Вячеслав Черепанов - Песни Красных Ястребов. Том 2

Келли рассмеялась. Он поцеловал ее сквозь смех.

– Я люблю тебя, – вот и все, что она могла ответить.

– И я люблю тебя, – откликнулся он эхом.

Не смотря на все невзгоды, Келли почувствовала себя счастливой. Она наконец поверила, что рано или поздно все образуется.

В коридоре было темно, и открытая дверь больничной палаты была как прямоугольник света. Кейра вступила внутрь и сразу нашла пациента глазами.

Зиг сидел на кровати, подперев спину парой подушек. Его тело было укрыто одеялом, но даже на плече Кейра заметила свежий шрам. Длинные пряди черных волос спадали на треугольное, заросшее редкой щетиной лицо. Долгая борьба за жизнь сделала ассистента бледным и худым, но все-таки он выкарабкался.

Когда Кейра подошла ближе, Зиг открыл черные глаза и сфокусировался на ней. Она ощутила облегчение. Конечно, по жизни он был колючим зубрилой и нисколько не сочувствовал жертвам своих экспериментов. Кейра не стала дожидаться приветствия с его стороны и взяла инициативу в свои руки:

– Как ты себя чувствуешь, Зиг?

– Скверно. Еще недавно сходил с ума без микстуры от боли, а сейчас… просто скверно, – ответил пациент.

– Есть такие микстуры? – удивилась Кейра.

– Мы с Горацием придумали одну. Правда, по большей части там все-таки алкоголь.

– В таком случае, я знаю немало рецептов таких микстур… Какой прогноз дают медики? Тебе уже можно выходить на прогулку?

– Они разрешили мне двигаться, хотя… Сегодня я зажимал в зубах палку, чтобы не орать во время перевязки. Все тело в какой-то мази, а еще бинты… Никто не понимает, что со мной было, – Зиг кашлянул и скривился от боли. – И это самое интересное. Говорят, мои раны были открыты, но не кровоточили. Температура была такая, от какой сгорают за часы – но я провел так дни. Мое сердце билось очень медленно… не знаю, как это возможно! – невесело усмехнулся Зиг.

– Магия, – улыбнулась Кейра.

– Худшее объяснение из всех возможных, – не оценил пациент. – Магия – слово для тех, кто потерпел разгром в своих попытках понять этот мир. Я докопаюсь до правды, как только доберусь до лаборатории.

– Боюсь, магия уже выветрилась.

Все, что Кейра знала о ней, было из обрывочных воспоминаний Юргена. Вроде бы красная магия встречалась только в Каарморе. Она подпитывалась эмоциями, проявлялась в моменте и пропадала, как только маг терял концентрацию. Пару дней после спасения Зига Кейра чувствовала себя уставшей, разбитой и ни на что не способной. Она думала: причина в том, что Юрген впервые захватил ее тело. Однако, похоже, все это время ее Осколок поддерживал жизнь раненого ассистента.

– Знаешь, что? Плевать на раны. Главное, что я жив. С Горацием вышло хуже.

Значит, Зиг успел увидеть тело павшего товарища перед обмороком. Кейра не хотела бы сообщать такую новость.

– Вы были хорошими друзьями, да?

Она не хотела сыпать соль на рану, но именно так люди отпускают покойных. Пусть Зиг выскажется, отдаст дань памяти Горацию.

– Друзьями? Пф-ф! Мы были научными партнерами, а это куда важнее. Теперь я словно смотрю на мир одним глазом. Нет, хуже: я словно лишился половины разума! Гораций поправлял меня, когда я был слеп. Я возвращал его на землю, когда он витал в облаках. Он был таким терпеливым, ободряющим, никогда не унывал… Я так давно с ним работал, что уже и забыл, как тоскливо готовить эксперименты в одиночку, черт побери!

Потомственная трактирщица, Кейра вся обратилась в слух и переживала каждое слово своего собеседника.

– Мне повезло, а Горацию – нет. Одно дело, когда умираешь из-за собственных решений, другое – из-за дерьмового случая! Директор предупреждал, что в ходе эксперимента будут сюрпризы, но… кто знал, что этот затравленный орчонок окажется бешеной тварью? Что он начнет убивать сразу, как появится возможность? В его крови горел яд, вокруг была полная крепость следопытов, но ублюдку было плевать на свою жизнь! Он хотел убивать сильнее, чем жить! Как мы могли это предусмотреть?

Кейра много думала об этом. Гораций и Зиг могли не проводить эксперимент. По приказу директора они сами отдали свои жизни в руки убийцы. Искоренители не знали наверняка, что Кейра владеет Осколком. Она знала, что Локк в отчаянии и хочет отомстить за свою мать. Слишком поздно она поняла, чем опасен эксперимент с ее кровью. Если бы они все просто поговорили, ничего не скрывая, Гораций был бы жив. Но все участники эксперимента доверились случаю, и теперь остается лишь пожинать плоды.

Разумеется, вслух Кейра ничего не сказала. Вряд ли Зигу сейчас хотелось такое услышать.

– Я сожалею, что эксперимент пошел не по плану. Теперь уже ничего не изменить. Твое здоровье – вот что сейчас важно.

– Нет, пойми! Мы допустили ошибку. Все технологии Империи – результат того, что мы, люди, учились на своих провалах. Я не могу допустить, чтобы эта ошибка повторилась!

Его попытки извлечь урок из безумия напоминали бег по замкнутому кругу.

– А что будет, если повторится? Если кто-то умрет? Что будет с тобой?

– Что за вопрос? Это будет провал. Я не смогу себя простить, – Зиг посмотрел на нее так, будто сообщал очевидную вещь.

– И сейчас ведь тоже самое, да? Винишь себя?

– Что? Глупость! Я мыслю практично. Извлекаю уроки.

Кейра чувствовала, что Зиг наполнен болью и сожалением. А еще одиночеством, пусть он и никогда этого не признает. Его лучший и, возможно, единственный друг погиб так внезапно, а сам Зиг выжил. Не потому, что заслужил жить дальше, а по чистой случайности. За время, проведенное в больнице, он успел осознать свою потерю, но еще не мог ее принять. Произошла ошибка, а значит кто-то был виноват! И проще всего было указать пальцем на тех, кто выжил.

– Что ты чувствуешь, Зиг?

– Ты ведь итак знаешь, да? Хватит лезть людям в души! Мои чувства тебя не касаются.

Было ясно, что он не привык выражать эмоции, как и Кейра когда-то. Особенно, если это злость.

– Он страдал? Этот орчонок? – кровожадно поинтересовался Зиг.

– Кажется, его расплавило. Мгновенно.

– И, как я слышал, это сделала не совсем ты.

– О да. Так получилось, что во мне поселился гость.

Кейра кратко рассказала Зигу о Юргене. Она оставила за скобками все, что было связано с его сыновьями, но весьма красочно описала, каким мерзавцем был островитянин при жизни. Пусть Зиг будет готов, если ему не повезет встретиться с Юргеном лично.

Как она и рассчитывал, рассказ не оставил и следа от самобичевания Зига. Его ум сразу переключился на новую логическую задачу:

– Значит, Осколок. Прекрасно! Теперь мы точно оживим машины Альбрехта. Когда-то Душа Мира питала энергией весь столичный регион… столько возможностей, что голова идет кругом! – просиял Зиг.