Лев Гумилевский - Харита, ее жизнь и приключения, а также подробный рассказ о том, как был найден город Карла Маркса

— Люди везде одинаковые, — говорил Алешка, глядя на потемневшее от тоски лицо Хариты, — а такую хозяйку, как твоя была, везде найдешь, коль захочешь! Вон нам как итти! — ткнул он пальцем в сторону от поселка, — видишь, как песок, — там это… Пойдем!

Он перебрался обратно через ров и стал спускаться в овраг по крутому обрыву. Харита покорно шла по его следам. Из под ног сыпался песок, мелкие камни неслись вниз с песком сплошным потоком.

Алешка оглянулся на сестру:

— Только на что тебе хозяйка? Мало тебе косы драли! Проживешь и без нее!

— Проживу! Я с тобой клады искать буду!

— Ну, то-то!

Алешка растопырил руки и поймал покатившуюся под откос сестру. Она вскочила на ноги тут же и, рассмеявшись, пошла вперед по песчаному дну оврага.

— Прямо! Овраг нас выведет туда! — кричал он ей вслед, — да гляди под ноги, может, найдешь что! Весной из песка много вещей вымывает, гляди!

Овраг вывел их к берегу Волги. Отсюда нужно было вновь подниматься в гору. Там шли между безобразных ям и воронок. Огромное поле, хранившее на себе остатки разрушенного города, теперь казалось мертвой степью. Постройки татарского города пошли на устройство мостовых в Саратове — отсюда вывезли десятки тысяч возов кирпича. В поисках кладов все было перерыто уже много лет назад, теперь между серых насыпей торчали засохшие стебли сорных трав.

Харита сказала тихонько:

— Тут какие-то норы в земле!

Алешка засмеялся.

— Не норы, а ходы подземные! Тут и пещера есть и курганы. Когда белые в Камышине были, подходили сюда, так тут наши мужики все прятались! Помнишь?

— А что от них прятаться?

— Они, Харитка, из спин у мужиков ремни резали да звезды! Сколь деревней пожгли, сколь народу погубили. Которые мужики, так те воевать с ними хотели, а баб с ребятами сюда прятали! Я одного белого видел. А ты?

— Только в театре, — грустно сказала Харита, — в деревне представляли.

Она шла, повесив голову, и мечтательно вспоминала:

— Грахвиня, как наша барыня Еникеева, у которой я в прошлом году в судомойках была: седая и вся, как кукла, раскрашенная, а говорила чудно. Они собирались у деревенских землю отбирать. Стреляли тоже, а я уши зажала, глаза закрыла, мне страшно стало! Пистолетов я боюсь очень.

— Я тогда в ночное с ребятами уходил! — сказал с завистью Алешка, — когда представляли. Тогда саратовские представляли?

— Саратовские!

— Хорошо?

— Хорошо! — согласилась Харита, — только раз я и была, потому что у меня семнадцать копеек было. А потом я стала ребят пугать: заорет Сонька, а я ей кричу: вот белый тебя возьмет!

В рассыпавшихся в песок кирпичах натыкалась Харита на острые камни и поджимала ноги. Алешка смотрел на ее нежности неодобрительно, глядел в песок, иногда шарил пальцами, иногда подбирал черепки и рассматривал их с видом знатока.

— Вот за этот гривенник дадут! Старый черепок!

Харита усмехнулась. Алешка положил черепок в карман, ничего не ответив.

Они шли между ям, черных бугров и нанесенного ветрами песка. Девочка, скучая, разглядывала насыпи, похожие на могилы, и сказала:

— Как на кладбище!

Алешка шел серьезно и молча, он оглядывался по сторонам, отыскивая знакомые приметы, и с каждым шагом ступал все увереннее и тверже.

— Кладбище тут и есть, — сказал он, — вот в кургане ученые копались и там пещеру нашли. Только мы с дедом оттудова в каменный коридор ход знаем. Лезь, Харитка!

— Куда?

— Вот в щелку эту! Здесь! Это мы с дедом ход закладали… Отсюда в курган пройти можно, да лезь, не бойся!

Алешка осторожно вынул из ямы три кирпича, Харита увидела черную лазейку вниз. Она всунула туда голову. Запах влажной земли, сырости и плесени охватил ее. Она отшатнулась назад.

— Лезешь? — спросил Алешка нетерпеливо, — или нет?

— Попробуй ты! — вынула назад голову Харита, — там страшно!

Алешка покачал головой укоризненно, спустил ноги, прополз на брюхе и вдруг исчез.

Харита подошла к отверстию. Алешка крикнул из глубины:

— Лезь, только ногами. Тут высоко. Лезь, не бойся, я поддержу!

Харита вздохнула, всунула ноги, оглянулась, точно навсегда с солнцем и днем расставалась, и влезла в дыру. Алешка подхватил ее и поставил на ноги. В отверстие виднелся кусок голубого неба, дневной свет сюда падал, как в погреб из творила. Харита едва могла разглядеть каменные стены по сторонам и черный потолок, до которого Алешка едва не доставал рукою.

— Теперь так, прямо! — сказал Алешка просто, точно показывал свою собственную избу, — иди, только на стойки не натыкайся — лоб разобьешь! Мы отсюда в курган выйдем… Ну, руку, что ли, давай.

Алешка вел сестру, другою рукой он осторожно ощупывал стены и стойки. В могильной тишине иногда с потолка шарахались летучие мыши, заставлявшие девочку впиваться ногтями в руку брата. Тот дергал руку, говорил сердито:

— Да не бойся ты ничего на свете, Харитка! Ничего страшного нет здесь — мышь, что ли, тебя съест? Вечером вот схожу в деревню за хлебом и спичек куплю! А до вечера в кургане сидеть будем! Тебе лучше не показываться! Ежели изба до тла не сгорела — узнают, что ты сбежала! Поймают, изобьют, это — не мыши!

Каменный коридор шел прямой дорогою. Чем дальше, тем большим холодом и темнотой веяло от его древних, заплесневелых стен. Харита круглила глаза от страха, но дышала покойнее и уж не царапала Алешкиной руки.

— Сергей Александрович этот, который у нас с дедом вещишки покупал, — говорил Алешка, — сказывал, что это не ходы были, а трубы каменные для воды! Это у татар, значит! А курган, так тот еще лет на тысячу раньше был сделан, тот для покойника! Когда раскопали его, говорят, нашли гроб и разные вещишки тоже, даже золотые… А больше стекляшки, как наши бусы, только похуже! Их с дедом мы находили много в песке, — все Сергей Александрович у нас забирал: по пятачку, по гривеннику.

— За бусинку? — изумилась девочка.

— За нее! — буркнул Алешка и вдруг остановился, так что лбом она стукнулась в его затылок, — стой! Тут где-то люди есть!

Он затаил дыхание, прислушиваясь. Где-то действительно гудели голоса. Алешка сказал шопотом:

— Это в курганной пещере, значит. Пойдем!

Они стали пробираться вперед, молча, с большой осторожностью. Голоса вдруг стали слышными. Вместе с тем впереди за углом мелькнуло зарево огня. Ребята продвинулись еще на несколько шагов вперед. Тогда не только стало легко разобрать слова, но и самые голоса показались Харите знакомыми.

— Это попович! — шепнула она, — нашего батюшки племянник, знаешь?

— Он же в Саратов третьего дня уехал!

— А вот он! Слушай-ка!

Они продвинулись еще на два шага вперед. Алешка ползком по полу добрался до конца коридора и, заглянувши за угол, тотчас же шарахнулся назад от резнувшего его глаза света.