Юрий Фадеев - Записки «русского азиата». Русские в Туркестане и в постсоветской России [Издание второе, измененное, добавленное]

«Есть планеты, - писал он - на которых жизнь значительно старше нашей и обитатели этих планет более совершенны. Человечеству, чтобы совершить экспансию в космос необходимо идти вперед и прогрессировать — в отношении тела, ума, нравственности, познания и технического могуществ, тогда его ждет нечто блестящее, невообразимое».

Когда я стал вчитываться в его концепцию космизма, то скоро понял, что она представляет собой библейскую «доктрину спасения», которая, приобретя обновленный смысл, прочно вписалась в культуру наших дней. В самом деле, надвигающаяся всемирная техногенная катастрофа, страх перед неизбежностью столкновения астероидов с Землей, угроза ядерной войны ведущей к гибели всего живого и тому подобное, заставляют некоторых людей всерьез готовиться к судьбе «космических эмигрантов». Уже подбираются подходящие места эмиграции.

Случилось так, что «русские азиаты» и русские в России в большей массе, apriori оказались в разных параллельных мирах. «Русские азиаты» обладали более высоким уровнем самосознания, образования, бытовой и общей культуры. Вследствие многолетней жизни среди коренных народов Средней Азии в них сформировалось доброжелательное и уважительное отношение к окружающим, а окружающие платили им взаимностью. В России, на своей исторической родине, мы оказались в недоброжелательном мире, как со стороны либеральных властей, так и части социума. Среди либеральных помоев, с идеологией примитивного потребителя и подлейшего эгоизма, русскими почти утрачены этнонациональная солидарность, толерантность и благожелательность. Поэтому, перед нами, репатриантами, встала задача осознать действительность и определить возможность адаптации в этом мире. Как ни странно, на помощь пришел… гениальный Джонатан Свифт [54] Джонатан Свифт (1667-1745) – философ, англо-ирландский писатель, поэт, публицист. и его книга «Путешествия Гулливера».

Если в юности эта книга казалась мне сводом занимательных фантастических приключений, в которые попадал Гулливер, то теперь её содержание предстало в совершенно ином свете. Каждое из странствий Гулливера предстало как путешествие в иной мир, где ему удавалось адаптироваться и находить общий язык с их обитателями. И это вселяло надежду!

После долгого перерыва, другими глазами, я вновь углубился в чтение этой удивительной книги, чтобы сравнить сконструированные фантасмагорические миры Свифта и тот мир, в котором «русские азиаты», после исхода из Центральной Азии находились в России.

Ни для кого не секрет, что только духовное начало, как стержень, может держать человека, не позволяя ему переступать тонкую грань между добром и злом. И именно оно задает код отношений среди людей. Поэтому свое путешествие по страницам книги Джонатана Свифта, для того чтобы освежить память читателей знакомых с Гулливером в детстве, я хочу начать с четвертой части где, как в детском стишке о перевернутом мире, лошади ездили на людях.

Оказавшись на неизвестном острове, в стране Гуигнгнмов, Лемюэль Гулливер встречается с благородными, цивилизованными и интеллектуальными гуигнмнгмами в образе лошадей и странными, безобразными существами — еху. «Невозможно описать ужас и удивление, овладевшие мной, — рассказывает Гулливер, — когда я заметил, что это отвратительное животное по своему строению в точности напоминает человека». Однако в стране Гуигнгнмов - еху были всего лишь рабочим скотом.

Что же так напугало Гулливера в социальной иерархии еху, что даже сама мысль оставаться человеком казалась ему омерзительной? Ответ напрашивается сам собой: отсечение всех нитей, связанных с духовной сущностью человека, превратило еху в бездуховных, алчных, лживых, грязных тварей.

У гуигнгнмов существовало предание, что много лет назад, невесть откуда, на одной горе, завелась пара еху. Затем они размножились. Их пытались приручить и облагородить, но всё напрасно. Гуигнгнмы даже пожалели, что поступили крайне неблагоразумно - приручали еху, оставив в пренебрежении ослов - красивых, нетребовательных животных, более смирных и добронравных, не издающих дурного запаха. Крик их не очень приятен, но всё же он гораздо выносимее ужасного воя еху.

Во время бесед со своим конём – хозяином, путешественник узнает многое об их повадках. Приведу цитату, в которой достаточно четко прослеживается параллель между еху, современниками Гулливера и нашим временем:

«У каждого вожака обыкновенно бывают фавориты, имеющие чрезвычайное с ним сходство обязанность которых заключается в том, что они лижут ноги и задницу своему господину». Применительно к нашей действительности это происходит в условиях, когда фавориты используют правителя в своих целях, а у него отсутствует воля и соответствующий профессиональный потенциал и он превращается в марионетку, цепляющуюся за власть.

Освоив язык гуигнгнмов Гулливер, в свою очередь, в беседах с конём – хозяином поведал ему о своей стране: о власти, правительстве, войнах, человеческих пороках, деньгах, абсурдных законах, продажном судопроизводстве, отсутствии справедливости, наличие знати и угнетённого народа и т.д.

Существование всех этих странных атрибутов и негативных явлений обескураженный конь - хозяин отнёс к большому несовершенству разума людей, а следовательно, и недостатка добродетели ибо, по его мнению, для управления разумным существом достаточно одного разума: «а вы,- предположил он,- и вовсе не притязаете на него». Еще более он укрепился в этом мнении, когда заметил : «подобно полному сходству моего тела с телом еху, образ нашей жизни, нравы и наши поступки обнаруживают такое же сходство между нами и еху».

В романе Свифта, как нигде более, нормальное и чудовищное постоянно меняются местами. В Лилипутии, первой «остановке» свифтовского героя, это достигается игрой с масштабом восприятия. Только так можно было наглядно показать ничтожество политиков и грандиозность человеческого бытия. Итак, во главе государства находился император. Парламент состоял из двух враждующих партий — Тремексенов и Слемексенов, отличающихся друг от друга лишь тем, что одни предпочитали высокие каблуки, другие - низкие. По поводу этих каблуков разгорались нешуточные страсти: партия Тремексенов утверждала, что высокие каблуки всего более согласуются с древним государственным укладом Лилипутии, однако император отдал пальму первенства Слемексенам. Поэтому в правительстве и всех прочих местах, раздаваемых короной, присутствовали только низкокаблучники.

На мой взгляд, замечательная аллегория-иносказание, придуманная Свифтом, не потеряла актуальности и поныне. Если проводить аналогию с лилипутами, наша партия власти обладает всеми признаками не только низкокоблучников, но и подкаблучников, поскольку законодательная инициатива социально – политических реформ принадлежит Кремлю, а Госдуме, как подсобному учреждению, всего лишь технико-юридическое оформление. К тому же доктринёрская политика парламентариев оторвана от жизни и обречена «прогибаться» под власть. Да и вообще: «Какая польза в законах там, где нет нравов и обычаев» - это понимали еще в древнеримской империи .