Андрей Васильченко - Пули, кровь и блондинки. История нуара

Дабы усилить ощущение двойственности, невротического расщепления, терзающего главную героиню, Нору и Розу сделали в известной мере похожими. Конечно, Нора заметно моложе и привлекательнее Розы, но, с другой стороны, женщины приблизительно одного и того же роста, носят схожие украшения и наряды, используют против Преббла один и тот же предмет (кочерга). Им обоим совратитель ставит музыку на проигрывателе; для Норы он заводит Нэта «Кинга» Коула, исполняющего заглавную песню «Синяя гардения» (перед этим Коул лично играет эту композицию в клубе), для Розы проигрывается символическая «Смерть Изольды» Рихарда Вагнера. В одной из последних сцен происходит очередное «отзеркаливание» героинь: обе в безликой униформе, Роза — в тюремной робе, а Нора — в больничном халате. Взяв вину на себя, Роза спасет Нору от безумия, в которое постепенно погружалась девушка. Если принять в расчет специфику нуара, то можно смело утверждать, что Роза — это альтер-эго Норы, которое просыпается в девушке, когда та узнает, что ее бросил находящийся в Корее жених. Не удивительно, что Нора воспринимает историю Розы как свою собственную. И именно другая женщина, а не мужчина, будь то журналист или следователь, избавляет Нору от тягостного чувства вины.

На этом Фриц Ланг не остановился. В фильме он сделал весьма похожими трех мужчин: художника Преббла, журналиста Кейси Майо и безымянного жениха Норы. Их отличительная черта — способность предавать доверчивых девушек. В фильме содержится масса сцен с обманутыми надеждами. Первая из них — день рождения Норы. Она отказывается идти со своими соседками, с которыми делит съемную квартиру, гулять в город. Девушка проводит что-то вроде любовного ритуала: надевает праздничный наряд, накрывает стол, ставит рядом фотографию жениха, открывает бутылку шампанского. Она специально дожидается этого торжественного дня, чтобы открыть письмо от возлюбленного. Нора полагает, что это любовное признание, однако на практике письмо оказывается сухим и бездушным сообщением о разрыве отношений. Нора, столь трепетно пытавшаяся их сохранить, шедшая на романтическое самопожертвование, шокирована. У нее нет слов, она растеряна и подавлена. Именно в это время раздается телефонный звонок. Ловелас и распутник Гарри Преббл по ошибке принимает девушку за другую особу, а потому приглашает ее в клуб. Подобно профессору Уэнли из «Женщины в окне», Нора поддается порыву, не столько осознавая, что делает, сколько из-за желания «отомстить» предавшему ее доверие уже бывшему жениху, и принимает приглашение. Эта минутная слабость — тот самый момент, с которого начинаются грандиозные неприятности, подобно трясине засасывающей девушку всё глубже и глубже. Хотя она еще этого не понимает.

Терзание и ужас неведения. Кадр из фильма «Синяя гардения» (1953 год)

После того как к Норе частично возвращаются воспоминания, она готова впасть в истерику, в чем мало отличается от Розы. Однако девушка пытается скрыть эмоции, так как не может рассказать «правду» своим подругам. Крошечная квартира, которая еще недавно казалась уютным жилищем трех симпатичных телефонисток, в одночасье превращается в паутину, сотканную из кошмаров. Нору пугает буквально всё, она ожидает, что вот-вот за ней придет полиция. У нее развивается мания преследования, она даже обвиняет соседок в том, что те якобы за ней шпионят. В этих условиях ее поджидает второе письмо — опубликованное на страницах газеты обращение журналиста Кейси к «неизвестной девушке-убийце».

В нем он говорит, что понимает ее страх, ее одиночество, что она может ему доверять. Обращение подписано — «искренне Ваш Майо Кейси». Норе все это напоминает момент, когда она читала письмо из Кореи, в котором не было искренности. Нора реагирует на это послание, будто бы оно способно стереть из памяти последствия чтения первого, словно оно может дать ей человека, которому можно доверить свое будущее. Однако она еще не знает, что Кейси — большой любитель манипулировать девушками. На этот раз он планирует использовать женские чувства, чтобы подняться по карьерной лестнице. Он не планирует выдавать Нору полиции только потому, что нуждается в ее истории, которую хочет превратить в газетную сенсацию.

Подобно тому как ранее Преббл воспользовался эмоциональным смятением Норы, нечто подобное теперь думает сделать Кейси. Их заочное знакомство, а затем и встреча есть очевидная метафора контроля и провокации. Нора покупается на обращение журналиста и звонит ему из телефона-автомата. Она еще не признается в том, что является «синей гарденией», но представляется подругой девушки-убийцы, которая остро нуждается в помощи. Встреча происходит ночью в редакции газеты. Больше половины кабинетов погружена во мрак; в свете дверного проема Нора кажется худенькой, крошечной и беззащитной. Ее фигура озаряется светом неоновой вывески «хроника», что служит невольным напоминанием о том, что газетчики падки до сенсационных новостей.

В «Синей гардении» показаны очевидные различия между наивным, доброжелательным внутренним миром женщин и приверженностью мужчин к расчетливости, коварству и предательству. Мужчины стремятся всеми правдами и неправдами бороться за привилегии и общественное признание, могут притворяться друзьями, на самом деле являясь врагами. В итоге лента разделена на два типа сцен — с одной стороны мужские, типичные для нуара, с другой стороны женские эпизоды, которые будто бы позаимствованы из развлекательных голливудских фильмов 30-х годов.

Смесь нуара и «женского кино» не была новаторством. Автор литературной основы фильма, повести «Гардения», Вера Каспари уже отметилась в нуаре, в частности создав персонажей знаменитой «Лоры». Она специализировалась на «таинственных романах». Однако предметом ее повествования была трудящаяся девушка, ее проблемы, внутренние конфликты. Каспари была идейной феминистской, не скрывавшей своих симпатий к левым партиям (она даже бывала в СССР — хотя советская реальность ее разочаровала). В 1979 году она в своей автобиографии написала такие слова: «Это было столетием Женщины, я знаю, что была частью Революции. У других поколений, возможно, даже у следующего, равенство будет считаться чем-то само собой разумеющимся. Те, кто придет после нас, могут посчитать, что отстаивать независимость — это легко, но они пропустят великое приключение: то, какие изменения в этом столетии породили женщины».

Если же говорить об оригинальном рассказе Каспари, то он в известной мере отличался от фильма. Например, главная героиня (Агнесс) действительно убила пристававшего к ней мужчину. В отношении Норы режиссер ввел зрителя в заблуждение. Для этого в том числе использовал приемы нуара, весьма характерные для сцен убийства (освещение, ракурс и т. д.). Подобно Норе, Агнесс до следующего дня не понимает, что же произошло. Такой персонаж, как Роза Миллер, появляется только в фильме, ее нет в рассказе. Но при этом в фильме нет темы семьи, которая проявляется в беседах Агнесс с соседями во внутреннем дворе дома. Еще одним принципиальным отличием рассказа от фильма является то, что в ленте представлены два мира: мужской и женский, в то время как в литературном произведении подана только женская точка зрения.