Артем Хрянин - Женя Колбаскин и сверхспособности

– Без маскировки, – говорит училка жестко так, – чтоб все видели твой позор!

Он, значит, снова появился, а сам чуть ли не плачет. Мне даже жалко его стало как-то. Не хотелось бы на его месте оказаться. Вот так вот ручки и проси у одноклассников.

– Всем писать, – приказала училка опять.

Все резко развернулись и начали строчить вовсю. Мне что-то уже не до этого было, даже как-то мутило чуть-чуть.

– И так, проверим, что вы запомнили, – сказала эта карга наконец. – Кто скажет, из каких отделов состоит позвоночник?

Одновременно взлетели все руки, кроме моей, конечно. Представьте, че там творилось! Вообще-то, обычно, максимум одна, там, две руки поднимаются, и то только с первых парт. А сейчас… Я просто сидел в глубочайшем шоке.

– Колбаскин! – раздается голос училки, прям как гром среди ясного неба.

Колбаскин – это я. Да уж, согласитесь, что фамилия очень дурацкая. Я вообще сам как бы не понимаю, что мои предки там, колбасу, что ли, какую делали, или хавали её пачками целыми. А, может, еще че похуже было. Хорошо хоть не сосисьников какой-нибудь или свиноткин там, козляткин.

Но делать, как говорится, было нечего, и я нехотя стал подниматься.

– По-быстрее, Колбаскин, – торопит она, но у меня как-будто тело отнялось и не слушается вообще.

– А почему я? Вон сколько рук. Спросите их, – говорю я, как обычно.

– Головой меньше вертеть надо, Колбаскин!

– Ладно. Повторите вопрос, пожалуйста, – прошу я, так как реально его забыл.

Тут в такой обстановке даже имя свое забыть можно.

– Отделы позвоночника, – говорит она.

– Мда, ааа,нууу, значит, отделы позвоночника, значит, есть шейный отдел. Да, нуу. У позвоночника… – говорю я это, а сам на Димку смотрю возгорающимся взглядом и толкаю парту. Но он специально, гад, не замечает этого и смотрит вперед, типа, непричем тут. «Что-то с ним не то творится, – думаю. – Раньше-то всегда подсказывал».

– Это все? – спрашивает меня училка таким ехидным, противным голосочком.

– Нет, еще есть у позвоночника… Дима, пс, пс, Димон.

Димка – гад, даже не шолохнулся. Ухом даж не повел.

– Так, если кто подскажет, пять двоек сразу! – говорит училка.

«Да по мне, и так ни кто не собирался подсказывать».

– Тань, пс, пс, Тань, – решил я попытать удачу с другой стороны.

Тут меня ждал очередной провал. Она даже еще хуже Димки оказалась. Вообще развернула свою башню в другую сторону и фыркнула вдобавок ко всему. Представляете?

– Ладно, Колбаскин, два.

– Но я же… Но я же ответил.

– Вы сказали про шейный отдел, да? Этого как раз хватает на двойку. Принесите мне дневник.

Ну че, делать-то нечего. Беру я портфель. Ковыряюсь там. По всем отделам ищу, а дневника нет. Нигде его не было, как я не старался его найти.

Я такой смотрю на училку, прям ей в глаза, в надежде, а вдруг в ней сострадание проснется, а она говорит недовольно:

– Ну, Колбаскин, я жду. Где дневник?

– Дома забыл.

«Хорошо, что забыл, к лучшему», – так я подумал. Но тут вижу, как Ларик-очкарик руку тянет.

– Да, чего тебе, Ромбин? – нехотя спрашивает училка.

– Наде- Наде -Надежда Але – кса- кса- ндровна, я-я мо-мом-гу от-от-нести Же-Же-ню до-до-мой, за-за-за дн-дн…

– Ты можешь отнести Колбаскина домой за дневником? – не вытерпела она.

– Д-да!

Вот думаю, засада. Уж лучше бы он заикаться перестал, а то нет же – телепорт недоделанный.

– Хорошо, – говорит она,– отнеси его домой, но только быстро.

Ну и вот, он, короче, подошел ко мне и спрашивает меня своим лагающим голосом:

– Куд-куд-куда от-от-не..?

«Ну че, делать, видать, нечего», – подумал я.

– Напротив кинотеатра, – говорю. – Я рядом там живу.

Он кивнул своей овальной башкой, ухватил меня своей липкой и холодной клешней за руку – хлоп – и мы уже стоим возле кинотеатра.

– Я-я-я те-те-бя зде-зде-сь по-по…

– Я понял, подождешь, хорошо, – говорю, лишь бы по-быстрее от него отвязаться.

Да уж, хорошо, что дома никого не было, а тож люлей сразу б и отхватил.

Вернулись мы как раз под конец урока. Все че-т довольные были чересчур. Только я один злой, как собака. Отдал, значит, дневник этой карге. А она улыбается такая вся, сияет аж. Поставила мне двойку чуть ли не на всю страницу, а потом говорит такая, что б я старался, мол, потенциал у меня есть. Вот че сморозила мне. Оно мне надо: « Потенциал». За потенциал по головке не погладят.

Думаете, на этом всё закончилось. Ага, щас. Вы бы видели, как мы из класса выходили. Построились, значит, по парам, чуть ли не за ручки взялись, и вышли все так дружненько прям. Комедия стопроцентная, точно говорю. Я по сторонам-то смотрел, остальные классы также выходили. Форменные зомбаки. Ну ладно уже, фиг с ним.

Пошли мы потом на скамейках посидеть, как обычно это делали. Побазарить там с ребятами можно было и прочей ерундой помаятся. Идем, значит, такие, уже подходим к этим скамейкам, а Димон вдруг выдает мне:

– Ты иди пока, – говорит, – а я с дамами пообщаюсь.

Ну вы слыхали? С дамами! «Вот дает», – думаю. А лицо-то, главное, у него умиротворенное такое было и, типа, довольное собой. Аж очень заехать хотелось разочек по этой морде напыщенной, а мож, и поболее.

– Ну и катись, – говорю я ему. А он хоть бы хны, даж никак не отреагировал.

Он ушел, а я там, как дурак, встал посреди коридора. Стою, короче, и не знаю, куда тут деться. Огляделся я по сторонам, и вижу, что вокруг творятся нездоровые дела, а всем как бы плевать вообще. Стоял я вот так, стоял, как истукан. Стоял, очумевал вовсю, и тут – бац – за руку меня схватила чья-то клешня, да так цепко ещё. Я аж там чуть до потолка не подскочил. Оборачиваюсь резко, смотрю – стоит девчонка прыщавая, в очках таких, с толстеной оправой. Она из параллельного класса была, хорошо в учебе шарила, но я даж имени ее не знал. Ну, и я, короче, начал выдергивать свою руку, а она словно в тисках зажата.

– Ты че делаешь? – говорю.

– Не могу прочитать, – отвечает она, как какая-то помешанная.

– Че прочитать? – спрашиваю я и высвобождаю наконец свою руку.

– Мысли и воспоминания, – говорит она так просто, типа, она всю жизнь этим занималась.

– А чей-то вдруг, ты должна их читать? – спрашиваю я скептически так очень.

– Потому что, это моя сверхспособность.

– Ну и че? Ха. Поверил я тебе. Тут в кого не ткни, у всех сверхспособность.

– Я знаю. Могу тебе доказать, что не вру.

– Ну давай, валяй, доказывай.

– Покажи мне, чьи мысли прочитать.

– Ладно, ну, вон, тот пацан, смазливый такой, среди кучи девчонок. О чем он думает? – я указываю на Димона.

– О футболе и о девушках.

«Ну ладно, в это я поверю», – сказал я себе.

– Ну ладно. А этот верзила, вон, который скачет по лестнице?– я указываю на своего младшего брата.

– О брате, которого хочет поколотить.