я помню, когда мы были оруженосцами, мы часто соревновались с тобой, но теперь-то мы воины!

Остролистая побежала вперёд.

— А ты помнишь то время, когда мы были учениками? — крикнула она, исчезая в кустах.

Львиносвет бросился догонять сестру. Он заметил её черную шерсть, мелькавшую среди деревьев. Он догнал и поравнялся с ней. Они мчались бок о бок, перепрыгивая через корни и огибая заросли ежевики.

Впереди уже мелькал Небесный Дуб. Его крона заметно возвышалась над другими деревьями.

— Как будто я никуда и не уходила!

Остролистая свернула в сторону и остановилась перед ним.

— Я хочу, чтобы всё стало прежним, — её глаза вдруг потемнели. — Так много изменилось. На тебе и Воробье лежит такая ответственность. И не только из-за пророчества. Ты изменился. Сейчас все зависит только от вас.

— Ты тоже очень много сделала для племени!

— Что? например? — вскрикнула Остролистая. — Пока ты сражался и охотился для племени, я пряталась от всех вас. Пытаясь убежать от того, что сделала, — она уставилась на свои лапы.

— Но ты вернулась, — Львиносвет подошёл к сестре и зарылся носом в её пушистую шерсть. — И я рад.

Она подняла на него глаза.

— Не притворяйся, Львиносвет, — Остролистая отстранилась от него и медленно направилась в сторону дуба. — Прошлое, словно тень, будет вечно преследовать меня…

Вдруг папоротники позади них зашумели, и из них вышел Воробей с Голубкой.