Виктория Полечева - Тюльпинс, Эйверин и госпожа Полночь [litres]

– Я… я не… – Девочка сделала пару шагов назад, ее душили слезы. – Я хотела, чтобы…

– Чтобы что?! Чтобы что, Эйверин?! – Хика подскочила на месте. – А во сколько ты оценишь смерть Гёйлама?! Сколько стоит его жизнь?!

– Эйви никогда бы не сделала ничего плохого! – закричал Додо. – Она не способна на это!

– Да, рыжик? Ты уверен? – Рауфус подошел к мальчику и криво улыбнулся. – И у твоего отца не она воровала, да? Никогда у вас из пекарни ничего не пропадало, правда? – Парень блеснул глазами, взглянув на Эйви. – И лавку вашу она подожгла. Она.

Рауфус с насмешливым сочувствием поджал губы и развел руками.

– Эйви, что? – Додо вмиг сник, словно погас внутри него фонарик, что дарил всем теплый мягкий свет. – Я ему не верю. Я ведь не должен ему верить, правда?

Эйверин тяжело покачала головой. А толку оправдываться? Она и правда воровала. Пусть и в самые голодные дни, но воровала. И потом, не было бы ее, Рауфус не поджег бы пекарню.

– Я чего хотел сказать. – Хозяин Старого Рынка сплюнул сквозь щербинку. – К нам больше не суйся. Хоть издалека завидим, убьем.

Парень толкнул Эйви так, что она упала на мостовую. Хика плюнула девочке под ноги и пошла следом за Рауфусом. Заури и Чут отпустили Додо, Гартенс отвесил ему подзатыльник. Суфа, помявшись немного, тихо шепнула: «Я верю, что это не ты» – и убежала вслед за друзьями.

Крикун, усевшись на плече Эйви, то и дело совал ей под нос пушистый хвост, словно пытаясь успокоить. Эйверин убрала бельчонка за шиворот и снизу вверх посмотрела на Додо.

Мальчик обиженно поджал губы, щеки его покраснели. Весь вид его говорил о том, что еще немного – и он расплачется.

– Доброй ночи, Эйверин, – коротко бросил он и покатил тележку в сторону оранжереи.

Эйви осталась одна. Она обняла себя за плечи, дрожа от холода. Скоро придет туман, и, может, ей повезет? Может, на этот раз он с ней расправится?

Эйверин глотала слезы, что нежданно потекли по щекам, и смотрела на серые камни. Как долго еще она будет одна? Как долго продлится этот кошмар? Девочке так отчаянно захотелось в Кадрас, и чтобы на небе – звезды, а рядом – мягкие руки, которые обнимают нежно-нежно и защищают от всех бед на свете. Но рядом маячил только пушистый хвост и два торчащих уха, а этого на самом деле было не так уж и мало.

– Вот это картина! Ты что, побираться собралась, Крысенок?

– О, мистер Дьяре. – Эйверин подскочила на месте и стыдливо вытерла слезы.

– Вид у тебя потрепанный. Что стряслось? – Мистер Дьяре нахмурил широкие брови.

Эйви молчала, гордо вскинув подбородок.

– Ладно, идем домой. Письмо прислали из Одиннадцатого, там у них что-то случилось. То ли с Твалем что-то, то ли с Дадой. В общем, они едут домой. Скорее всего, приедут они только завтра, но нужно предупредить Эннилейн и Бэрри.

– Мистер Дьяре… – Эйверин выдохнула, набираясь смелости. – Мистер Дьяре, а вам известно что-нибудь о пропадающих людях?

– А почему ты думаешь, что мне что-то может быть известно? – Мистер Дьяре хитро прищурился. – Я не знаю абсолютно ничего.

– Мои друзья пропали. Они вели себя странно… Вчера… вчера кое-что произошло. Я не успела убрать цветы, потому что пыталась что-то сделать…

– Ну, не мямли, Крысенок. Ты что-то видела? Видела кого-то?

Эйви взглянула на мистера Дьяре. Глаза его яркими фонариками внимательно смотрели из-под бровей, и ей захотелось рассказать ему всю правду.

– Недавно пропал маленький мальчик. Ребята говорили, что он застывал на одном месте, а потом глаза его стали зелеными, и ночью он бросился на улицу… А вчера я сама видела эти зеленые глаза, это так странно. – Девочка сглотнула. – Господин Дьяре, туман не трогает меня, но почему он убивает других?

– А ты думаешь, что туман убивает?

– Да, я даже видела, что случается с теми, кто… – Эйверин закусила губу.

Мистер Дьяре внимательно смотрел на девочку и принялся чесать усы, чтобы скрыть улыбку. Внезапная догадка появилась на ее лице, и она так отчаянно всматривалась в его глаза, пытаясь получить ответы на все вопросы. А мистер Дьяре всегда ценил в людях любознательность. Где любознательность, там жажда знаний, где знания – там великая сила.

– Вы хотите сказать… Что это не туман?.. Я видела еще людей… Однажды. Но мне показалось, что там, кроме них, еще кто-то был… Не могут же все это делать они?..

– Я хочу сказать, Крысенок, что нам необходимо идти домой. Как думаешь, сладко там Эннилейн с Бэрри? Вот и я такого мнения. Поспешим.

Эйверин даже не заметила, как они подошли к дому. В голове ее с бешеной скоростью вращались тревожные мысли. Но если не туман убивает, то что? Что еще способно на это? Кто способен?

– Мистер Дьяре, – Эйверин остановилась у калитки, – вы точно не колдун?

Мужчина закатил к небу глаза, давая понять, как его утомили подобные вопросы. Он отворил калитку и бодро зашагал по тропинке к дому.

– Мистер Дьяре, – вновь окликнула его Эйви, – а госпожа Полночь – колдунья?

Мистер Дьяре остановился, поправил бирюзовый цилиндр и неопределенно пожал плечами.

– Госпожа Полночь, – наконец сказал он, – таинственная женщина, не более того. – Он обернулся, и лиловые глаза его сверкнули в сгущающихся сумерках. – Но тебе я бы советовал держаться от нее как можно дальше.

На этот раз Эйверин догнала мужчину уже на ступеньках и схватила его за рукав.

– Мистер Дьяре, а если мне, наоборот, нужно держаться к ней поближе? Если мне кажется, что у нее именно то, что мне очень нужно?

Мистер Дьяре медленно прикрыл глаза и мягко погладил девочку по голове.

– Тогда я сочувствую тебе, Крысенок.

Эйверин остановилась и медленно побрела обратно к калитке. Мысли гудели в ее голове, как беспокойный пчелиный рой, и жалили тоже неслабо. Что же творится в забытом Хранителем городе? Что, если не туман, расправляется с беднягами по ночам?

Сегодня Эйви твердо решила не возвращаться в дом номер семнадцать по улице Гимили. Пусть хоть ноги ее отвалятся, а тайна города больше не давала девочке жить спокойно. Она будет обходить каждую площадь, будет заходить в каждый проулок. Будет не спать ночами хоть целые недели и месяцы, но рано или поздно она вновь увидит что-то, вновь наткнется на то, что поможет ей во всем разобраться.

– Эй, Эйви! – Услышать голос Додо был так неожиданно, что девочка подскочила.

– Додо?! Ты в своем уме? Ты видишь, фонари на Заводе загорелись, он скоро заработает! – Эйверин подбежала к мальчишке и схватила его за рукав пальто. – Ругайся на меня сколько хочешь, обижайся. Только беги домой, пожалуйста! Не стой!

– Эйви! – Додо перехватил руку девочки. Ладонь его была теплой и влажной. Он упорно смотрел на ботинки и мучительно краснел. – Я думал о тебе, пока шел домой… И понял, что не смогу сегодня спокойно уснуть, если не скажу тебе кое-чего. – Мальчик судорожно вздохнул. – Эйви, я хочу сказать, что все понимаю. Тебе нечего было есть. Я уговаривал папу кормить тебя почаще, но этого все равно недоставало, я знаю. И не ты подожгла пекарню, мама видела, что это Рауфус. Ты ни в чем не виновата. – Мальчик шагнул вперед, оказавшись лицом к лицу с Эйверин.