Михаил Кравченко - Город и псы

– Умер?! То есть как?! – чуть не сорвался с места Мендинский, – это, ведь, уже тяжкие телесные, повлекшие по неосторожности смерть, то есть до пятнадцати лет.

– Вот именно, – подтвердил Друзь, – Это нам и развязывает руки. Однако, я сегодня утром разговаривал по телефону с прокурором, на предмет возможной квалификации. Так вот, он говорит, что можно при желании и определённом старании вменить и убийство, если правильно разрулить умысел, характер и локализацию причинения телесных повреждений, а также специальные познания Ронина в единоборствах.

– А что по этому поводу думают в следственном комитете? – осторожно поинтересовался Мендинский, на что Друзь махнул рукой и самодовольно улыбнулся.

– Договорились же с прокурором, договоримся и с этими. Что, у нас, нужных рычагов нет в комитете, что ли? А, Сёма? Роберт Маркович вылил в бокал остатки содержимого из «штофчика» и, к явному неудовольствию Мендинского, опять закурил, не забыв, при этом, пустить в потолок несколько своих фирменных колец. – Понимаешь, – продолжал он, у меня на носу отчётный период, и комиссия из Москвы. Мне позарез нужны раскрытые особо тяжкие, и убийства в том числе, поэтому, да простит нас, грешных, господь Бог, – с этими словами Друзь неумело и неправильно перекрестился наоборот, то есть – слева направо, и многозначительно посмотрел на товарища – не мне тебе объяснять, как это делается. Пришлось маленько «схимичить».

– В каком смысле? – Мендинский улыбнулся и слегка приподнял брови.

– А в том смысле, что тому «санитару» всё равно уже нельзя было ничем помочь. Он был обречён. Да, и надо ли. Та ещё мразь была: наркоман и садист. Ковальский специально таких набирает для своего спецавтохозяйства. Кто бы ещё стал возиться в собачьем говне за такие деньги. А, так, у него случился самый обычный «передоз». Что ты хочешь, – человек с четырнадцати лет на игле сидит, дозы-то растут, а, тут ещё этот горе-боксёр… Короче, стряс он ему кукушку и, фактически, просто ускорил летальный исход, вот и всё.

– Ты хочешь сказать, Г'оберт, что… – Да, ты всё правильно понимаешь, – перебил его Друзь, – не было никакого убийства, но какое это теперь имеет значение? Пусть хоть посмертно этот «нарик» нам послужит, хоть один добрый поступок совершит…

– Но экспертиза… – начал было изумлённый директор, но собеседник опять нетерпеливо перебил его:

– Сёма, я тебя умоляю!.. Не ты ли для меня нагрел это кресло? Будь-то, сам не знаешь, как в таких случаях договариваются с экспертами? – В кабинете повисла напряжённая тишина. Мендинский уже почти пожалел, что стал невольным свидетелем этой пьяной болтовни своего приемника, но этот расклад, сам по себе, его вполне устраивал. Во-первых, он предоставлял ему моральные дивиденты, так как теперь и у него самого были личные счёты с Рониным, а, во-вторых, он мог реально и навсегда спрятать в воду концы всех тайных, финансовых сделок с Ковальским по вопросам договоров об отлове и утилизации собак на территории комбината. А, будь, Ронин жив, и, дойди дело до суда, неизвестно, куда бы эта кривая ещё могла вывести.

– Ну, тогда дело за малым, – наконец, произнёс он, – нужно только найти этого парня и разобраться с ним.

– Вот именно! – обрадовано воскликнул Друзь и поднял трубку селекторной связи.

– Анжелика, соедините меня… или нет, – лучше срочно пригласите сюда майора Габова, с полным отчётом о всех розыскных мероприятиях по делу об убийстве того парня, из отдела очистки. Срочно!

– Слышишь, как они лают, – нервно заметил Друзь, глядя в окно. Этот лай опять вернул его к той кошмарной действительности, с которой началось утро.

– Ох, чувствую я, что скоро моих парней бросят на разгон этих собачьих демонстраций, – горько усмехнулся он. Минуты две спустя, в дверь кабинета постучали, и в него быстрой походкой вошёл энергичный молодой человек, который держал в руке увесистую папку.

– Вызывали, товарищ полковник.

– Так, папку положи на стол, она сейчас нам не нужна, и чётко, в двух словах, доложи, есть результаты по розыску или нет?

– Так точно, товарищ полковник!

– Что, так точно?! – закричал Друзь, – так точно – есть или – так точно, нет?!

– Так точно, есть, – отчеканил Габов. Мы установили и отработали все связи Ронина за последние несколько лет по базе военкомата, отдела кадров УВД и его последнего места работы в охране. Потенциальный интерес в настоящий момент представляют только две персоны. Это его напарник по работе, охранник Рюмин Василий Петрович, который присутствовал на месте преступления, с ним сейчас уже работают, и его старая подружка, вернее одноклассница, с которой его несколько раз видели на улице и у неё дома, когда он ещё служил кинологом на нашем питомнике, – Маргарита Мухина. Её соседи показали, что к ней, на днях, приходил ночевать какой-то пьяный мужик, на вид, лет сорока или чуть больше… По времени совпадает с происшествием, по описанию походит на Ронина. С ней, правда небольшая заковырочка вышла, товарищ полковник.

– Какая ещё, к чёрту, заковырочка? – насторожился Друзь.

– Мы установили её адрес и место работы. По месту жительства никто не открыл, приехали на работу, в муниципальную, общепитовскую столовую, – там беседовать неудобно: кругом всё лязгает, гремит, шипит. Пригласили проехать с нами, – наотрез отказалась. Вызывайте, говорит повесткой. Тогда лейтенант Шковорода ей заявил, что повестками ему заниматься некогда, и она всё равно поедет в отдел, так как подозревается в укрывательстве преступника. А когда она спросила: какого, ещё, мол, преступника, то Шковорода ответил, что её любовника Ронина, который совершил убийство и теперь прячется у неё. Так вот, она, эта девка, дала ему пощёчину, а когда её потащили в машину, ещё и укусила за руку капитана Скрипку. Кусачая оказалась сучка. – Габов продолжал ещё что-то говорить, но Друзь и Мендинский уже тихо оба смеялись в кулак, глядя на молодое, круглое и, пятнистое от волнения, лицо майора.

– Сковорода, говоришь, – задыхаясь от смеха, выдавил из себя полковник. Ты видишь, Семён, с кем приходиться работать? Сковородки, скрипки, кто угодно, – только не люди! Вот, дать бы этому лейтенанту по башке настоящей сковородой, да и тебе, как наставнику, в придачу! Кто же так разговаривает с дамой? Друзь ещё с минуту смеялся, затем постепенно стал успокаиваться, заправляя в угол рта очередную сигарету, и уже вскоре на Габова смотрели совсем другие, хмельные и злые глаза начальника управления.

– Значит, так. Бабу закрывайте и оформляйте по мелкому хулиганству. В камере и прокачаете её по Ронину. Я уверен, что он у неё или она его прячет где-то, ему больше идти некуда. Одновременно начинайте собирать на неё материал по триста восемнадцатой, – насилие в отношении представителей власти. С комитетом и прокурором я договорюсь. А потом уже, в рамках убойной статьи по Ронину, это будет, скорей всего, завтра – послезавтра, будем производить задержание. Пока что, в камуфляжах и в форме по её адресу не суйтесь, и вообще не суйтесь туда без особого распоряжения, ясно? Пошлите какого-нибудь сантехника или почтальона, пусть попасут немного. И, учти, майор, дело на контроле в области, лично у начальника ГУВД. Если с меня за него погоны снимут, я с тебя до этого времени башку твою сниму. Ты понял?!