Кьяра Чони - 20 великих людей, изменивших мир

Химик и биолог

Доль, Франция, 1822 г. – Вильнёв л’Этан, Франция, 1895 г.

Я всегда был упрям и с детства стремился к совершенству.

Будучи взрослым, я прославился своими открытиями в медицине, хотя ребёнком меня интересовали совсем другие вещи. Например, я любил рисовать: часто бродил по улицам нашей деревушки Доль и набрасывал в блокнот портреты встреченных мной людей. Я мечтал стать художником, однако мой отец (в молодости офицер наполеоновской армии) был неуступчив, и ради него мне пришлось пойти в науку.

«Чувство трепетного восхищения всем сущим – первый шаг навстречу открытию».

Поскольку мы были небогаты, ему пришлось идти на огромные жертвы, чтобы меня приняли в престижную школу. Я окончил её с превосходными оценками и сдал экзамены в университет, но, когда узнал, что в рейтинге занял лишь шестнадцатое место, это так задело мою гордость, что я решил отказаться от зачисления. Целый год я упорно учился, затем повторил свою попытку – и на этот раз оказался в первой четвёрке!

К обучению я подходил очень методично, и это помогло мне специализироваться на таких предметах, как физика, химия и биология. Особенно меня интересовали кристаллы. В то время я не мог и представить, что стану первооткрывателем в совершенно новой отрасли науки – микробиологии, то есть буду изучать микроорганизмы.

Самым большим своим успехом я, однако, считаю не научные открытия, а то, что смог найти идеальную спутницу жизни. Работая в университете Страсбурга, я познакомился с Мари, дочерью ректора. Мы полюбили друг друга и вскоре поженились, и она мало того что подарила мне пятерых детей, но и стала моим самым ценным научным сотрудником. Она помогала мне во всех исследованиях, даже когда мы перешли от кристаллов к вирусам.

Изучение жизни микроорганизмов помогло мне понять механизм ферментации, что стало важным открытием. «Если вино и молоко быстро скисают, – рассуждал я, – в этом виноваты бактерии. Они питаются сахаром, который содержится в этих жидкостях, а взамен вырабатывают кислоту. Как можно предотвратить скисание?» И тогда меня осенила идея: нужно попробовать нагреть жидкость до разной температуры, чтобы убить микробы, а затем очень быстро разлить её по бутылкам, пока они опять не размножились. Это сработало – я изобрёл стерилизацию. С того дня молоко, доведённое до кипения и избавленное от микробов, называется пастеризованным – в мою честь, и теперь все могут пить его без риска для здоровья!

Я стал экспертом по микроорганизмам, и не только вредным, которые портят пищу и напитки, но и по тем, которые помогают ферментации, например дрожжам.

В результате своих исследований я смог, помимо прочего, раз и навсегда опровергнуть одну странную и беспочвенную теорию под названием «самопроизвольное зарождение». В ней утверждалось, что организмы, невидимые простым глазом, могут порождаться не себе подобными существами, а такими вещами, как, например, испорченное мясо или заплесневелый хлеб. Мне достаточно было взять стеклянные сосуды, в которые проникал кислород – существенный элемент для развития жизни, но куда не было доступа извне никаким бактериям и спорам, затем вскипятить их содержимое. Все возможные формы микроорганизмов при этом гибли, и дальше было легко убедиться: если сосуды не повредить, никакая форма жизни «с нуля» там не возникнет.

Моя догадка в отношении стерилизации нашла ещё одно важнейшее применение: когда медицинские инструменты и материалы начали обеззараживать, это помогло предупредить многие болезни и остановить распространение инфекции после хирургических операций. Это фундаментальное открытие с первого дня и по нынешнее время ежедневно спасает многие тысячи жизней.

Мои исследования доказали свою значимость и в земледелии и животноводстве: я понял, как предупредить некоторые болезни скота и домашней птицы. Я создал вакцины от сибирской язвы и куриной холеры. А открыл принцип действия вакцин английский доктор Эдвард Дженнер. Он нашёл решение проблемы – чтобы усилить сопротивляемость болезни, он предложил вводить в организм ослабленный вирус-возбудитель. Таким образом тогда была побеждена страшная болезнь – оспа.

Хочешь стать как Луи? Старайся проникнуть как можно глубже в суть вещей.

Можно ли те же самые принципы применить к другим болезням? Конечно! После нескольких попыток мне удалось выделить вирус бешенства, которое передаётся человеку от заражённых животных, в том числе собак, лис и волков. После таких укусов никто не выживал, но отныне всё изменилось. Таким образом я заложил основы вакцинации.

Вот почему институт во Франции, специализирующийся на биологии и медицине, до сих пор называется Институтом Пастера – в честь своего основателя…

Невролог, психоаналитик и философ

Фрайберг, Австрийская империя, 1856 г. – Лондон, Великобритания, 1939 г.

Я всегда понимал, что нет идеальных семей, пусть даже на вид там всё хорошо. Всё то, что мы видим и слышим в детстве, имеет огромное влияние на нас.

Конечно, моя семья была не совсем обычной. Начать с того, что нас, евреев, в 1860 году в Вене не очень-то любили. Моя мать Амалия была второй женой моего отца Якоба, торговца шерстью, который был на 20 лет её старше. С нами жили двое сводных братьев такого же возраста, как моя мать, и двое племянников – моих сверстников. Фактически я стал дядей, не успев родиться!

«Всё, что мы видим, слышим, ощущаем, остаётся внутри нас, хотя мы этого и не помним».

Однако всё это не помешало появлению на свет ещё пятерых детей. Можете только представить себе хаос, который царил в доме! Этот маленький мир и переживания изменили меня, хотя я об этом не подозревал. Например, я был уверен, что буду знаменитым, но лишь потому, что в меня очень верили родители, и я это видел. Конечно, в классе я был лучшим, и учителя в конце концов вообще перестали меня вызывать, хотя математика и музыка мне не давались. Однако папа всегда говорил: «Мой Зигмунд гораздо смышлёнее!», а позже позволил мне самому выбрать, что изучать в университете. Именно эта уверенность в себе позже помогла мне выжить, когда никто в меня не верил, даже друзья.