Лидия Алексеева - Удивительные сказки бабушкиной бабушки Елены

Дом, огород и сад, и двор,
Сарай, калитку и забор.
Для неё освободили
Светлицу лучшую в квартире.

Там застелили ей кровать,
Где отныне будет спать.
Так осталась жить у них,
Как у близких и родных.

Она мальчика лечила травами,
Заговором и отварами.
Только ей мешает что-то,
Отнимает силу кто-то.

Стала думать и гадать,
В чём загвоздка выяснять.
Лизнул ей руку рыжий кот,
В глаза смотрит и зовёт

На окраину Твери.
Лес уж виден впереди.
Вот довёл уж до избушки,
Что стояла на опушке.

Заглянула Аннушка в окно
И поняла, где скрыто зло.
Что живёт колдунья там
(Не дай Бог такую встретить вам)

И что порчу навела
На Серёжу и на мать она.
«Принимать необходимо меры,
И вполне понятно с верой.

Освободить их можно от проклятья,
Если вовремя и знать как.
Всё это знаю я,
И в этом миссия моя».

Анна в комнате закрылась,
В сундучке своём порылась,
Отыскала медный крестик,
Стакан широкий и три свечки.

И вот вспыхнули в ночи
У иконы две свечи.
Анна рядом примостилась,
За здравие помолилась,

В стакан святую воду налила,
Опустила медный крест туда,
Разломила третью свечку,
Растопив у жаркой печки,

Не спеша, струйкой густой
Вылила в стакан с водой.
Вверху собравшись, воск потом
Застыл пупырчатым пластом.

Перевернула Аннушка его,
Взглянув, нахмурила чело.
«Вот теперь я ясно вижу,
Как тянет щупальца под крышу

Ей дома ненавистного
Злодейка эта низкая.
Вот от чего несчастья все,
Нужно торопиться мне.

Но больше этому не быть!
Скорей, скорее воск зарыть!
Порчу так со всех сниму,
А у колдуньи силу отниму.

Пусть будет свет отныне ей не мил,
Злодейка колдовских лишится сил».
Пробормотав так, вышла в тишине,
Воск предала сырой земле,

Закопав в глубокой яме,
Забросав её камнями.
Плюнула через плечо,
Помолившись горячо.

Так сгинула ведьма окаянная.
Вернулась в дом заботливая Анна,
И пошло всё на поправку.
Она целебную сбирала травку,

Давала мальчику отвары,
Ему ходить полегче стало.
А потом, немного позже,
Перестал хромать Серёжа.

И вот однажды утром встали,
Но Анны за столом не увидали.
Пошли в комнату её,
Но и там нет никого,

Да и личных нет вещей.
Не успели и «спасибо» сказать ей.
Но что поделаешь, знать, такова судьба.
Однако не забыть им Анну никогда.

С тех пор жизнь пошла на лад.
Их солнца луч был видеть рад.
Им пели птицы днём в саду,
Не вспоминали даже про нужду.

От постояльцев и из церкви шёл доход,
Запасы, как и прежде, готовили на год.
В престижных школах обучали детей,
Вечерами принимали соседей и друзей,

Играли в шашки, карты и лото,
И не обидел больше их никто.
Дети росли, умнели, расцветали,
В лучшие дома их приглашали.

Была в большом почёте скромная семья.
Гордились с ними дружбою друзья.
Дел хватало у Евгении и хлопот.
Так и шёл за годом год.

Вот уж Шурочка гимназию кончает,
Учиться дальше барышня мечтает.
Теперь это может любой человек,
Ведь начинается двадцатый век.

Похорошела как, совсем красавица.
Кавалерам очень нравится.
Она прекрасно сложена
И подругам всем нужна.

Гордо поднята головка,
Какова лёгкая походка!
Её шейка длинная,
Словно лебединая,

Не найти тоньше талии,
Глаза блестят карие,
Всегда причёсана опрятно,
Одета строго, но нарядно.

День окончания гимназии настал,
Тем вечером давали бал.
Присутствовали кавалеры:
Студенты, молодые офицеры…

Звучала музыка волшебная.
Танцевала Шурочка отменно
Мазурку, польку, вальс, кадриль…
О, какой шарм, о, что за стиль!

Какое счастье и какой успех!
Кавалер один был лучше всех,
Её он старше на пять лет,
Закончил уже университет.

Этот молодой учёный,
В неё без памяти влюблённый,
Высок и статен, и пригож,
На удивление хорош.

И Шура не сводила с него глаз,
Полюбила и она его в тот час.
Он только с Шурой танцевал.
Но всё кончается. Окончен бал.

Целуя ручку на прощанье,
Шептал: – До скорого свиданья!
В воскресенье поутру
К тебе свататься приду.

Шурочка молчала скромно,
Опустила глазки томно,
Стучало сердце нежное в груди…
Что же ждёт их впереди?

Понимали лишь одно:
Быть отныне вместе суждено.
Слов не нужно было там.
Но пора уж по домам.

Легла Шурочка в кровать,
Но никак не может спать,
Всё сжимается внутри,
Сердцё нежное горит.

Встала на ноги легонько,
Прошла в кухню потихоньку,
Чтоб охладить личико
И попить водички.

А за кухней была дверь,
Где бабушка жила теперь.
Ей там уютно было и спокойно.
И тут Шурочка услышала невольно

Между бабушкой и мамой разговор,
– … как-то я справлялась до сих пор.
Бог мне помогал всегда,
В беде не оставляя никогда.

Только жизнь становится всё тяжелей,
На что кормить и одевать, и обучать детей?
Слава Богу, Шурочка закончила учёбу,
Она молода, красива и здорова,

Теперь в деревне будет жить,
Детей и взрослых грамоте учить.
Мне одной справляться уж невмочь,
Бог даст, теперь она сможет помочь…

Потекли у Шуры слёзы.
«За что мне это всё? За что же?
Замуж собралась я рановато,
Тревога мамина вполне понятна,

Она мне всего дала с лихвой,
Теперь настал черёд уж мой.
Так уж, похоже, суждено,
Долг сначала выполнить дано».

Плакала, рыдала ночку всю,
Но успокоилась к утру,
Привела себя в порядок понемногу,
Усердно помолилась Богу,

Чай попила со всеми за столом
И, простившись, отбыла потом,
Утром солнечным в субботу
На свою первую работу.

На другой день, в воскресенье,
Колокольцев звон Евгения
Услыхала у своих ворот,
Гостей встречать она идёт,