Терри Пратчетт - К оружию! К оружию!

– Одна.

– Что ж. Может, оно и к лучшему. Ты все равно не успеешь перезарядиться.

В дверь вежливо постучали.

Моркоу взглянул на Ваймса, но тот лишь пожал плечами. Капрал открыл дверь.

На пороге стоял Низз. Он показал пустые руки и сказал:

– Можете опустить оружие. Уверяю, оно вам не понадобится. Где доктор Проблемс?

Моркоу указал пальцем.

– О. – Низз взглянул на стражников. – Вы не могли бы оставить тело нам? Мы похороним его в нашем склепе.

Ваймс указал на тело.

– Но он убил …

– А теперь он мертв. Теперь я должен попросить вас уйти.

Низз открыл дверь пошире. Убийцы выстроились вдоль всей лестницы. Никакого оружия при них не наблюдалось. Впрочем, убийцы никогда не держат оружие на виду.

Внизу лестницы лежало тело Ангвы. Стражники медленно сошли по лестнице вниз. Моркоу опустился на колено и взял Ангву на руки.

Затем кивнул Низзу.

– Мы пришлем кого-нибудь за телом доктора Проблемса, – сказал он.

– Но я думал, мы договорились…

– Нет. Мы должны убедиться, что он мертв. Все должно быть сделано открыто и честно. Такие вещи не должны происходить во тьме или за закрытыми дверями.

– Боюсь, я не смогу удовлетворить вашу просьбу, – твердо ответил убийца.

– Это не просьба, сэр.

Десятки убийц сверлили их глазами, пока они шли через двор.

Черные ворота оказались заперты, и никто не торопился их открывать.

– Я полностью с тобой согласен, но, может, стоило объяснить это как-то по-другому? – сказал Ваймс. – По-моему, они не очень-то обрадовались…

Ворота разлетелись вдребезги. Шестифутовая железная стрела с воем пронеслась мимо Моркоу с Ваймсом и врезалась в стену в дальнем конце двора, разворотив ее наполовину.

Остатки ворот пали под мощными ударами, и во двор шагнул Детрит. Он оглядел собравшихся Наемных Убийц, и глаза его вспыхнули красным светом. Тролль взревел.

До самых умных убийц стало доходить, что в их арсенале нет оружия, способного убить тролля. Прекрасные стилеты не помогут там, где нужны кувалды.

У них были дротики, отравленные ядами – самыми изысканными, но бесполезными против троллей. Никто никогда не считал троллей достаточно важными для убийства персонами. Но теперь, ко всеобщему изумлению, таковой персоной стал Детрит. В одной руке он держал топор Дуббинса, а в другой – свой чудовищных размеров арбалет.

Наиболее сообразительные убийцы развернулись и побежали прочь. Другие оказались чуть менее сообразительными. От Детрита отскочила пара-тройка стрел. Однако владельцы стрел, увидев выражение лица повернувшегося к ним тролля, немедленно побросали луки.

Детрит извлек дубину.

– Выполняющий обязанности констебля Детрит!

Слова команды разнеслись по всему двору.

– Выполняющий обязанности констебля Детрит! Сми-и-ирна!

Детрит очень медленно поднял руку.

Дзинь.

– Послушай меня, исполняющий обязанности констебля Детрит, – заговорил Моркоу более мягким тоном. – Если существует рай для стражников, а я очень надеюсь, что он существует, то исполняющий обязанности констебля Дуббинс пребывает сейчас прямо там. Он пьян, как чертова обезьяна, в одной руке держит крысу, а в другой – пинту лучшего пойла Джимкина Пивомеса. Он смотрит на нас снизу вверх [27] Тролли верят, что небеса располагаются внизу. и говорит сам себе: мой лучший друг исполняющий обязанности констебля Детрит ни за что не забудет, что он стражник. Кто угодно, но только не Детрит!

Последовала долгая напряженная пауза, после которой раздался еще один « дзинь» .

– Благодарю, исполняющий обязанности констебля. Ты будешь сопровождать господина Ваймса в университет. – Моркоу оглядел убийц. – Доброго дня, господа. Возможно, мы еще вернемся.

Трое стражников одновременно перешагнули через обломки.

Ваймс не проронил ни слова, пока они не вышли на улицу, но как только убийцы остались позади, он немедленно повернулся к Моркоу.

– Почему он называл тебя…

– Прошу прощения, я должен отнести ее в штаб-квартиру.

Взглянув на труп Ангвы, Ваймс неожиданно почувствовал, как разрывается в голове цепочка мыслей. О некоторых вещах слишком трудно думать. Нужно побыть где-нибудь в тишине и спокойствии, чтобы собрать все воедино. Личное не всегда самое важное . Кем надо быть, чтобы говорить подобное? И тут Ваймсу подумалось, что хотя у Анка в прошлом было достаточное число скверных правителей, плохих правителей или просто никаких, но ему еще ни разу не доводилось попадать под пяту хорошего правителя. И вовсе не факт, что такое правление не станет самым ужасным из всех.

– Сэр? – деликатно вывел его из задумчивости Моркоу.

– Хм… Мы можем похоронить ее в Храме Мелких Богов. Как думаешь? – спросил Ваймс. – Это старая традиция стражников.

– Да, сэр. Идите с Детритом. Он будет держать себя в руках, если им уверенно командовать. А я, пожалуй, не пойду на свадьбу, если не возражаете. Знаете, как это бывает…

– Да… Да, конечно. Хм… Моркоу? – Ваймс моргнул, отгоняя засевшие в голове подозрения, которые требовали обдумывания. – Не стоит слишком плохо думать о Проблемсе. Я страшно ненавидел эту сволочь, но именно поэтому хочу быть к нему справедливым. Я знаю, что рушница делает с людьми. Для нее мы все одинаковые. Я легко мог стать таким же, как он.

– Нет, капитан. Не могли бы. Вы бросили рушницу.

Ваймс печально улыбнулся.

– Теперь меня зовут господин Ваймс, – сказал он.

Вернувшись в штаб-квартиру Стражи, Моркоу уложил тело Ангвы на стол в помещении, временно приспособленном под морг. Трупное окоченение уже наступило.

Он принес немного воды и постарался очистить ее мех.

То, что он стал делать далее, удивило бы, скажем, тролля, гнома или того, кто никогда не слышал о странных реакциях человеческого разума на стрессовые обстоятельства.

Он написал рапорт. Он тщательно подмел дежурку, потому что сегодня была его очередь. Он помылся. Он сменил рубашку и перевязал рану на плече. Он стал начищать нагрудник проволочной мочалкой и целым арсеналом тряпок до тех пор, пока вновь не увидел в нем свое отражение.

Издалека он слышал аккорды «Свадебного марша» Фондельсона в переложении для Чудовищного Органа с ансамблем из звуковых эффектов, имитирующих звуки скотного двора. Затем он извлек полбутылки рома из того места, которое сержант Колон считал своим надежнейшим тайником, налил себе совсем чуть-чуть и выпил со словами: «За господина Ваймса и госпожу Овнец!», произнесенными таким ясным, искренним тоном, что любой их услышавший расстрогался бы до глубины души.

В дверь кто-то поскребся. Моркоу встал и впустил внутрь Гаспода. Маленький песик молча юркнул под стол.