Антон Долин - Оттенки русского. Очерки отечественного кино
- Название:Оттенки русского. Очерки отечественного кино
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:АСТ
- Год:2018
- Город:Москва
- ISBN:978-5-17-983246-1
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Антон Долин - Оттенки русского. Очерки отечественного кино краткое содержание
Оттенки русского. Очерки отечественного кино - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
Есть и другой важный аспект: этот фильм — отнюдь не заведомый кассовый хит. Скорее, наоборот. «Высоцкий» — редкая картина Эрнста и Максимова, потенциальная аудитория которой демонстративно узка: люди моложе тридцати (которые, если верить социологам, в основном и ходят в кино) не поймут буквально ничего — какая Бухара, какое КГБ, какие корешки билетов, почему концерты нелегальные? Полагаю, вопрос «кто такой Высоцкий» тоже будет непраздным — тем паче, что фильм застает Владимира Семеновича на пике славы, не проливая свет на причины его всенародной известности. Собственно, и песен его в картине почти нет — первая из них звучит через час после начала, да еще не целиком. Когда мы смотрим голливудский байопик какого-нибудь Джонни Кэша, из картины можно узнать, чем он был знаменит, от кого родился и почему умер. Из картины о Высоцком вы не узнаете о Высоцком ничего сверх того, что уже знали. А если не знали ничего, то после десяти минут просмотра захотите покинуть зал. Эта картина неконвертируема для международного проката и неадаптируема к вкусам непросвещенного зрителя. Если бы ее делали другие люди, идти бы ей в пяти — десяти кинотеатрах. Но Эрнст и Максимов напечатали 1300 копий.
С другой стороны, по жанру «Высоцкий» не байопик. Это фильм об одном конкретном эпизоде — клинической смерти, пережитой поэтом в 1979 году на полулегальных гастролях в Бухаре. Звучит как апокриф, но, судя по воспоминаниям современников, это все-таки факт. «Высоцкий» Буслова — Эрнста — Максимова вообще не апокрифичен. Скорее уж, это еретическое евангелие. Почему еретическое, объяснять не надо: образ вышел далеким от канонического, Высоцкий смотрится отнюдь не бунтарем, а смиренной овцой, погибающей под гнетом собственного таланта. Даже не вполне понятно, почему его судьба так интересует борзых гэбэшников (их на экране показывают чаще, чем главного героя). А вот о евангельской стороне стоит поговорить подробнее.
Случай из жизни выбран отнюдь не наобум. «Высоцкий» — история Страстей, Смерти и Воскрешения. Предсмертные гастроли поэт принимает как должное, едет на них, как на казнь — но добровольно: деньги его, судя по всему, не интересуют вовсе. Потеряв сознание, герой лежит на полу гостиничного номера, будто только что снятый с креста. Его оживление подано как чудодейственное, о чем напрямую говорит врач-реаниматолог. Последний монолог Высоцкого — молитва, причем основная его тема — смирение и покорность судьбе. Интонация — всегда величественно-надрывная: исполнение его единственной юмористической песни на весь фильм передоверено другу-актеру (которого за это тут же забрасывают тухлыми помидорами). Самая провальная сцена — в которой Высоцкий пытается паясничать на узбекском базаре, напялив тюбетейку и изображая торговца коврами: смотреть на это просто-таки неловко. Мессии не положено шутить, он должен проповедовать, а еще лучше — тяжело молчать и многозначительно смотреть в сторону.
Соответственно, окружают Высоцкого апостолы — от чудаков-пассионариев (Андрей Панин) до холодных прагматиков (Максим Леонидов, временами пугающе напоминающий самого Эрнста). Вечно во всем сомневающийся, невоздержанный друг (Иван Ургант в ужасающем парике и с прилепленными усами — очевидно, гримеры сконцентрировались лишь на главном герое) — типичный Петр. Трусливый директор местной филармонии, сдающий кумира спецслужбам (неожиданно эффектный и точный Дмитрий Астрахан), — конечно, Иуда. Есть и Магдалина — 19-летняя то ли студентка, то ли актриса Таня (Оксана Акиньшина), которой, как любовнице, полагается считаться падшей женщиной, но которая очищается через сострадание и жертвенность, везя через всю страну коробку со спасительным морфием. Мудрый, но гнилой подполковник КГБ из Москвы (неизменно убедительный Владимир Ильин) — Пилат, его младший коллега (Андрей Смоляков) — перековавшийся мытарь, уверовавший в добро и справедливость после того, как Высоцкий процитировал ему пару строчек из известного стихотворения Пушкина. Параллель между двумя поэтами-страдальцами тоже присутствует, хоть и менее навязчива, чем евангельские аллюзии.
Приходит время сказать о главной загвоздке, превращающей этот амбициозный проект в фиаско. Эрнст, Максимов и Буслов решили не просто снять фильм о смерти и воскрешении Высоцкого, но на самом деле воскресить поэта. Если это и игра, то обескураживающе серьезная. Неназывание актера, сыгравшего главную роль, казалось умным маркетинговым ходом, отвлечением внимания от огрехов фильма, — вплоть до премьеры, когда на сцене оказалась вся съемочная группа, кроме исполнителя роли Высоцкого: и в титрах он значится как Высоцкий. После просмотра в самом деле перестаешь задаваться вопросом «а не Безруков ли это?» (хотя инсайдеры твердят в один голос: разумеется, Безруков, кто ж еще!). Какая разница? Разглядеть Безрукова за безжизненной — так и тянет написать «посмертной» — маской, расслышать его в монотонно-хриплом голосовом надрыве не получится и у самого рьяного почитателя Саши Белого. На экране — монстр Франкенштейна, сшитый из фрагментов нескольких эксгумированных тел. Он способен двигаться, говорить и даже петь, но не становится от этого, как обещано в подзаголовке, живым. Искусственная мимика, землистый цвет лица, затравленно выглядывающие из-под маски чужие глаза — на это страшно смотреть: то ли зомби, то ли клон, то ли робот.
Фильм — гигантский узбекский ковер ручной работы, со сложным узором, но в его центре зияет дыра. На отсутствии тоже можно было сыграть, превратить его в прием, как в пьесе Булгакова «Последние дни». Есть, впрочем, и более прямой аналог: прекрасный спектакль «Владимир Высоцкий» на Таганке, где присутствие умершего поэта сгущалось в воздухе, ощущалось в зрительном зале. Но картина Буслова — неудавшийся спиритический сеанс. Дух Высоцкого на зрителей не снизошел, а безвестный человек в маске так и остался тем, что в комедии «Шапито-шоу» называется замечательно точными словами «эрзац-звезда».
До просмотра вспоминался анекдот о Безрукове, к которому после смерти несутся кровожадные тени Пушкина, Есенина и Моцарта с намерением порвать его на клочки: «Он мой!» — «Нет, мой!» — а тут разверзаются небеса, и сверху раздается голос: «Не трогайте его, он Мой». Однако тень Высоцкого вряд ли набросится с кулаками на дух Безрукова: попросту не опознбет. Честно говоря, даже жаль. Ключевой просчет — именно сокрытие Безрукова. Представьте, он сыграл бы главную роль, оставаясь узнаваемым, с минимальным гримом. Во-первых, на фильм бы ринулись толпы его поклонников, сразу увеличив кассовые сборы (сейчас, когда участие их любимца ограничивается кратким эпизодом, это вряд ли случится). Во-вторых, поднялся бы шум и скандал, фанаты Высоцкого подавали бы в суд, и это привлекло бы дополнительное внимание. Наконец, все минусы фильма можно было бы списать на Безрукова, превратив его одного в козла отпущения: дескать, кино классное, но артист не справился. Сегодня, увы, очевидно, что артист ни при чем. Не справились авторы.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: