Лев Гумилевский - Харита, ее жизнь и приключения, а также подробный рассказ о том, как был найден город Карла Маркса

— Большой капитал надобно такой город выстроить! — задумчиво сказал рыбак. — И какой город надо! На тысячу десятин!

— Капитал оставил покойник огромаднейший!

— Разворуют при постройке много! — вздохнул рыбак, — да и душеприказчики эти… Тоже!

— Знал, чай, человек, кого в душеприказчики брал! — ответил прохожий сердито, — с головой человек был! В городах теперь его портреты везде, так я видел, какая голова! Голова, что твой котел!

— По капиталу видать, что голова!

— То-то и есть!

Все замолчали на минуту, задумались. Парень посмотрел в котелок, сказал: «готова, должно быть», и спросил:

— Кого же туда брать будут: всех ли, али по выбору?

— Ну, конечно, по выбору! Пройдешь ты комиссию: трудящийся ты или нет? Спрос тебе будет и электрическое обследование. Такая машина, что ты при ней врать не можешь. Будешь молчать, а мысли твои все в телефоне известны! Если плут какой — так не ходи лучше, не возьмут!

— Покойного отца моего взяли бы! — сказал парень, — ах, и сколько же пострадал человек!

— А ребятов берут? — неожиданно спросила девочка.

Забывшие про нее рыбаки оглянулись, потом посмотрели на прохожего. Тот ответил решительно:

— Берут и ребят! Разве ребят нет несчастных? Этаким же манером и их заберут. Конечно, им уж работы не дают, а только в училища определяют!

— Меня бы взяли! — уверенно сказала девочка, — взяли бы!

Она вспомнила всю свою жизнь и, вспомнив все, еще раз повторила:

— Взяли бы!

— Вот и ступай! — сказал рыбак сочувственно, — что тебе по приютам шляться! Не сладко тоже, да и возьмут ли еще!

— Легко сказать — ступай! — перебил прохожий, — вот я иду туда, поспешаю! А где тот город — никто не знает, всяк про себя хранит, сказать боится! Ищи! — говорят.

— Не иголка! Найти можно!

— Язык до Киева доведет! — добавил рыбак, — да в Саратове, чай, и то знают!

— Которые знают, так те выкуп просят, — подмигнул прохожий многозначительно.

— Сколько? — осведомился парень.

— Тоже такса! — объяснил тот, — если за десять рублей, — только сторону покажут. За пятьдесят — дорогу назовут! А за сто расскажут так, что чуть не подвезут!

— Тоже и поторговаться можно?

— Попытка — не пытка! — все так же многозначительно протянул прохожий.

Старый рыбак вздохнул, сказал ему, кивая головой на девочку:

— Уж ей бы ты, чай, мог и даром сказать!

— Пять гривенничков у меня есть! — жалобно отозвалась она.

— Не знаю я сам! — сурово отрезал прохожий, — побираюсь, вот, хожу, на выкуп деньги коплю! А гляди набреду на доброго человека — даром скажет!

— А тебе самому лестно чортом быть, — сурово сказал рыбак, — вместо доброго человека?

Девочка взглянула на прохожего и засмеялась.

— Ты о чем, девчонка? — обернулся рыбак к ней.

Она сконфузилась:

— Я, дяденька, потому, что вы о чорте помянули, я про чорта вспомнила. Смешной очень. У нас в деревне чорт ночью ходил, мужиков пугал.

Рыбаки посмотрели на нее и засмеялись, ничего не ответив.

Когда они утихли, прохожий снова заговорил:

— Также говорят, что очередь можно и раньше занять. Пока тебе обследования и осмотра не учинят, ты в очереди состоишь, и если годен, берут по твоей очереди, когда бы ты ни явился. На это дело пять рублей вносить надобно.

Девочка вздохнула безнадежно: и до пяти рублей было ей далеко еще.

Рыбак посмотрел на прохожего подозрительно.

— А много ты набрал задатков?

— Дают, которые!

— Дураков на свете много!

— И несчастных немало!

— Как же они дорогу найдут очередь занимать? Дам я тебе пятерку, слизнешь ты ее, а дальше что?

— Я в очередь запишу.

— Ну, а потом?

— Тебе извещение будет и бесплатный билет без адреса. А уж на вокзале посадят в вагон, который туда — идет!

— Ловко придумано!

Рыбак покачал неодобрительно головой, отвернулся от прохожего к парню:

— Ну, снимай котел, поедим да спать! До рассвета вздремнуть бы!

Парень снял котел на траву, вынул ложки, роздал по рукам. Прохожий достал свою. Все молча сели в кружок перед котлом и стали есть, доставая уху и разварившуюся в клочья рыбу круглыми ложками, которыми тянулись к котлу по очереди.

Ели долго и медленно. Девочка отложила свою ложку раньше всех. Длинный этот день истомил ее. Согревшись, нестерпимо захотелось лечь ей на теплой земле у костра и заснуть. Рыбак, посмотрев на ее слипавшиеся глаза, сказал:

— Ложись-ка, девочка! — и кивнул парню, — дай-ка ей, Тиша, ватолку подстелить!

Тиша принес откуда-то ватолку, бросил на траву. Девочка завернулась в свою куртку и легла. Таинственный город, сиявший электрическими огнями, представился ей в одно мгновение в такой ясности, таком тепле, счастьи и радости, что она решила тотчас:

«Пойду жить лучше туда, чем в приют!»

Решение ее было крепко и просто. Она не слушала, что рассказывал прохожий после ужина, город и без того показался ей знакомым. Сквозь сон мелькнули перед ней его улицы, сады и яблони, тогда она поняла, что это не город, а рай.

Рыбак, ложась спать, прикрыл ее дырявым тулупом, и она проспала до рассвета, не шевельнувшись.

В полночь, накануне, Харита проснулась от нестерпимого собачьего лая. Она поднялась с лавки, взглянула в окно, протирая глаза, и тогда совершенно ясно увидела шагавшего по селу чорта. Он был высок и худ; из под савана, спускавшегося с костлявых его плеч, торчали худые и длинные, как палки, ноги. Харита разглядела даже острые копытца, хотя рассмотреть что-нибудь в своре визжавших и метавшихся в чертячьих ногах дворняжек было невозможно.

Харита прижалась к стеклу, затаив дыхание. Чорт увидел ее приплюснутый за стеклом нос, мотнул головою, показав огромные бычачьи рога, и засмеялся, ощеривши огромную огненную пасть. Харита взвизгнула, шатнулась от окна и, запутавшись в тулупе, на котором она спала, шлепнулась на пол с грохотом и стуком.

Тогда проснулась хозяйка. Она привстала с постели и крикнула раздраженно в темноту избы:

— Харитка, косматая ведьма! Что ты кричишь режут тебя, что ли?

— Нет, — вздохнула Харита, — не режут.

— Что же ты не дрыхнешь?

Харита ощупью, ползком, добралась до хозяйки и встала. Кровать была высока, Хариткин рот пришелся только к хозяйкиному плечу. Она спустила голову с подушки и наклонилась к девочке:

— Ну, ты что?

— Чорт прошел!

Харита захлебнулась страхом. Хозяйка вскочила.

— Врешь?

— Сама видела!

— Приснилось тебе?!

— Где приснилось, когда он на меня захохотал!

— Ну-у-у? — протянула хозяйка, поверив, — где же он прошел?

— Да у нас под окнами почти что!

— А куда?

— Так, по дороге, в село! Хозяйка задумалась: