Лидия Алексеева - Удивительные сказки бабушкиной бабушки Елены

Там большие три светлицы,
В них покрашенные половицы,
Чистые, стеклянные оконца
Пропускают свет и солнце.

Для чего им пустовать?
Стану-ка я их сдавать.
Едут в город наш учиться
Из сёл и деревень семинаристы.

Хоть у нас и очень скромно,
Будет им вполне удобно».
Как решила – так и стало,
Студентов на постой пускала.

За это платили ей деньгами
И продукты привозили сами.
Кушать мальчики всегда хотят,
Нужно накормить этих ребят,

Да ещё пять душ своих,
Необходимо обслужить и их.
Каждый от неё чего-то ждёт,
Требует вниманья и забот.

Урывками молились бабушка и мать,
Не забывали церковь посещать.
Хоть порой не доедали сами,
Делились с бедными дарами.

Ягод спелых наберут лукошко
И поставят старушке под окошко.
Испекут пышный яблочный пирог,
Семье многодетной положат на порог.

А ведь помощь была нужна самим.
И тут назначила церковь пенсию им.
Не так много, но и немало,
На жизнь скромную хватало.

А колдунью гложет злоба:
«Сделать что, унизить чтобы?»
Только, похоже, это не пустяк.
Не может одолеть никак.

«Что ж, у меня ещё достаточно идей,
Теперь примусь я за детей.
На них порчу наведу,
Ей во зло, им на беду».

А дети не замечали ничего,
Им было достаточно всего.
Жили в тепле и ласке.
Бабушка читала сказки

О колдунах и царь-девице,
Кощее бессмертном, жар-птице,
О полку Игореве слово,
Басни дедушки Крылова.

Шурочка была старшей дочкой,
Слыла серьёзной, умницей и прочее.
Ей уж полных восемь лет,
На всё всегда готов ответ,

Уж сама читает книжки,
О сестре заботится и о братишке.
Средний Серёжа полон жизни,
Любопытный и подвижный,

Смелый, честный и проворный,
И необычайно добрый.
Старушку каждую чужую,
Хромую ль, дряхлую, слепую

Переведёт через мосток,
Иль подаст хлеба кусок,
А животных позабытых,
Больных, голодных и немытых,

Обездоленных судьбой
Он тащил к себе домой,
О них заботился, как мог.
Шёл ему седьмой годок.

Как-то раз чужой мальчонка
Слепого нёс топить котёнка.
Говорит ему Сергей:
– Что ты делаешь, злодей?

Он не сделал плохого ничего,
Отдай лучше мне его.
– С какой стати так давать?
Если хочешь, могу продать.

Дай копейки всего три,
Тогда себе и забери.
– У меня копеек нет,
Но я хорошо одет.

Хочешь шапочку, пальтишко,
Или новые штанишки?
Мальчик говорит: – Идёт,
Мне порточки – тебе кот.

Так то дело завершили
И восвояси поспешили.
Прижал Серёженька котёнка,
Пискнул маленький тихонько,

По-кошачьему зевнул
И за пазухой уснул.
Сергей довольный сам собой
Без штанов пришёл домой.

Объяснил он маме толком,
Как, увидав котёнка, только
Решил вырвать у шпаны,
За что отдал свои штаны.

Повздыхала Еня-мама,
Поругала лишь для срама,
Достала пузырёк и молока,
Сказала: – Покорми его пока.

И стала зашивать старые штанишки,
Чтоб было что носить мальчишке.
Ей жаль было вещь, похоже,
Но таким уж был Серёжа.

Сестрёнка младшая, Лидушка,
Была как куколка, игрушка.
Любопытный носик,
Розовенький ротик,

Румяные щёчки,
Ушки, как цветочки.
Бантик в русых волосах,
Тёмно-синие глаза,

Из которых льётся свет.
Было ей почти пять лет.
У этой славной крошки
Крепенькие ножки.

Весёлая, живая
И очень деловая.
Её любимые слова:
«А почему» и «я сама».

Она с куклами играла,
В машинках братика катала,
Укладывала вечером в кровать.
Больше ж всего любила так играть:

Брала пуговки иль бляшки,
Серёжиных солдатиков иль шашки,
Их наделяла именами,
В её руках они ходили сами.

Играли, говорили и смеялись,
Темноты и злодеев боялись.
Становились ей друзьями и подружками,
И забывалась за игрой Лидушка.

Приходилось девочке бывать одной,
Так как уже учились брат с сестрой,
Занимались взрослые текущими делами,
Ведь весь груз на бабушке и маме.

Жизнь входила в своё русло.
Ели, пили сытно, вкусно.
Но пришла ещё напасть,
Стал Серёженька хромать,

И чем дальше, тем сильней.
Мать к врачам ведёт скорей.
(А это было колдовство,
Но никто не знал про то).

Доктора лишь пожимали плечами,
И объяснить пытались маме,
Что неизвестен науке этот недуг,
Выясняли, как это случилось вдруг,

Утверждали лишь одно:
«Всё пройти должно само».
Мать надеялась, молилась,
Но лучше – нет, не становилось.

Она боль скрывала от людей,
Лишь раз сказала матери своей:
– О, мама, сколько горя и тревог,
За что меня наказывает Бог?

– Нет, дочка, ни при чем Бог здесь,
На свете ещё злые силы есть.
Люди же хорошие всегда ранимы,
Для тёмных сил уж очень уязвимы.

Не наказал тебя, родная, Бог,
Он справиться с невзгодами помог,
Бог сбережёт тебя и впредь,
Нужно только потерпеть.

А Серёже не мешала хромота.
Он резвился, как всегда,
Был готов помочь любому
Немощному, бедному, больному.

Котёнок стал большим рыжим котом,
С чёрным меж бровей пятном,
Очень милой, хитрой рожей,
Ходил повсюду за Серёжей.

Как-то он с котом гулял,
Недалеко старушку увидал.
Та стояла у дороги
Широко раздвинув ноги,

Руками шаря пред собой.
Серёжа крикнул ей: – Постой,
Нет у тебя, похоже, глаз,
Я помогу тебе сейчас.

Но вцепился в него кот,
Идти к старухе не даёт,
Сам бежит навстречу ей,
Дыбом шерсть между ушей,

Горят зелёные глаза…
Пожалуй, эта бабка зла.
Кот шипит, как лютый зверь,
И побежала старая скорей,

Чем лошадь молодая,
Ведь то была колдунья злая,
Пришла на дело рук своих взглянуть,
Да преградил ей котик путь.

Сергей даже растерялся,
Потом задорно рассмеялся.
Как же напугал её котишка,
Как от него бежит вприпрыжку.