Мари-Од Мюрай - Спаситель и сын. Сезон 5 [litres]

Бландина недавно посмотрела запись документального фильма «Сахар – сладкая ложь», который показывали на канале Аrte, и с тех пор вступила в борьбу с кока-колой.

– Они подкупают ученых, чтобы те врали! Говорили, что от сахара не толстеют! Производители кока-колы и «Нутеллы» – это они во всем виноваты! Они платят за то, чтобы нам впаривали ложные истины!

– Ложные истины, – повторил забавное определение Спаситель.

– Я смотрела фильм и кое-что записала… – Бландина стала рыться у себя в рюкзаке. – Нас пичкают сладким, как гусей, и наша печенка превращается в фуа-гра. Это уже мировая эпидемия – стеатоз, что ли, называется!

Бландина отшвырнула рюкзак – ну и бардак! Ничего в нем не найдешь!

– Значит, ты приняла разумное решение?

Бландина изумленно застыла:

– Это какое же?

– Больше не есть и не пить ничего сладкого.

Она покосилась на дверь, словно собираясь улизнуть.

– Ну… я сказала маме, чтобы она мне покупала колу-лайт.

– А ты знаешь, что в агропромышленной индустрии помимо сахара применяют красители, консерванты, усилители вкуса?

– Ну да, канцерогенную гадость… А ты что, плакал? – вдруг спросила она.

Уходить от неприятной темы Бландина умела виртуозно.

– С чего ты решила?

– У тебя красные глаза.

– Я плохо спал.

– Правда? А когда психологу плохо, он идет к другому психологу?

– В принципе да.

– Вот ты бы и сходил.

– Спасибо, я подумаю. А пока давай вернемся к твоим делам. Диагноз «пищевое расстройство» ставится тому, кто отвечает «да» на три вопроса. Попробуем? Первый вопрос: ты съедаешь, скажем за чаем, больше сладкого, чем собиралась?

– …

– Второй: ты постоянно хочешь ограничить потребление сладкого, но у тебя не получается?

– …

– Тебе часто хочется съесть что-нибудь сладкое, даже когда ты не за столом и не голодна?

– Да – на все три вопроса. – Бландина насупилась, минутку подумала и объявила: – Я могу больше не есть мармеладки «Харибо».

– Это обвалит их акции на бирже, но ты действительно можешь.

Спаситель рассказал Бландине, как трудно избавиться от дурной привычки, не потому что она дурная, а потому что привычка.

– Ничего не поняла.

– Я имею в виду, что отделаться от привычки можно, только заменив ее другой привычкой. Ты можешь заменить конфеты чем-нибудь менее вредным. Например, жевательной резинкой без сахара. А еще лучше – яблоком. Ну, как курильщик переходит на электронную сигарету.

У Бландины выработалась настоящая зависимость. Отравление накапливалось годами, и у нее нарушилась работа печени.

– Но сахар такой вкусный, – трагически воскликнула Бландина.

– Белый! Чистый! Смертельный! – в тон ей ответил Спаситель.

Все утро он искал случая урезать какую-нибудь консультацию.

– До свидания, мадам Шоле.

Жребий пал на владелицу пуделя – ее удалось спровадить за полчаса.

И Спаситель помчался наверх, в спальню. Луиза полулежала, опершись на подушки, в руках книга, открытая, но вверх ногами, глаза закрыты. Видно, она хотела чем-то занять себя, отвлечься от тяжелых мыслей, но усталость взяла свое. И все же при появлении Спасителя она открыла глаза и спросила:

– Который час?

– Половина одиннадцатого. Как ты?

Луиза грустно усмехнулась:

– Жово задает мне этот вопрос каждые пятнадцать минут. Он уже принес мне чай, ромашку и суп.

Она указала на три чашки, к которым даже не притронулась.

– Бедняга… он был потрясен, – растроганно сказал Спаситель и сел на край кровати.

– А как дети?

– Ничего. Габен с утра взял над ними шефство.

– Хороший парень, – на этот раз растрогалась Луиза.

– Да. Хотя и бездельник.

Они помолчали. Спаситель боялся показаться слишком навязчивым или недостаточно внимательным, разбередить рану или обидеть равнодушием.

– Ты расстроен? – спросила она.

Он чуть не ответил: «А ты?» – но вспомнил, что Луиза ненавидит, когда он разговаривает с ней, как психолог с пациентом.

– Я не успел свыкнуться с мыслью, что у нас будет ребенок. Понял только теперь.

– Потому что его не будет.

Луиза снова закрыла глаза, по щеке медленно поползла слеза. Спаситель искал, что бы сказать ей в утешение. Но она заговорила первой:

– Не буду пытаться снова. Слишком тяжело. И слишком больно.

– М-м-м-м…

Луиза так и вскинулась – решила, что Спаситель опять прячется в кокон профессионального психолога. Но… нет! Он просто ничего не мог выговорить – он плакал. Однако время не стояло на месте, следующая консультация должна была начаться уже пятнадцать минут назад.

– Мне надо идти, – пробормотал он.

Опять у него будут красные глаза.

– Ты не мог бы заглянуть в свою машину? – сказала Луиза ему в спину. – У меня, кажется, ночью телефон завалился под сидение. – Потом откинулась на подушки и прибавила: – Хотя… это не срочно.

Все стало ей безразлично: работа, семья и Мелоди Жежер, к счастью, тоже.

Только Ламартин мог передать тоску, которая томила Алису во вторник утром. В тот день у нее не было урока Козловского, но она невольно искала его глазами в школьном дворе. Там он бывал чаще, чем в учительской. Ну да, вот же он! Ему, видно, холодно: пальто оставил в классе, сам весь съежился, руки сунул в карманы брюк, переминается с ноги на ногу, но смеется тому, что говорит ему кретинка-англичанка. Не может же быть, чтобы она ему нравилась! Кто вообще может понравиться Николя Козловскому? Не важно, что он влепил ей шесть баллов, главное – какого он о ней мнения. Ну написал, что она не дала себе труда подумать, – ничего страшного! Тут и обижаться-то не на что. Зато, когда он раздавал работы, они встретились взглядом, и в его глазах промелькнула веселая искорка. Как будто они заодно. Истолковав все в свою пользу, Алиса теперь снова могла мечтать сколько угодно и даже на время забыть, какое горе случилось в доме на улице Мюрлен.

– Алиса, иди сюда! – позвала Марина, которой не хотелось терять над ней власть. – Мы тут голосуем.

– За что? – спросила Алиса, заранее презирая эту новую затею.

– Выбираем самого сексуального учителя. Ты за кого?

Ханна, Мелани и даже Сельма ждали, что она скажет.

– Не надоело вам? Пора уж повзрослеть.

«Если будут выбирать самую непопулярную девчонку в школе, у меня есть все шансы на победу», – подумала Алиса, заходя в класс.

– С тобой кто-нибудь сидит? – спросил ее Полен.

– Нет, место пустое. Но если сядешь ты, ничего не изменится.

Марго тоже держала лидерство по непопулярности. Но если Алисе было плевать на то, какого мнения о ней другие, то Марго было плевать на других, но не на их мнение. Тонкий нюанс. Марго хотела, чтобы ею восхищались и ей завидовали.