Микита Франко - Тетрадь в клеточку

Меня напугали ее слова, потому что они были правдивы. Нет никакой гарантии, что среди посетителей кафе не сидит кто-нибудь со взрывчаткой в сумке и вот-вот нас всех не подорвет! А что, такие случаи ведь бывают. Иногда я гадаю, как чувствуют себя люди, которые просто пришли пообедать в кафе, или посмотреть спектакль в театре, или как угодно еще хорошо провести время, а тут их берут в заложники. Наверное, с точки зрения вероятности, это круче, чем выиграть миллион долларов в лотерее, но с точки зрения жизни – это полный отстой.

Я так забеспокоился о том, что в кафе есть террористы, что на секунду забыл о микробах, но потом, уже сделав заказ, бабушка спросила меня:

– Это отец рассказывает тебе всякую чушь про микробы?

– Нет, – ответил я. – Я сам про них начал думать и читать.

– Зачем?

Я пожал плечами.

– Марина Викторовна говорит, что это из-за обсессивно-компульсивного расстройства.

– Какого расстройства? – Бабушка так нахмурилась и сосредоточилась, как будто услышала что-то очень сложное.

– Обсессивно-компульсивного, – повторил я. – Марина Викторовна сказала, что это такая болезнь, когда людям приходят в голову разные неприятные мысли и они не могут их не думать. Например, я не могу не думать про микробы…

Я хотел рассказать еще, как все время мою руки и нашу новую квартиру, но бабушка перебила меня:

– Кто такая Марина Викторовна?

– Это врач, к которой меня отвел папа. Она хорошая. И она дала мне таблетки, чтобы мне было лучше. – С этими словами я полез в рюкзак, чтобы продемонстрировать ей лекарство.

Папа купил мне специальную таблетницу в форме пилюли, внутри которой все таблетки были распределены по отсекам, чтобы я не запутался с временем приема. Я открыл ее, и бабушка посмотрела так, словно я показал ей что-то ужасное, типа отрубленной руки.

– Они пичкают этим ребенка?! – возмутилась она.

Я, испугавшись ее тона, растерялся.

– Эти таблетки опасны! – продолжала бабушка.

– Почему? Мне стало лучше…

Мне правда стало лучше: до таблеток я намыливал руки пятнадцать раз подряд, а теперь только пять, и я больше не тру их до крови. Кроме того, раньше я хотел себе специальный костюм, внутри которого будет стерильно, но теперь понял, что полная стерильность сделает меня слабым.

– Это что, какие-нибудь антидепрессанты или транквилизаторы, да? Такие же принимала твоя мать! Помнишь, чем это закончилось?

– Мама умерла из-за таблеток? – удивился я.

– Конечно! Они же изменяют сознание. Ты читал к ним инструкцию?

– Нет… – проговорил я, вылупившись на бабушку.

– Всякую чушь про микробы читаешь, а того, что действительно опасно, под собственным носом не видишь! – Она говорила так, будто ругает меня. – У всех этих таблеток в инструкции написано, что они доводят до самоубийства. А даже если не доводят, человек потом становится наркоманом и жить без них не может! Хочешь стать наркоманом? Хочешь быть как Витька из второго подъезда, чтобы у тебя потом тоже ноги отказали?!

Ничего этого я, конечно, не хотел, особенно про ноги, хоть я и не знал, кто такой Витька. И я только отрицательно качал головой, подтверждая бабушке, что не хочу пустить свою жизнь под откос и плохо кончить.

– Тогда иди и выкинь это сейчас же! – приказала бабушка.

– Куда?

– В мусорку… Или нет! Лучше иди в туалет и смой в унитаз, чтобы никто до них не добрался. А отцу скажи, что больше не будешь их пить и что хватит тебя травить! Жену стравил, теперь за ребенка взялся!

Я не знал, что и думать. Зачем это папе?!

Ошарашенный всей этой информацией, я медленно взял свою таблетницу и пошел с ней в туалет, как и велела бабушка. Там, стоя над унитазом, я на секунду задумался: стоит ли действительно это делать? Потом вспомнил маму и ее ноги, не достающие до табурета, и решительно перевернул таблетницу.

– Пока-пока, убийцы! – мстительно проговорил я, нажимая на слив.

Привет, тетрадь в клеточку.

После того как я вчера вернулся из кафе, узнав всю эту информацию от бабушки, я решил устроить слежку за папой, чтобы поймать его с поличным на его злостных планах довести меня до самоубийства (или оставить без ног). Я ему, конечно, не сказал, что выкинул таблетки, чтобы он не подозревал, что я знаю о его намерениях.

Сюда буду писать обо всех странностях, которые замечу в ходе наблюдения.

Наблюдение началось в 16:47. Папа сидит за ноутбуком. Ничего не происходит.

17:03 – я подглядел, что он гуглит в браузере. Это рецепт котлет.

17:15 – он спросил, как мои дела. Наверное, хочет проверить, насколько я близок к смерти. Но я не чувствую смерти, видать, вовремя остановился с этими таблетками.

С 17:30 до 18:00 он просто делал котлеты. Ничего отравляющего не подмешал. Я следил.

18:30 – папа уже полчаса читает «Сагу о Форсайтах», и, если честно, мне надоело наблюдать.

19:00 – пью чай. Папа предложил вместе посмотреть фильм. Больше следить не буду.

Мы выбрали «День сурка», потому что это комедия, а последнее время, если вместе смотрим фильмы, то всегда выбираем их – это помогает не думать о Дне S, так как обычно в комедиях никто не умирает. Но, как назло, в «Дне сурка» герой пытался убить себя всеми возможными способами тысячу раз, потому что каждое утро он просыпался в одном и том же дне и все повторялось. Я подумал, что это какой-то фильм ужасов. Представил, как если бы каждый день был Днем S: я бы возвращался с папой из кино, открывал дверь, находил мамино тело, и это бы происходило миллионы раз подряд.

Мне стало плохо от этих мыслей, и на моменте с попыткой выброситься из окна я выключил фильм.

– Посмотрим что-нибудь другое? – предложил я.

– Да просто включи канал про природу или животных, – ответил папа. – Там точно ничего такого не будет.

Я щелкал пультом, пока не наткнулся на какую-то передачу про медведей. Ведущий показывал зоопарк, где раньше жила медведица, которая задушила своего сына, а потом покончила с собой, ударившись головой об стену.

Привет, тетрадь в клеточку.

Сегодня я снова виделся с бабушкой – мы ходили в канцелярский магазин покупать мне школьные принадлежности. Через неделю я иду в шестой класс в новую школу!

Бабушка остановилась в гостинице под названием «Барбарис», хотя могла переночевать у нас дома, на диване, но они с отцом так сильно друг друга не переносят, что об этом даже не идет речи.

Бабушка спросила, сказал ли я папе, что больше не буду пить таблетки, и я соврал:

– Да.

– И что он ответил?

– Он ответил, что ладно.

Бабушка хмыкнула:

– Странно…

Мне кажется, бабушка ошибается насчет него. Думаю, этот план по доведению до самоубийства придумал не папа, а Марина Викторовна или даже кто-то главнее Марины Викторовны.