Коллектив авторов - На рубеже веков. Современное европейское кино. Творчество, производство, прокат

Робер Гедигян в своей картине «Город спокоен» говорит об этом совершенно открыто. Он показывает место, где собираются правые и левые и обсуждают между собой общие проблемы, выпивают и проч., а один из персонажей заявляет: «Трудно представить себе, чтобы де Голль выпивал с Гитлером, а сейчас это так – они пьют вместе. Они в согласии, а мы, как стадо. Мне это не нравится, и я больше не буду голосовать».

Фильм вообще строится как пародия на принцип сосуществования. Режиссёр создаёт ситуацию, где каждый персонаж (все герои разные и по своей судьбе, и по убеждениям) связан с другим так, что образуется некая цепочка. Главная героиня работает на рыбном рынке в Марселе; у неё есть дочь, проститутка и наркоманка, и маленький внук; её сожитель – алкоголик. Персонаж, влюблённый в неё, – таксист, взявший в кредит машину и вскоре лишающийся возможности выплатить ссуду. Её старый друг, помогающий достать наркотики для дочери, оказывается не только наркопосредником, но и киллером и т. д. Все эти люди связаны между собой. Персонажи представляют различные социальные группы (от проститутки до представителей власти) – некую метафору современного французского общества, находящегося в тупике. Распутать этот клубок методологически не представляется возможным.

В своём интервью Гедигян говорит: «Я считаю, что сейчас левой идеи не существует. Миттеран тоже об этом говорил, я с ним согласен. Потому что когда человек приходит к власти, он сливается с правящим классом. Нужно по-прежнему добиваться лучшего перераспределения мировых богатств с целью легализации, уравнения социальных различий. Раз левой идеи нет, то надо изобрести какую-то новую, другую идею, которая служила бы этой цели» [126] Робер Гедигян: Любое кино – левое. «Искусство кино», 2005. .

Одна из самых популярных тем борющегося кинематографа. Когда критикуется система, как правило, одними из первых попадают под обстрел юридические органы. Всегда в этом случае возникает образ плохого полицейского.

С надписи «Полиция убивает» начинает свой фильм «Ненависть» Матьё Кассовитц. Основной же конфликт фильма заключён в выборе главного героя – отомстить или нет полиции за смерть товарища. Подобную картину можно увидеть и в лентах «Мой район сейчас лопнет», и в «Вах, вах, что происходит?».

Одной из самых показательных в этом смысле работ становится фильм Робера Гедигяна «Вместо сердца» (А la place du coeur, 1998), снятый по роману Джеймса Болдуина. Действие происходит в Марселе. Клементина (белая) и Вебе (чёрный) были близкими друзьями с детства. Когда они становятся старше, их дружба перерастает в любовь. Они начинают жить вместе. Но однажды Вебе оказывается за решёткой по ложному обвинению в изнасиловании туристки. Инспирирует это дело полицейский-расист. Но не только отдельный полицейский виноват в этой ситуации. Полиция в целом показана как репрессивный орган, совершенно равнодушный к маленькому человеку. Расовая дискриминация, лжесвидетельства – всё это в порядке вещей. Герой оказывается виновен только в силу того, что он чёрный.

В трёх фильмах («Мой район сейчас лопнет», «Вах, вах, что происходит?» и «Ненависть») финал приблизительно одинаков: от рук полицейских гибнет молодой житель окраин. Проблема видится в одном: никто никого не хочет простить и отступиться. Так как и в «Ненависти», в работе Рише у местного молодого населения либо постоянные трения с соседями и между собой, либо война с полицией. Но главная проблема, по мнению режиссёра, это, конечно, полиция. Именно полицейский убивает одного из протестующих, и после этого начинаются поджоги машин, выливающиеся в настоящее противостояние полиции и выходцев из африканских стран, которое остановить нельзя. Да и автор не призывает к этому. Свой призыв (к революции и гражданскому неповиновению) он сформулирует, опираясь на 35-й параграф декларации прав человека: «Если правительство притесняет права человека, то восстание народа есть его право и священная обязанность».

Современные СМИ часто говорят о собственной независимости, но таковыми не являются. Два главных упрёка в их адрес со стороны режиссёров: необъективность и пустая развлекательность. Этой теме посвящает целый эпизод Кассовитц в своём фильме «Ненависть». Мальчишка рассказывает в подробностях передачу из разряда реалити-шоу (то, во что выродились принципы и идеалы «прямого кино», «синема-верите» и проч.): «Я видел отличную передачу, где подкалывают людей. Там известный артист думает, что его снимают скрытой камерой. А его приятель договорился с приятелями, чтобы его снимали скрытой камерой. И этот артист поверил, что его снимают. Он каждый день ходит в один и тот же ресторан и думает, что его снимают. А его приятель нарочно подогнал машину со скрытой камерой и сказал актёру, что надо убежать. А это потом покажут по ТВ. Но тот попытался убежать. Его поймали, стали выкручивать ему руки. Артист кричит, что его все знают, что это для юмористической передачи. Что он всем даст автографы, а официанты ему выламывают руки и говорят, что ему нечем будет давать автографы. Вот это была передача!»

Второй грех СМИ – ангажированность. Так, в «Надя и гиппопотамы» один из героев говорит, например, о том как СМИ преподносят информацию: «Говорят о пробках: «Отвратительные железнодорожники, которые думают только о своих пенсиях». Ты можешь им доверять после этого?» В «Мариусе и Жаннетте» (Marius et Jeannette, 1997) звучит фраза: «Если журналистам нужен наш мир, наши проблемы, то они никогда не говорят о нас или, если говорят, то «криво»».

Это «криво» эхом разлетается по многим фильмам данного направления. Например, всё в той же «Ненависти» есть эпизод, когда к молодым людям подъезжает машина со съёмочной группой. Телевизионщикам надо взять интервью у местных «дикарей» и показать ситуацию в предместье как бедственную и ужасную, где местные варвары крушат всё подряд: «Здравствуйте, мы с ТВ. Это вы участвовали в побоище этой ночью? Это вы разбивали что-то, сжигали машины? – Мадам вам надо хулиганов собрать? За кого вы нас принимаете? А почему вы не выходите из машины?

Это не Туари [127] Туари – зоопарк, который посещают на автомобилях. ? – Мы работаем. – Ах, это вы работаете. Сейчас напридумываете всяких страшных сказок, и вся работа!»

Робер Гедигян: «На мой взгляд, единственная оппозиция, единственная борьба, существующая в мире, – между бедными и богатыми. Я не говорю – между буржуазией и пролетариатом. Речь не о том, как окрашиваются эти классовые категории. Важнее то, что если бедные начинают бороться, воевать друг с другом, это всегда идёт на пользу богатым и кто-то делает на этом деньги. (…) Часто на бедных смотрят свысока и поэтому – поверхностно. Я же стремлюсь придать новую ценность, сделать зримыми солидарность и взаимопомощь, которые, возникая между бедными людьми, помогают им выжить. Я хотел сказать, что беднякам принадлежит всё богатство мира и самый бедный человек имеет права на все богатства» [128] Робер Гедигян: Любое кино – левое. «Искусство кино», 2005. .