Алина Солнцева - Стезя героев: шаги над бездной

Санни грустила. Она говорила, что Элиот стал неуловимым и для неё. На нового бога Мира грёз навалилось куда больше дел, чем раньше – надо было навести порядок и передать дела заместителям, познакомиться поближе со своим Даром… О нём много говорили в Санктуме, и слухи ходили разные. Что бог-человек обладает двенадцатью Дарами сразу благодаря духам, что если он способен изгнать сам Хаос своим явлением, на что он может быть способен, если приложит усилия… Санни не знала, где правда, где ложь, да её это и не волновало. Всё, что ей было нужно – знать, что то, что произошло между ними возле портала, было не просто так. И Элиот не находил времени для того, чтобы расставить все точки над i.

Аден говорил, что Элиот ещё не понял, что на него свалилось. Боги живут в другом ритме и порой не замечают, как летит время. Он может месяц заниматься делами и думать, что прошло пара дней. Санни это мало успокаивало.

Когда она ушла, Аден предложил отыскать Элиота. Вероника догадывалась, что за этим скрывается – бог огня использовал любой шанс, чтобы заманить ей в Мир грёз. Она покачала головой и сказала, что они разберутся сами и заткнула уши наушниками. Если вопрос стоит ребром, помощь подруге или её собственное спокойствие, она без колебаний выбирала второе.

Имеет же она право побыть эгоисткой? Хоть немного. Ну пожалуйста…

Вечером десятого дня в гости пришёл мэр города. Он сообщил, что жители хотят приветствовать новых богов и устроить праздник в их честь. Вероника уже открыла рот, чтобы отказаться, но Аден её опередил и пообещал, что они придут. Мэр поблагодарил, сообщил дату и время и ушёл, а у Вероники и Адена состоялся тяжёлый разговор. Бог огня говорил, что нельзя так долго прятаться от всего мира, рано или поздно придётся возвращаться к нормальной жизни. Вероника отвечала, что прошло слишком мало времени, и…

Она застыла в изумлении, когда Аден указал на календарь.

Теперь ты бессмертна, говорил бог огня. Теперь эти десять дней могут показаться одной минутой, но мир людей проживает её гораздо дольше. Нельзя вечно закрываться в четырёх стенах и утыкаться в наушники, иначе ты рискуешь потерять гораздо больше, чем просто спокойствие.

Но это всё, что мне сейчас нужно, билась в голове настойчивая мысль. Всё, что нужно…

Поздно ночью, когда отец уже спал, зашёл Элиот. Он сильно волновался и не знал, с чего начать, а потому Вероника подумала, что он хочет поговорить о Санни. Но нет, причина оказалась куда хуже.

– Джина и Создатель проснулись, – сказал он. – До этого момента Габриэль сдерживал их, но…

Аден оглянулся на Веронику. Она поняла без слов, что на этот раз избежать ухода в Мир грёз не выйдет.

В обители богов царило оживление. Все они так давно не видели отца, что почти позабыли, как он выглядит. Короткое напоминание на войне не в счёт. Теперь же он был рядом, позвал всех детей собраться в главном зале. На мгновение многие, наверное, почувствовали себя одной семьёй, и это было только начало. Отец сказал, что больше не будет прятаться.

Сиири трепетала от предвкушения. Теперь всё станет на свои места. Для всех.

Еле слышно скрипнула дверь, и на пороге появились последние гости – Аден, Вероника и Элиот. Бывший жрец придвинул кресло к богине войны и устроился рядом. В последние дни они почти не расставались – надо было навести порядок в городе и храме. Сиири с ревностью наблюдала за Элиотом через Видящий кристалл, пока они были порознь, и отмечала, что он занимался только работой. Наверное, всё не так плохо, как она думала. Быть может, однажды…

– Я рад видеть всех вас здесь, – заговорил отец, едва Вероника и Аден устроились на креслах-мешках рядом с Элиотом. – С тех пор, как мы встречались в последний раз, многое изменилось, и поэтому…

Он оглянулся на Веронику. Та вспыхнула.

– Я должен рассказать вам кое-что важное, – сказал Создатель, не отрывая взгляда от новой богини тьмы. Складывалось ощущение, что он говорил только с ней. – Когда Хаос создал мироздание и всех вас…

Сиири слушала, затаив дыхание. Это была не просто история творения – это было чистосердечное признание. Создатель рассказывал, почему он может и не может считаться их отцом, как появились все они, куда он ушёл после того, как объявил свои законы…

– Раскол лишил меня воспоминаний Хаоса. Я знал только, что должен жить дальше, впитать как можно больше впечатлений от этого мира, чтобы моя полноценная личность могла знать, каково жить здесь…

Всё казалось сказкой. Так долго не знать, кто они и зачем нужны людям, так долго искать путь во тьме, чтобы наконец получить ответы здесь и сейчас… В какой-то момент Сиири почувствовала, что её бьёт мелкая дрожь. А отец продолжал говорить, будто не понимал, какие чувства пробуждает его рассказ.

– Я знал обо всём, что с вами происходило. И о планах Джины, и об атаках на ваш дом… Да, я не приходил. Но не потому, что не хотел, а потому, что вы справлялись без моей помощи. А у меня была своя задача…

Тёплая ладонь накрыла дрожащие пальцы. Сиири оглянулась. Элиот внимательно наблюдал за Создателем, но умудрялся при этом понимать, что она чувствует и оказывать поддержку, насколько это возможно. Богиня войны моментально забыла обо всём. Щёки горели, сердце колотилось так, будто пыталось вырваться на свободу.

Только не говорите мне, что это обычная связь между божеством войны и божеством людей, сказала она себе. Это точно что-то большее, я уверена…

– Единственный раз, когда я встретился с кем-то из вас, был на заре нового этапа в нашей истории – в день открытия Священной земли. Тогда я был там, в храме, и пытался понять, зачем он понадобился мирозданию. Так совпало, что именно в тот момент основатель Адриан добрался до этого места и призвал Сиири…

Услышав своё имя, богиня войны вздрогнула и обернулась к отцу. Он смотрел на неё и рассказывал об их встрече, которую она не помнила. Направленные его словами, на поверхность всплывали воспоминания. Как она впервые подошла к тяжёлым дубовым дверям, как увидела наставление героям… Правильный текст огненным цветком расцвёл в памяти, и Сиири стало совсем нехорошо. Она подарила Санктуму первый закон, основываясь на том, что запомнила из этого наставления. Как оказалось, значение было переврано полностью. Выходит, всё это время она вела Одарённых совершенно не тем курсом, которым следовало…

Что ещё они делали неправильно все эти годы?

– Я не знаю, можно ли обвинять кого-то в том, что всё так сложилось, – говорил отец, и в его голосе слышалась горечь. Белая дымка на полу тянулась к нему, словно хотела утешить, кружилась вокруг его ног верной собакой. – Наверное, все мы виновны и невинны одновременно. Но теперь у нас появился шанс всё исправить… вернее, даже два… и я предлагаю крепко держать их в руках.