Журнал «Пионер» - Пионер, 1954 № 4 АПРЕЛЬ

Кое-кто из ребят попробовал возразить, что, мол, нехорошо убегать с уроков, что сейчас придёт учитель, надо заниматься. Но Борис только усмехнулся.

- Слушай мою команду! - крикнул он, сложив руки рупором. - Я адмирал Ушаков! Приказываю всем следовать за мной! А кто не пойдёт… - Он вытащил из-под парты толстую палку. - Тому вот… палкой!

Все засмеялись. Никто, конечно, этой палки не испугался, но всем вдруг стало весело и показалось, что никакой беды и в самом деле не случится, если вместо урока они немного побегают по лесу.

За окном синело яркое небо, ребята посмотрели на это небо, на золотистый осенний лесок, освещенный солнцем, и классная комната показалась им серой и скучной. Всем захотелось поиграть в лесу, побегать по сухой осенней траве. Недолго думая, ребята поднялись и пошли за Борисом.

Вместе со всеми пошёл и Стасик Орлов, председатель совета отряда. Он как раз недавно смотрел фильм «Адмирал Ушаков» и тотчас вспомнил крепостные стены, башни, пушки на кораблях… Замечательная игра может выйти! Штурм, разведка, подвиги… Стасику и в голову не пришло отговаривать ребят, он чуть ли не первый выскочил из класса вслед за Борисом.

Только один мальчик не пошёл с ребятами - Витя Ивонин. Он считал, что нельзя удирать с урока. Но он не решился пойти против всех и даже не попытался удержать ребят. Когда все выбежали из класса, Витя тоже поплёлся за ребятами, а потом отстал и трусливо спрятался за углом.

Когда через несколько минут учитель географии Борис Фёдорович вошёл в.класс, он не застал там никого. На стене висела географическая карта, на партах лежали карандаши и ручки, розовели промокашки в раскрытых тетрадях. Всё говорило о том, что ребята только что были здесь, ждали учителя, готовились к уроку. Но что-то дикое, нелепое вдруг случилось в классе: словно ураган налетел и унёс с собой всех ребят.

На одно мгновение учитель даже усомнился: да в этом ли классе у него урок? Может быть, у шестого «А» сейчас физкультура и они ушли в спортивный зал? Может, переменилось расписание?

Когда встревоженный учитель вышел из класса, в коридоре ему встретился Витя Ивонин. От него Борис Фёдорович и узнал обо всём происшедшем.

В лесу между тем сначала всё шло хорошо. Ребята решили штурмовать высокий забор какой-то пустой дачи. Понаделали себе ружей из палок, обвязали стволы двух спиленных деревьев своими поясами и поволокли их за собой на штурм, как пушки. Выслали вперёд разведку… А потом стало не так интересно. Слишком командовал Борис. Он назначил двух мальчиков своими адъютантами, и они должны были всюду следовать за «адмиралом». Ходи и ходи - вот и вся игра. У мальчика, который сделал себе хорошее ружьё, Борис это ружьё отобрал. Трём «разведчикам» он велел стоять под деревом, и они скучали в бездействии. Одним словом, «адмирал» распоряжался всеми, как хотел. Игра из-за этого становилась скучной. А главное, и в этом сначала никто из ребят не признавался даже себе, всех тревожила мысль о школе. Сначала, пока делали ружья и пушки, об этом думали мало. Но постепенно мысль о школе всё больше овладевала ребятами. Невольно представлялись им тихие коридоры. Там, за высокими дверями, сейчас идут уроки, а их класс пустой… Вспомнилась им недавняя переменка - короткая, но хорошая, когда и около школы было весело.

- А что Борис Фёдорович подумал? - произнёс кто-то. И все ахнули: как же они могли забыть про Бориса Фёдоровича, про своего любимого учителя?! Как же они могли уйти с его урока?!

На одно мгновение ребята словно увидели всё, что происходило там, в классе, в их отсутствие: как он вошёл, старенький, седой, со своей обычной, спокойной улыбкой, как вдруг остановился, увидев пустой класс, машинально положил классный журнал на стол, окинул взглядом ряды пустых парт… Что он подумал, что пережил там, в пустом классе, не найдя на месте ни одного своего ученика?

С глубоким стыдом, скрывая свои чувства и мысли друг от друга, тащили ребята по золотистому осеннему леску свои пушки и ружья. Казалось, никогда ещё не было у них такой глупой игры…

И как они теперь вернутся в школу? Все ребята засмеют их! Только Бориса не мучили тяжёлые мысли; он предлагал войти в школу смело, с песней, «так, чтоб стены дрожали». Он хотел, чтобы «малыши» - так он называл своих одноклассников - не боялись ослушаться учителей и вожатых. Но никто из ребят его не поддержал. Всем было не до песен. А на пороге школы ребят встретили пионервожатая и классная руководительница и завернули всю компанию в пионерскую комнату; только Борис успел незаметно удрать.

Разговор в пионерской комнате был недолгий, но очень неприятный. Ребята вышли красные… Никто из них и не думал оправдываться. Все понимали, что поступили скверно. Ребята старались не глядеть друг на друга. Об «адмирале» все думали с неприязнью, хотя и понимали, что сами виноваты - смалодушничали. Никогда не думали ребята, что привычный вид класса, обыкновенные стены, парты, знакомая доска с кусочком мела могут так сильно взволновать их. Словно домой пришли! Они сразу заметили: кто-то уже снял географическую карту.

И вот, когда ребята рассаживались по своим партам, не торопясь, вошёл в класс Борис.

- Ну что, покаялись? - насмешливо спросил он.

Странное дело, этот вопрос как-то сразу изменил настроение ребят. Горечь раскаяния, радость возвращения - всё, что за минуту до этого так сильно волновало их, показалось вдруг чем-то ненужным, смешным. Они боялись, что Борис теперь уж окончательно будет считать их малышами: сам-то он и не думает «каяться»! И все промолчали.

«Адмирал» прошёл в конец класса, сунул палку под парту и потянулся:

- А хорошо сегодня погуляли!

И снова никто не возразил ему. С тех пор Борис и стал забирать власть. Ребята не любили его, он был им неприятен. И уж, конечно, ему теперь ни за что не увести бы класс. Но, когда он вдруг, ни с того ни с сего столкнув лбами двух ребят, довольный, отходил в сторону, а у тех от боли слёзы выступали на глазах, никто не решался сказать ему, что гадко, низко так пользоваться своей силой…

- Подбери бумажку! - приказывал он кому-нибудь из ребят, и тот поднимал бумажку, лежащую у ног Бориса.

Это было нелепо. Все понимали, что не обязаны повиноваться. И всё же кто-нибудь наклонялся и поднимал.

Своими грубыми шутками, напускным спокойствием, полным презрением ко всему, что казалось ребятам важным и хорошим, Борис подавлял их, и они не умели сопротивляться ему. Они не понимали, как это нелепо, что они, целый класс, подчиняются одному озорнику.

На совете дружины было решено, что шестой «А» должен попросить прощения у учителя географии Бориса Фёдоровича. Но ребята никак не могли решить, как это сделать лучше. Вот он войдёт, а они скажут… Или нет, они войдут все в учительскую… Или лучше подождать его на лестнице после уроков?…