Виринея Кораблева - Не входи в стеклянный дом, или Удивительный июнь. Книга для любознательных детей и их родителей

Мне захотелось, чтобы он перестал сердито хмуриться и развеселился. Я сделала испуганное лицо, крикнула: «Ой, боюсь!» и быстро отбежала в сторону. Мальчишка захохотал так, что выпустил из рук руль и чуть не свалился со своего красного драндулетика. Засмеялась и его мама, уже догонявшая сзади своего мелкого сыночка.

Настроение у меня было просто отличное! Я даже на время забыла о неприятностях, случившихся в последние дни. Тем более что купить продукты по маминому списку оказалось непросто. Зеленый лук и редиску, например, продавали у нас только в одном месте – возле универсама. А в самом универсаме не оказалось низкокалорийного йогурта (знаете, в таких больших пластиковых ведерках по пол-литра?). Мама у нас в последнее время старательно худела. И поэтому йогурт в записке был подчеркнут аж три раза. Значит, купить его необходимо! В конце концов, обойдя еще три магазина, я нашла его в последнем и, очень довольная, опустила в сумку. Все!

Идя домой, снова вспомнила, как необходим для нас с подружкой разговор с Иноземцевым. Не столько, правда, для меня, сколько для Светки. Я-то ведь уже почти примирилась с присутствием в моей жизни Пики – сколько бы там у нее ни было пальцев на руке (или на лапе?). Мне в последнее время почему-то не хотелось шалить – слишком многое вдруг свалилось на нас с подругой, и было не до проказ. И еще я в душе была убеждена, что загадка Пики обязательно выяснится – не теперь, так позже.

«Тайное всегда становится явным, не так ли?» – смиренно размышляла я, размахивая сумкой. Но тут мне вспомнился сегодняшний сон, и хорошее настроение сразу отлетело от меня в синюю даль. Еще неизвестно, какие планы вынашивает Марья Степановна! Может, Пика – это только начало? В этом ее, как выразилась Светка, «раю» мышей полным-полно. И они усердно строят дом-аквариум. Для нас и для Сашки – а он даже об этом и не подозревает. Надо же ему сообщить, что нам троим грозит! Хорошо бы Светка там, возя утюгом, уже придумала, как вызвать этого мальчишку на откровенность.

Увлеченная своими мыслями, я не заметила, как подошла к дому. Так, хорошо. Сейчас надо быстро выгрузить продукты, забросить их в холодильник и бежать наверх к подруге.

Свернув во двор и спеша к своему подъезду, я еще издали увидела, что возле него у скамейки стоит мальчишка и выжидательно смотрит в мою сторону. «Сашка! – обрадовалась я. – Сам догадался, что нам пора поговорить».

Я убыстрила шаг, опасаясь: вдруг он при виде меня передумает и скроется? Надо же, какая удача! А Светка дома гладит и не знает, что… «И хорошо, что не знает», – мрачно подумала я, резко сбавляя скорость.

У подъезда стоял не Сашка. Но это было еще не самое досадное. Пусть бы там околачивался кто угодно из знакомых мальчишек, но не Щука. А это, к сожалению, был он. И я очень твердо знала, что ничего хорошего от неожиданной встречи мне ждать не приходится. Вот драки не избежать, это точно: ведь он уже давно меня увидел и стоит на моем пути домой не просто так, а с большим желанием напакостить. И как я, дура, раньше его не узнала?! Он же выше и плотнее Сашки и одет иначе – в самое модное, с иголочки.

Конечно, если бы я, идя из магазина, не думала все время об Иноземцеве… Да еще на голове Щуки была низко надвинутая кепка-волан, совершенно закрывавшая волосы. А то бы я его рыжую шевелюру еще издали узнала! Что ж, теперь ничего другого не остается, как ввязываться в скандал, потому что ясно: добром он меня в подъезд не пропустит…

Этот Щука (вернее, Ленька Щукин) тоже учится в нашей школе, в параллельном классе. Если, конечно, это можно назвать учебой. Он – страшный тупица и лодырь, а потому уже дважды оставался на второй год. Конечно, вы можете возразить мне, что это – не такая уж и редкость и двоечники есть в каждом классе, а плохая учеба – еще не повод плохо относиться к человеку. Но я скажу вам: по моим наблюдениям, есть двоечники и – двоечники. Первые – люди добрые и беззаботные, счастливые уже тем, что не корпят над учебниками, вернувшись домой с занятий (как остальные ученики, менее удачливые, чем они). В школу они ходят только для того, чтобы их оттуда не выгнали совсем (если будут прогуливать), на уроках занимаются всякой ерундой: плюются жеваной бумагой, рисуют карикатуры и т. п. Их жизнь – сплошной праздник (и в классе, и дома), они гуляют на улице сколько хотят, имеют здоровый цвет лица и веселый компанейский характер. Таких, к счастью, большинство.

А вот вторые – люди совершенно другого сорта. Не желая учиться сами, они терпеть не могут «отличников», то есть тех, кто учится. Они просто вылезают из себя, видя чужой успех рядом с собой, на соседней парте. Каждый блестящий ответ, каждая отличная оценка любого из одноклассников действуют на них, как красная тряпка на быка. Их вечно разъедает зависть и злоба к тем, кто успевает лучше их, но при этом (вот чего я не могу понять!) они совершенно не хотят и не собираются учиться лучше – так, как «отличники». Ничего подобного! Они мечтают, наоборот, «отличников» опустить до своего уровня – а то как они смеют быть лучше их, по какому праву? Девиз таких двоечников прост, как прищепка: «Я не учусь, и ты не вздумай!» В общем, они – злобные безнадежные дурни.

Ну что, согласны со мной? Узнали кого-нибудь из своих знакомых и одноклассников? Уверена, что да.

Так вот, Щуку, который ждал меня у подъезда, с полным основанием можно отнести ко второму типу. Он не выносит нас со Светкой, потому что мы хорошо учимся. Счастье еще, что не в одном с ним классе. Мы знаем, как он третирует своих одноклассниц – «отличниц»: дергает их за волосы, обзывает, а иногда даже лупит. У них в 6-Г есть еще, кроме этих девочек, двое мальчишек, которые отлично учатся. Их он почему-то не трогает – может, боится получить сдачи? Зато тем из однокашников, кто носит платье, а не брюки, достается по первое число! Родителей Щуки вызывают в школу чуть ли не каждую неделю, но он продолжает свое. Мамы и папы обиженных им девчонок уже и заявления не раз писали, и на педсовет целую делегацию направляли, чтобы Леньку исключили из школы как злостного хулигана. Но им учителя отвечают одно: «Нельзя. Мы не имеем права лишать ребенка образования». Не знаю, может быть, я чего-то не понимаю, но – на мой взгляд – это дикая чушь. Во-первых, никакого образования он не получает, оно ему до лампочки. Во-вторых, хорошо учителям быть добрыми – ведь не им от Щуки достается, а несчастным девчонкам, которые и ответить ему не могут так, как надо, и знают, что жаловаться бесполезно. И Щука неуязвим! По-моему, учителя не имеют совсем другого права – заставлять страдать от Ленькиной ненависти его беззащитных одноклассниц. Как же нам со Светкой повезло, что мы – не в их числе! Правда, мы живем с ним в одном доме, но это неизмеримо легче: его приходится опасаться только на улице (а гуляет он редко – о том речь еще впереди), И двор не школа: всегда можно, в крайнем случае, просто убежать домой, оставив Леньку с носом. К тому же мимо постоянно спешат прохожие – наша главная защита от таких, как Щука.