Борис Камов - Партизанской тропой Гайдара

4 октября 1941 года в «Комсомольской правде» появился очерк Гайдара «Ракеты и гранаты». Потом долгое молчание. И вот первая весть...

Письму лейтенанта Абрамова не хотелось верить. Думалось, может, это одна из тех ошибок, тяжелых и все-таки счастливых, что случаются на войне. Писал же сам Гайдар о лихом солдате Семене Бумбараше, полковыми писарями похороненном, деревенским попом отпетом, родными скупо оплаканном, который однажды пришел и постучал в двери родного дома.

Но точное описание места гибели оставляло мало надежд.

Тем же летом и опять в Союз писателей пришла открытка от неизвестного полковника Орлова. Он сообщал, что располагает сведениями о специальном корреспонденте «Комсомольской правды» писателе Гайдаре Аркадии Петровиче, с которым пробыл значительное время, а затем расстался.

Ему тут же ответили первая жена Гайдара, Лия Лазаревна Соломянская, и Тимур.

Мои дорогие Лия и Тимур! — писал им Орлов. — Шлю привет!..

Сами понимаете, что сообщить в письме все, что было, нельзя. Уверен я, что любой из видевших и знавших Аркадия Петровича тогда, когда мы были с ним вместе, скажет Вам о нем лишь сердечное.

Для меня лично не было лучше, надежнее, исполнительнее человека в трудные минуты, чем он. Это человек исключительной честности, сердечности и отваги...

С моего разрешения, спросив моего совета, и с желанием он остался там... 18.10.41 (где, как, при каких обстоятельствах — неудобно писать).

Думаю я, что как-нибудь все ж попаду в Москву и все вам сообщу — рад буду это сделать ради памяти друга и милого человека.

Я рад сознанием того, что у меня, в моей группе, в долгие дни наших мытарств там он был Моим помощником и другом. Будем надеяться, что он жив и мы увидим его...

Ваш полковник Орлов.

Орлов расстался с Аркадием Петровичем 18 октября. А столкновение у насыпи произошло 26-го...

Когда в 1943 году на Украинский фронт уезжал писатель Алексей Глебов, близкие Гайдара попросили его навести справки.

Глебов обратился к руководству армейской разведки, и спустя несколько недель в Москву переслали копию еще одного сообщения.

Уважаемый тов. комиссар!

По просьбе встретившего меня писателя Алексея Глебова считаю долгом сообщить все, что мне известно в настоящее время о гибели писателя Аркадия Гайдара, с которым я лично тоже встречался и много беседовал в октябре 41 года.

Первый раз я его увидел числа 15 или 16 октября у батальонного комиссара Терещенко, когда Гайдару предлагали уходить с очень сильным отрядом Орлова, но он не пошел, а сказал, что он остается с партизанами. В нашей группе было только 10 человек из местного актива, а все другие были из окружения, и группой в это время командовал батальонный комиссар Попов. В конце октября, когда от нас ушло еще несколько человек и я был послан в тылы под Киев для вывода товарищей и сбора, тов. Гайдар ходил на хутор за продуктами вчетвером или втроем и был убит. С ним вместе ходил Овчаренко, политрук, который вернулся раненным и который мне рассказывал в госпитале в Горловке, что на похоронах Гайдара был комиссар и бойцы.

Захоронили труп тов. Гайдара возле железной дороги. Тов. Глебов знает где, и также можно разыскать из отряда местных людей...

Лучше всех знают точные подробности Попов и Овчаренко.

С тов. приветом.

Ст. лейтенант И. Гончаренко

28/8 — 43 г.

Больше сведений от лейтенанта С. Абрамова и старшего лейтенанта И. Гончаренко с тех пор не поступало.

Затерялись и следы полковника Орлова. В 1942 году, после выхода из окружения, он преподавал в Командной академии ВВС в Чкалове. А затем все письма и телеграммы, посланные ему, возвращались с пометкой: «Выбыл».

Когда советские войска освободили Украину, в село Леплява был направлен специальный корреспондент «Комсомольской правды» Алексей Филиппович Башкиров. От него узнали, что партизанским отрядом, бойцом которого стал Гайдар, командовал Федор Дмитриевич Горелов, первый секретарь Гельмязевского райкома партии, но Горелова, как и многих бойцов его отряда, нет в живых, что в Лепляве Гайдара помнят семьи погибших партизан Степанца и Касича, а в деревне Михайловское — вдова лесника Швайко. Сын Швайко, Володя, был своего рода ординарцем Гайдара.

Башкиров также сообщил, что Аркадий Петрович зарекомендовал себя в отряде превосходным пулеметчиком и особенно отличился в бою у лесопильного завода. Гайдар вел дневник, написал несколько лирических произведений в форме писем к сыну, но всегда носил их с собой, и они попали в руки к немцам.

Это было последнее свидетельство военных лет, и оно легло в основу всего, что писалось потом о Гайдаре, о его пребывании в партизанском отряде.

...Я перечитал все эти по-солдатски немногословные донесения и письма два десятилетия спустя, работая над биографией Гайдара, и меня оглушила вдруг лавина вопросов, которые не приходили раньше в голову.

Гайдару накануне падения Киева предлагают место в самолете. А он отказывается. Почему?

Корреспондент «Комсомольской правды», Аркадий Петрович попадает в группу полковника Орлова, летчика. При каких же обстоятельствах?

Орлов пишет: «В долгие дни наших мытарств там он был моим помощником и другом». А сколько их было, этих дней?

В чем заключалась помощь? Кстати, а что нам известно о самом полковнике Орлове, кроме того, что он полковник?

Далее. Что представлял собой партизанский отряд? Сколько в нем было бойцов? Командир отряда, говорят, убит. А кто же все-таки из его бойцов остался жив? И, наконец, самое главное: как случилось, что Гайдар погиб?..

Почему на пути трех или четырех партизан, когда они возвращались с продовольствием, оказалась засада?..

Чем дольше я думал, тем сильнее убеждался: мы почти ничего не знаем о последних месяцах жизни Гайдара, возможно, самых героических в его биографии.

В Москве мне помочь никто не мог. И я понял: надо ехать на Украину, в Лепляву.

Август 1962 года. Стремительно-тревожный перестук вагонных колес. Глубокое, как в самолете, кресло быстроходной «Ракеты», идущей в Канев.

Мелко дрожит алюминиевый пол. Я вдруг мысленно говорю похожей на древнего ящера «Ракете»: «Скорей, теперь как можно скорей...»

Автобус идет от Тарасовой горы, где похоронен Шевченко, к центру Канева. У площади Ленина конечная остановка. Замечаю указатель — стрелу на металлическом штоке. Она повернута острием к воротам городского парка. На стрелке черным — «К могиле А. П. Гайдара».

Вхожу в парк и медленно иду по аллее.

В вечной скорби склоненная фигура солдата — братская могила ста сорока одного парашютиста.