Виктория Полечева - Тюльпинс, Эйверин и госпожа Полночь [litres]

Отец даже не шевельнулся. Кажется, он вообще перестал понимать, что происходит.

– Прочь! – Полночь попыталась оторвать Эйверин от мистера Гиза. – Прочь! Надо от него избавиться, иначе он нас всех убьет!

Эйверин только сильнее прижалась к отцу. Тогда Полночь замахнулась вновь, целясь уже в девчонку, но внезапно на нее налетел Тюльпинс, сбивая с ног своим весом. Заколка звонко цокнула об пол, и это вывело мистера Гиза из оцепенения. Он отряхнулся от Эйверин, словно от пыли, случайно налипшей на пиджак, и, пошатываясь, встал во весь рост.

Не узнавая свой голос, Эйви завизжала что было сил:

– Папа!

Мистер Гиз обернулся к ней, лицо его на миг озарила рассеянная улыбка. Как будто бы он только увидел свою дочь, как будто бы он только ее узнал. На него со спины тут же кинулись мистер Элнеби и Бэрри. Они в два счета скрутили ему руки, а госпожа Полночь властно запрокинула его голову назад и, сжав сильными пальцами скулы, заставила его открыть рот. Темная жидкость из алой склянки мигом успокоила мистера Гиза. Когда его отпустили, он тяжелым мешком рухнул на пол.

Госпожа Полночь с силой закусила нижнюю губу, судорога усталости обезобразила ее прекрасное лицо. Она подняла с пола заколку и горько усмехнулась.

– Ты поранился, мой милый? – Госпожа Полночь взглянула на Тюльпа с хищным блеском в глазах.

Увалень закатил рукав безобразной рубашки и недоуменно уставился на каплю крови, выступившую на повязке.

– От царапин ведь не умирают, верно? – тихо спросил он.

Эйверин видела, как дрожит он от страха, как с надеждой всматривается в побледневшее лицо госпожи Полуночи.

– До этого я убивала с помощью Осколка только людей. От тебя он, пожалуй, получит чуть больше энергии. Я, конечно, собиралась сделать это гораздо позже… Ну да ладно, подождем. Но я пока не тороплюсь, милый. – Госпожа Полночь подмигнула Тюльпинсу. – Умирай так долго, как только тебе вздумается.

Эйверин, чувствуя, что теряет последние силы, подползла к Тюльпу, который блуждающим взглядом осматривал рисунок на полу, и взяла его толстые пальцы в свои ладони.

– Эй. Вдвоем ведь не так страшно, правда? – прошептала она.

– Правда. – Тюльпинс накрыл ладонью кровавое пятнышко и слабо улыбнулся.