Лидия Алексеева - Удивительные сказки бабушкиной бабушки Елены

Знать, не нужно ей добра,
И уж не так она стара,
Совсем даже не слепая,
И, конечно, не хромая.

Из ворот вдруг Шура вышла,
Звонкий смех братишки слышит,
Видит, от него бежит старуха,
Вслед кричит Сергей: – Ни пуха!

Сестрёнка покачала головой,
Сказала брату: – Дорогой,
Мне за тебя обидно.
Над старыми смеяться стыдно.

Как некрасиво, надо же!
Домой отправляйся сейчас же.
Сестра старшая, что мать,
Не положено ей возражать.

В семье царил порядок полный,
Дети вели себя достойно.
Не ссорились ребята никогда,
О младших же заботились всегда.

Однажды тёплым летним днём
Лежали в садике своём
На травке трое ребятишек:
Две сестрёнки и братишка,

Смотрели на синее небо пока,
Как там резвились кучевые облака.
Вдруг видят облако седое,
Необычное такое:

Круглое и плоское,
За ним тянется полоска.
Оно летит всё ближе, ближе,
Опускается пониже…

Дети с него не сводят глаз.
Что же происходит там сейчас?
Вдруг из облака выходят
И по верху его ходят

Святой архангел Михаил
И три ангела за ним.
Архангел, без сомнения, святой,
Сияет ореол над головой.

Ангелы, как на иконах в храме,
Светятся и с белыми крылами.
И вот архангел Михаил
Беззвучно с детьми заговорил.

Но дети понимали. Вот те штука,
Хоть и не слышали ни звука.
– Бог помощь, юные земляне,
Да пребудут теперь с вами.

Навсегда ангелы-хранители,
На них – один раз посмотрите.
Больше не увидитесь вы с ними,
Но будут вас хранить отныне.

Замахали ангелы крылами,
Закивали головами,
Стали таять на глазах
И исчезли в облаках.

Архангел же продолжил речь:
– Я должен вас предостеречь.
Несчастье до Шуры не добралось,
Только она здоровенькой осталась.

Управа найдётся на Серёжину беду,
Но срочно нужно лечить Лиду.
Ведь у неё, у младшей дочки,
Не в порядке позвоночник.

Пока недуг как-будто неприметен,
Но очень скоро может стать заметен.
Её болезнь очень серьёзна.
Чтоб не оказалось поздно.

И не остаться девочке горбатой,
Это нужно маме объяснить, ребята.
Архангел осенил детей крестом
И улетел на сером облаке своём.

Прибежали домой дети,
Рассказали, что приметили.
Не очень-то поверила им мать,
Но девочку решила показать

Докторам известным и надёжным,
Проверить, так ли всё серьёзно.
Доктора ребёнка осмотрели,
Прощупали все косточки на теле,

Её вертели и крутили,
Даже рентгеном просветили,
Потом консилиум собрали,
После чего Евгении сказали:

– Мамочка, у вашей дочки
Задет недугом позвоночник.
Это действительно серьёзно,
Но исправить положение возможно.

– Горе, горе-то какое!
Но почему с нею такое?
– Теперь это выяснить сложно.
Что-то случилось, похоже,

Или упала как-то сама
И никому не сказала она,
Иль уронила в младенчестве няня
И скрыла от хозяев,

Иль ещё, быть может, что-то,
Но это не наша забота.
Какой прок сейчас гадать!
Вы должны чётко понять:

Чтобы ей не стать горбатой,
Должна носить корсет малоприятный,
Делать массаж, лечебную зарядку,
Ложиться только в жесткую кроватку.

Пряменькой останется тогда,
И стороной пройдёт беда.
Ей доску положили под матрас,
Делали зарядку и массаж,

Создавали все условия
Для сохранения здоровья.
Но это её не утомляло ничуть,
Не мешало ни резвиться, ни уснуть.

Тогда многие носили корсеты,
Ей не в тягость было и это.
Так от недуга девочку спасли,
Жить продолжали, как могли.

Училась Шурочка примерно,
Сестру оберегала непременно,
Учила брата уму-разуму,
Чтила бабушку и маму.

Старалась Еня для детей своих,
Чтоб хуже не были других,
Чтоб и сыты, и одеты были дети,
Учились чтоб всему на свете.

Манерам, музыке и языкам,
Поведению, принятому там.
Теперь хватало им всего,
Продолжало мучить только то,

Что по-прежнему хромал Сергей
И что делать, больше не было идей.
Евгении и тяжело, и трудно было,
О личной жизни просто позабыла,

Только в детях её муж погибший жил,
Для них старалась из последних сил.
И они не знали никакой нужды,
Будто не было ни горя, ни беды.

Вот однажды, в воскресенье,
На рынок собралась Евгения.
Серёжа говорит: – Постой,
Мам, возьми меня с собой.

– Хорошо, пойдём, сынок,
Продуктов вместе принесём мешок.
Вот по рынку ходят, бродят,
Вдруг к ним женщина подходит

И говорит Серёже:
– Скажи, болит у тебя ножка?
– Нет, нет, я не знаю боли,
А хромаю не по своей воле.

Та на Евгению взглянула внимательно
И спросила, слова подбирая тщательно:
– Когда и почему он стал хромать?
И так ответила ей мать:

– С его ножкой непорядок уже год,
Но доктора не говорят, когда пройдёт.
– Никто не может знать всего.
А хочешь, я вылечу его?

– Да, да, я очень этого хочу,
С радостью великой заплачу,
Только вылечи сыночка.
– Ничего не нужно, дочка.

Чтобы мальчика лечить,
В вашем доме стану жить,
И столоваться тоже у вас.
– Это то, что нужно сейчас.

И словно родные пошли рядом,
Все трое к дому пришли разом.
Подбежал, хвостом виляя, Дик,
Будто с ними нет чужих.

Нелюдимый Васька-кот,
Сам к той женщине идёт,
Вокруг неё, мурлыча, вьётся
И об ноги её трётся.

Открывают родственники двери.
Представляет вежливо Евгения
Женщине той мать и дочерей
И к столу ведёт скорей.

Там стоит уж самовар,
Из ноздрей пуская пар.
Варенье в вазочках на ножках,
Пирожки в глубоких плошках,

Румяные и пышные,
Как живые дышат.
Приглашают её на лучшее место,
Присесть в самое удобное кресло:

– Отведай, матушка, варенье,
Пирожки ешь и печенье.
Женщину ту звали Анной.
Показали ей, как гостье званной,