Наталья Дмитриева - Подкова с неба

Рыжий конь выпрямился, сбросил с задних ног волшебные подковы и с достоинством произнес:

— Хозяин, ты опозоришь меня перед Пегасами!

— Что?!

— Я — боевой рыцарский конь, я не могу таскать на себе груду железного лома!

— Это я железный лом?!

— Перед крылатыми лошадьми я должен предстать во всем блеске, поэтому ты лучше останься здесь и приведи себя в порядок, а я пошел!

Отважный рыцарь лишился дара речи. Викинг, чувствуя себя полностью отомщенным за прогулку по облакам, развернулся и с довольным видом прошествовал ко входу в Нагорию.

— Стой! — зарычал Гиль, придя в себя. — Стой, наглое животное! Погоди, я с тобой разберусь!

Не дожидаясь, пока хозяин выполнит свою угрозу, Викинг подпрыгнул и бросился бежать, отважный рыцарь — за ним. Вдруг у самых Ворот им наперерез шагнула широкая, похожая на шкаф, каменная фигура.

— Кто меня звал? — грозно пророкотала она.

Путешественники разом остановились, посмотрели друг на друга и ответили в один голос:

— Это не я!

Каменный человек подумал, медленно с душераздирающим скрежетом наклонил голову, но поднять ее обратно не смог — заело. Добрый рыцарь Гильом подошел к нему поближе и дружелюбно предложил:

— Помочь?

— Нет! — рассердился вдруг каменный человек. — Дай руку! — и протянул Гилю свою, в тяжелой каменной перчатке.

— Хозяин, хозяин! — всполошился Викинг. — Ни за что не давай! Это же Каменный Гость, волшебник предупреждал, его пожатия никто не выдерживает! Лучше вообще на эту глыбу не смотреть!

— Цыц! — гордо вскинул голову Гильом. — Во-первых, я рыцарь, а во-вторых, воспитанный человек! Когда со мной здороваются, я не могу не ответить!

И он хотел от души пожать протянутую ему каменную руку. Рыжий конь перегородил ему дорогу.

— Очень даже можешь! — заявил он, с опаской оглядываясь на стража Белых Ворот, который, отчаянно скрипя

всеми частями тела, подходил все ближе и ближе. — Хозяин, беги скорей в Нагорию, я, так и быть, тебя прикрою!

Отважный рыцарь рассердился.

— Что ты болтаешь?! Когда я от кого убегал? А ну, прочь! Дай мне с человеком поздороваться!

— Это не человек, а чурбан каменный! С таким здороваться не обязательно!

— Конь, не учи меня этикету! Моя мама всегда говорила, что здороваться нужно со всеми. Так что не путайся под ногами! Отойди, я сказал!

Викинг посмотрел Гильому в глаза, но, наткнувшись на непреклонный рыцарский взгляд, опустил уши и надулся.

— Ладно, ладно, я пошел… Только… Ой!

— Что случилось? — спросил Гиль.

Рыжий конь выгнулся колесом, запрокинул голову и задергался, как марионетка на веревочках.

— Что с тобой? Тебе плохо?

— Ой-ой-ой! Мамочки! Ай, хозяин! Там… Там, спине… Ой, не могу!

— Что на спине?

— На спине… ай-ай-ай! Колет! — приплясывая и взбрыкивая ногами, Викинг потихоньку оттеснял отважного рыцаря к Воротам. За ними, громко топая, шел Каменный Гость и повторял без остановки: «Дай руку! Дай руку!»

— Колет? — переспросил Гильом.

— А-а-а, да!.. Нет! Щиплет!

— Щиплет?

— Нет, колет!

— Так колет или щиплет?

Викинг протолкнул хозяина в высокий проем Белых Ворот, сам заскочил следом и ответил с довольной улыбкой:

— И не колет, и не щиплет! Все прошло! Смотри, мы уже в Нагории!

Гильом оглянулся. Каменный Гость остался снаружи, для него Ворота были слишком узкими. Конечно, можно было к нему выйти…

— Возвращаться — плохая примета! — быстро сказал рыжий конь, перехватив рыцарский взгляд. — Сам говорил, удачи не будет.

— Хорошо! — согласился Гильом. — На обратном пути поздороваюсь… А сейчас нас ждут подвиги. Пошли, Викинг!

Из всех стран, какие только есть на свете, Нагория — самая маленькая. Пешком, не торопясь, ее можно обойти за один час. Жители Нагории, ветреники и ветреницы, приходятся дальними родственниками цветочным эльфам — они маленькие, легкие создания, и в головах у них ветер, но, живя на вершине Горы и постоянно глядя на всех сверху вниз, ветреники считают себя очень большими и значительными.

Их лучшие друзья, крылатые лошади Пегасы, тоже любят позадирать нос. Целыми днями жители Нагории верхом на них кружат по поднебесью, перегоняют облака с места на место; иногда они любят пошутить — соберут все дождевые облака в одном месте и устроят на земле потоп… Не со зла, а по легкомыслию. Сами ветреники вообще от малейшего дуновения разлетаются в разные стороны, поэтому, чтобы придать себе вес, они пьют крепленое вино, которое обычных людей превращает в камень…

Проделав долгий путь, отважный рыцарь Гильом со своим верным конем Викингом наконец-то вошли в Нагорию. Маленькая страна сплошь состояла из светлого камня и густого, как сливки, белого тумана. Дома ветреников были выдолблены прямо в Горе, как ласточкины норки, и солнце освещало их своими лучами. Нет в Нагории ни кустов, ни деревьев — только толстый ковер зеленого мха лежал под ногами. По нему, метя землю волнистыми гривами и пышными хвостами, бродили белые Пегасы, с интересом разглядывая путешественников. Викинг вдруг застеснялся, из рыжего стал малиновым, запутался в собственных ногах и чуть не упал.

— Брось! — сказал ему отважный рыцарь. — Не переживай! Мы же не на смотрины прибыли, а на подвиги. Сейчас кого-нибудь найдем…

— Кого найдем? — сморщился Викинг. — Никого же нет!

Хозяев действительно не было видно. В округ стояла тишина, только мягко стелился туман и фыркали крылатые лошади.

— Эй, кто-нибудь! — крикнул Гильом.

— Будь, будь, будь… — подхватило эхо.

— Я, отважный герой…

— Рой, рой, рой…

— Пришел, чтобы сразиться с любым вашим рыцарем!

— Царем, царем, царем…

— Можно и царем… А не нужно ли у вас кого-то спасти?

Эхо смолкло, словно задумалось.

— Эй, мы, что, напрасно сюда пришли? — возмутился отважный рыцарь.

— Господин герой… — тихий шепот проплыл по воздуху, как облачко пара, и осел на рыцарских доспехах. Рядом с Гилем возникла вдруг тоненькая фигурка и схватила его за руку.

— Спаси, спаси нас, господин!

Ты шанс последний наш один!

— А ты кто? — удивился отважный рыцарь.

Из тумана потихоньку выбирались такие же тоненькие малыши и малышки, с самым грустным видом окружая путешественников. Все они простирали к рыцарю маленькие ручки и просили:

— Спаси, спаси нас, господин!

Ты шанс последний наш один!

Надо сказать, что ветреники всегда разговаривали стихами, потому что каждый день ездили верхом на Пегасах. (Есть такая примета: кто Пегаса оседлает, непременно станет поэтом…)

— Спасти я могу, — заметил рыцарь. — Это моя профессия, можно сказать. Кстати, зовите меня просто «рыцарь Гильом»… Ну, где ваш враг? С кем мне сражаться?