Мари-Од Мюрай - Спаситель и сын. Сезон 5 [litres]

Ужинали рано, в семь часов, чтобы не задерживать Алису. Нервы у всех были на пределе.

– Предложи заплатить за билет, – сказала дочери Луиза. Ей не хотелось быть в долгу. – А как фамилия Полена?

– Фурнье.

– Ты уверена насчет помады?

– Ма-а-ам!

Без двадцати восемь раздался звонок в садовую калитку. Мальчишки ринулись к домофону. На черно-белом экранчике было видно чуть искаженное камерой лицо.

– У него глаза психопата, – вынес суждение Поль.

– Что это у него на голове? Это такие волосы? – воскликнул Лазарь.

Спаситель схватил полотенце и замахал им в воздухе, будто прогоняя мух.

– А ну, парни, шагом марш в свою комнату!

Тем временем Алиса спустилась с веранды в сад и пошла навстречу Полену.

– Ты хоть поздороваешься с ним? – сказала Луиза Спасителю. – Или они так и уйдут втихаря, как воры?

Спаситель шагнул к двери, а Луиза торопливо давала ему напутствия:

– Скажи Алисе, пусть позвонит мне, когда закончится спектакль. Я за ней заеду. Не хочу, чтобы она ехала на трамвае в такое время. Недавно на кого-то напали, и…

Спаситель закрыл за собой дверь веранды и еще в саду догнал Алису с Поленом. Полен невольно вздрогнул при виде чернокожего великана.

– Добрый вечер, молодой человек. Так это вы похищаете у нас Алису? – сказал Спаситель, дивясь собственной старомодной учтивости.

– Моя мама ждет нас в машине на улице Мюрлен, – ответил Полен. Он знал, как ублажить предков.

– А, ну отлично, всего хорошего! – сказал Спаситель, довольный, что сможет успокоить Луизу.

В переулке Алиса дала волю своему раздражению.

– Мог хотя бы одеться!

– Разве я не одет? – удивился Полен.

– На тебе те же старые шмотки, что и в лицее!

– Я такой от природы.

– В природе наряд у самца обычно красивее, чем у самки. Посмотри на фазана. Он старается – не то, что ты.

Они дошли до машины, припаркованной на улице Мюрлен.

– Здравствуй, Алиса, – сказала мадам Фурнье. – Садись на переднее сидение.

– Нет, спасибо. Я сяду сзади, – ответила Алиса, влезая в дверцу.

– Я довезу вас до «Зенита», а в одиннадцать заберу. – Мадам Фурнье вертела зеркало заднего вида, пытаясь поймать в него Алису.

Но Алиса забилась в угол и опустила голову. И только на стоянке, отдавая билет, мадам Фурнье разглядела ее в свете фонаря. «Ничего, – подумала она, – только зачем девочке столько макияжа?» В середине спектакля Алиса почему-то заскучала и подумала о Габене: сидит, небось, перед компом в трусах и в майке. Что он там смотрит без нее?

Габен сразу после ужина слинял на чердак. Подумаешь, дело – девчонка пошла в театр, а сколько вокруг поднялось шумихи! Пошла в театр с парнем. Алиса! С парнем. Алиса пошла с каким-то парнем в театр. Какой-то парень с Алисой. Габен никак не мог вытряхнуть из головы эти обрывки мыслей. Он нажал кнопку и врубил видео, которое выключил на середине перед ужином. Уже несколько дней (и ночей) он смотрел блог Любимчика.

– Йоу, народ! Как жизнь? Всё пучком? Ну, вперед, со мной не соскучишься!

Шушу, шестнадцатилетний гик-видеоблогер, показывал, как он у себя дома играет в «Фортнайт» или «Покемон», и у его канала было 29500 подписчиков. Он слегка шепелявил из-за брекетов, сверкавших во всей красе при крупном плане, судорожно дергался, смачно ругался – всё одно к одному. Любимчик, ты лучший!

– Ну, ребята, у меня пять тысяч лайков! Как будет шесть, клянусь, я поцелую клаву!

В половине двенадцатого Габен услышал шум: открывались и закрывались двери. Вернулась Алиса. Не слишком вдумываясь, он смутно надеялся, что она постучится к нему. Но этого не произошло. Все стихло. Только Любимчик воевал вовсю.

– Вау! Какой чувак нарисовался, щас мы его – йес, пипл, есть, попал!

Габен не отлипал от экрана, но думал совсем о другом. И видел совсем другое: вот он приехал в увольнительную – статный, загорелый, в морской форме, в фуражке, короткие волосы, голубые глаза. Одно слово – красавец. Он звонит у садовой калитки, а они все собрались в кухне – ждут его. Лазарь с Полем бросаются ему на шею, наперебой рассказывают про школу, про хомяков и видеоигры. У Спасителя на руках ребенок. Еще один парень. Или лучше у них близнецы, Луиза тоже качает ребенка, девочку. И у Миу котята – тьфу, дурень я, он же кастрированный. Жово все еще молодцом, а Алиса… Алиса тоже тут будет?

– Ну, народ, сегодня я выполняю все ваши фишки, ты, Джамал, просил, чтоб я поцеловал свой зад, о’кей, я не смог, переходим к другим примочкам…

В час ночи Габен услыхал призывный глас холодильника и слез с кровати. Но, переступая через порог своей комнаты, почувствовал что-то под босой ногой. Он нагнулся и подобрал сложенный листок бумаги. «Габену» – написано сверху. У него что-то перевернулось внутри, как когда сидишь в самолете, который ухает в воздушную яму. Оборвалось сердце.

Зажав листок в кулаке, он снова забрался в теплую постель и не сразу начал читать. Неделей раньше кто-то точно так же нерешительно сжимал бумажку. Фредерика стояла и думала: «Прочитать, что написал Спаситель? Не разверну записку – так и не узнаю, что там, и никто не узнает. А разверну – заклятие перекинется на меня и не снимется сглаз». В конце концов она поднесла записку к пламени свечи и сожгла ее. Габен же развернул письмо Алисы.

Очень трудно разобраться в своих чувствах.

Я не всегда думаю о тебе – бывает, голова занята другими парнями. Разница в том, что я не хочу жить в мире, где не будет тебя.

Габен отыскал в окружавшем его хаосе ручку и бумагу.

Алиса, я буду бережно хранить твое письмо в бумажнике, который, кстати говоря, надо будет купить.

Я не умею общаться с девушками в духе «кино-попкорн». Я знаю, чего хочу, но это когда-нибудь потом. Поэтому чувствуй себя свободной, ходи куда хочешь с кем хочешь, а если тебе понадобится совет, рассчитывай на меня – я точно его не дам.

То, чего хотел Габен, было у него перед глазами. Он хотел жить вдвоем, в доме, наполненном детьми, животными, смехом и перепалками.

«P. S. Позаботься о Складушке и Домино. Я их люблю, хоть это незаметно».

Он сложил листок – это письмо он передаст Алисе в тот день, когда покинет дом на улице Мюрлен.

Лазарь сидел и смотрел, что делает тетя Эвелина. До пикника с матету оставалось еще два дня, так что крабы пока были живы. Какие-то нескладные: ног с каждой стороны поровну, а клешни разные – одна маленькая, другая здоровущая.

– Дядя Ти-Жо говорил: «Надо, чтобы в большую клешню умещались два пальца, тогда краб годится». – Для наглядности Эвелина схватила одного краба и засунула два пальца в его большую клешню. – А знаешь, как их убивают? – Она взяла острый нож и продолжила объяснение: – Всаживаешь ему нож между глаз: тюк! – и готово!