Алексей Олейников - Пламя изменений

Резонанс сотряс ее пламенное тело, и Мэй сорвалась в черную воронку, схлопнулась в черную тесную дыру своего человеческого облика. Прокатилась по земле, подскочила, выхватывая узкий меч-цзянь – отец научил ее с ним обращаться, и она готова показать любому, как…

Коридора, ведущего в склады, не было – стены испарились вместе с потолком, частью второго этажа и полом третьего. Исполинская полусфера словно вырезала и испарила все содержимое. Ровные срезы деревянных балок, гранитных валунов, хрустальных и кварцевых глыб, составлявших стены. Впрочем, исчезло не все. В самом центре этой условной сферы застыли три фигуры из черного стекла – с поднятыми в замахе руками, схваченные в миг самого яростного движения, они атаковали пустоту…

Где была она! – осознала Мэй, прежде чем на нее рухнул обломок балки. Прыжком она отлетела в сторону, а деревянная шрапнель била по ее горячим следам: половицы взрывались под ногами, на голову падали обломки глыб. Кто-то хотел ее убить, но она не видела кто. Ловцы, это наверняка СВЛ, – но где они прячутся, в каких щелях?

Зорич! Они могут навредить Андрею!

Мэй взмахнула рукой, с меча стек плазменный сполох, поток электронов, вырванных из стали, плазменный шнур уперся в противоположную стену, перечеркнул зал и у другой стены вдруг ударил в потолок под прямым углом. Там! Шнур изогнулся, обратился в бич, она ударила еще и еще раз, но каждый раз ее удары отлетали прочь под правильными зеркальными углами.

Зеркала! Там кто-то есть, он прячется за зеркалами! Она обрушила стену, но противник сместился в сторону – она успела уловить искажение и ударила уже туда. Спину обожгло, она развернулась, вспарывая воздух бичом, провела по спине, чувствуя липкое. Подобрались! Она повела бичом вокруг, все быстрее, быстрее, рождая огненное колесо, гудящее в пространстве. Один, два, три разрыва в ее круге – три противника, с трех сторон, невидимые глазу, отражающие потоки раскаленной плазмы.

Но плазма – это не пламя камня, это детские игрушки! Мэй отбросила истонченный от ее атак меч, развела руки – приглашая врага ударить в сердце, и оделась в блистающее пламя. Пусть начнется танец пламени, которого она уже однажды коснулась, пусть сила камня заполнит ее до самых краев.

Вдали стучали пулеметы, гремели взрывы – бойцы Фреймуса наконец сообразили, что на них напали, но для Мэй главный бой был здесь. Ей надо пройти к Зоричу, на ту сторону выжженного провала. Стрела ударила ее в грудь и исчезла в облаке искр, затем еще одна и еще, камни валились на голову, но испарялись прежде, чем касались развевающихся волос. Теперь она их видела – три слишком ярких пятна в горячем воздухе, отражающих не только свет и тепло, а вообще все виды излучений. Совершенная защита, но не абсолютная. Они сделали ошибку – они подошли слишком близко: видно, решили попробовать взять ее в ближнем бою. Глупцы! Кто возьмет в руку тлеющий уголь и не обожжется, кто выдержит поцелуй звезды?!

Она ударила – самой собой, своей сутью, пламенным клинком – в центр ближнего провала, и неуязвимое зеркало треснуло, разошлось черной паутиной, разлетелось на куски, и она увидела его, жалкого человечишку. Второй удар испепелил бы его, но вихрь подхватил его, отнес в сторону. Она ударила по второму противнику, но промахнулась, игла огня ушла вниз, доставая до дна дворцовых подвалов, ударила еще – и промахнулась вновь!

Проклятые циркачи, они только и знают, что прятаться и убегать.

Солнце вспыхнуло за их спинами, и Ловцы исчезли, как будто их и не было. Мэй застыла на месте – пусть бегут, пусть прячутся, здесь происходило нечто гораздо более страшное.

Дворец испарялся, таял, солнце пожирало его с той же легкостью, с какой снег тает на сковородке. И это солнце было – Альберт Фреймус. Огонь его уперся в своды, и те распались под его напором, открывая чистое небо, и солнце в небе – тусклый медяк в сравнении с человекотворным солнцем перед ней. Стон, полный печали и боли, ударил в сердце, Мэй упала на колени, уронила руки в горячий пепел. Зорич сгорал там, расточался, пламя его растворялось в багровой тьме, перетекая в это солнце.

– Мастер, не надо! – завопила она, а потом Зорич исчез. Нить, связывающая их, дрогнула и рассыпалась тысячами искр, таких легких, таких хрупких. Она ловила их и не могла поймать.

– Мэй… – догнал ее шепот, и Мэй Вонг упала лицом во тьму, желая заснуть и никогда не просыпаться.

– Ну как? – с надеждой спросил Бьорн.

Людвиг покачал головой, отступил от смотрового окошка.

– Ничего не разобрать. Эта штука прет по шоссе, как бешеный носорог по саванне. Где мы, куда едем – совершенно непонятно.

– Как раз куда мы едем, очень даже понятно, – кисло заметил Бьорн. – В логово темников. В резиденцию этого…

Он пнул кресло, к которому скотчем был примотан Эжен Фламмель. Миньон завертелся на кресле, уронил голову, нитка слюны упала на рубашку.

– Бьорн, – укоризненно сказал Людвиг, остановил кресло, запрокинул голову Эжена и вытер ему подбородок носовым платком. – К поверженному врагу следует относиться с уважением.

– Ужас, так еще страшнее, – содрогнулся юноша, увидев выпученные глаза Фламмеля. Зрачки его были сужены как кончик иглы, в серой радужке плавали багровые пятна. – Дай сюда.

Он выхватил платок, накинул его на голову миньона.

– Бьорн! Он что, попугай в клетке?

– Он меня нервирует, – заявил юноша. – Фабиан, сколько нам осталось до Гранд-Перигора?

– Примерно три часа, если не сбавим темп. Блокпосты тормозят. У нас электронный пропуск, но все равно приходится сбавлять ход, – сказал оператор. Он тоже не ждал ничего хорошего от возвращения в резиденцию. Сдаваться эта парочка явно не собиралась. Хорошо бы им героически погибнуть – тогда он сможет придумать стройную версию. Дескать, ничего не знаю, обкололи меня реланиумом, как мастера, ничего не помню. Если же эта парочка сможет одолеть гарнизон из ста кукол и големов, трехсот бойцов «Балора», десяти орфистов и мастеров чудовищ, то, пожалуй, таким могучим героям ни к чему возиться со скромным оператором автопоезда. Который, кстати, очень помог им добраться до замка Фламмеля. Пожалуй, они могут его и отпустить. Есть шанс. В любом случае, главное – пережить бой. Вот этот пункт тревожил Фабиана больше всего.

– Не пора ли нам сваливать с экспресса? – поинтересовался Бьорн.

– Двери заблокированы, – напомнил Фабиан, вспыхнув тайной надеждой. Это был бы отличный вариант – противник одолел големов, вывел из строя мастера, но он, Фабиан Готье, смог вырвать мастера из лап Магуса и доставить домой! Отличный план. – Хотя вы можете попробовать стрелковый люк на крыше.