Пол Фрейбергер - Пожар в Долине. История создания персональных компьютеров

На заседаниях Ли Фелсенштейн выступал в качестве своеобразного тамады, его отличало мастерство и артистизм шоумена, что одновременно и привлекало, и завораживало. Один из участников тех собраний, Крис Эспиноза, вспоминает:

«Его называли Джонни Карсоном нашего клуба, но это было слабое сравнение. Он следил за порядком, вел заседания, делал их интересными и привлекательными. В зале одновременно находилось 750 человек, а он работал с ними как на рок-концерте. Это трудно описать, проще представить себе баптистского священника, выступающего перед толпой… В общем, он держался молодцом».

Фелсенштейн вел заседания, ничуть не заботясь о традиционных требованиях регламента, в своей, только ему присущей манере. Обычно собрание начиналось с общего заседания, на котором Ли предоставлял слово желающим рассказать о сфере своих интересов, сформулировать вопросы, поделиться планами. Вопросы и ответы Фелсенштейна отличались особым колоритом, а его отзывы об услышанных планах — остроумными умозаключениями. Затем, как правило, следовала презентация чьего-либо последнего изобретения. В конце проводилось заседание так называемых случайных встреч, когда люди бродили по залу в поисках себе подобных, имеющих такие же интересы.

Подобная формула работала блестяще, люди находили друг друга, и после собраний было образовано немало новых компаний. К тому же на встречах проходил интенсивный обмен информацией, которой было так много, что ею необходимо было делиться, так как вопросов оказывалось куда больше, чем имелось ответов.

Примерно в это же время в зале научных заседаний Lawrence Holl Калифорнийского университета в Беркли начал свою работу филиал Клуба. Университеты, надо признать, плодили талантливых самоучек, именно отсюда вышло немало энтузиастов микрокомпьютерной техники. Да и обстановка в вузах постепенно менялась. Теперь профессора, получившие гранты на научные исследования, нередко отказывались от покупки времени головного университетского компьютера, который был постоянно перегружен и нуждался в модернизации, в пользу покупки мини-компьютера, которая представлялась им более выгодной.

Компания DEC продавала им мини-компьютеры PDP-8 и PDP-11 чуть ли не со сборочной линии. Эти машины пользовались особой популярностью в психологических лабораториях, где их применяли для проведения экспериментов, автоматизации процессов в лабораториях и анализа данных. Миникомпьютеры пошли здесь на ура. В результате их вторжения в инструментарий психологических лабораторий появился новый тип специалистов: тех, кто не так уж сильно разбирался в исследованиях и анализе данных, но был действительно силен в компьютерной технике и мог понять, как управлять компьютером и заставить его делать то, чего хотелось ученым.

Таким человеком был Говард Фулмер, сотрудник кафедры психологии университета в Беркли. Сначала он эксплуатировал компьютеры типа PDP-11, затем подбирал для преподавателей мини-компьютеры и изготавливал интерфейсы и программы для проведения экспериментов. В начале 1975 года для одной из лабораторий был куплен Altair, и Фулмер стал самостоятельно его осваивать. Вскоре после этого он оставил основную работу, чтобы посвятить больше времени микрокомпьютерам.

И он был не одинок: лихорадка, произведенная статьей об Altair в журнале «Popular Electronics», распространилась по всему университету в Беркли. Джордж Морроу, аспирант-математик, работал с Чаком Грантом и Марком Гринбергом, двумя другими аспирантами, в научно-исследовательском центре университета, специализируясь на разработке научных методов управления. Это были все те же Грант и Гринберг, не пожелавшие несколькими годами ранее предоставить компьютер компании Resource One Ли Фелсенштейну для ремонта. Они пытались разработать язык микропроцессора для экспериментов, проводимых с помощью компьютера.

Морроу, Грант и Гринберг давно решили, что им хорошо работается вместе. Все трое были педантами, они словно дополняли друг друга. Худой, преждевременно лысеющий Морроу с вечно озорным огоньком в глазах и неудержимой фантазией, казалось, был доволен только тогда, когда погружался в работу. Гранту и Гринбергу, напротив, с трудом удавалось изображать сильно занятых делом людей. Они часто посещали заседания Компьютерного клуба Homebrew, где узнавали много полезного и благодаря бесплатному открытому обмену информацией ощущали себя частью компьютерного сообщества. Вместе они сформировали хорошую команду: Морроу был специалистом по «железу», Грант предпочитал программное обеспечение, а Гринберг в основном проводил время дома, занимаясь и тем, и другим.

Это трио решило изготавливать платы для Altair или даже разработать свой собственный компьютер. Они знали, что могут справиться с подобной задачей, но в области сбыта, реализации товара они были полными профанами. Поэтому Морроу решил спросить совета у Билла Годбаута, хотя, казалось бы, это был не лучший выбор. Среднего возраста, прямолинейный и упрямый, Годбаут постоянно подшучивал над своим растущим животом и любил летать на самолете, выделывая в воздухе акробатические трюки. Но он был опытным продавцом электроники, и именно его в свое время Боб Марш попытался заинтересовать электронными часами, облицованными ореховым деревом, когда он и Фелсенштейн впервые въехали в гараж — «строение 2465» по 4-й улице.

В то время Годбаут продавал по почте микросхемы и платы памяти для мини-компьютеров. Морроу спросил, не хочет ли он продавать платы памяти для Altair. Годбаут в ответ засмеялся и ответил, что ему бы не хотелось таким образом рекламировать это изделие. Тогда Морроу поинтересовался, не хотел бы Билл заняться сбытом хорошего компьютера, созданного первоклассной командой конструкторов-разработчиков.

«Речь о вас, ребята?» — хмыкнул Годбаут и бегло оглядел Морроу. Ему казалось, что он хорошо разбирается в людях, и Морроу ему приглянулся. Они быстро договорились делить прибыль поровну, заключив устное соглашение. «Никакого письменного договора, — настаивал Годбаут. — Такие договоры — признак недоверия, к тому же они требуют привлечения юристов». А если кому Билл и не доверял, так это юристам.

Таким образом можно сказать, что на заседаниях Компьютерного клуба Homebrew в Силиконовой Долине собиралась очень разношерстная компания инженеров и просто преданных микрокомпьютерам энтузиастов-новаторов. Они действительно верили, что станут свидетелями чего-то необычного и выдающегося.

В эту группу входили вспыльчивый Билл Годбаут, который ненавидел юристов; бывший технический редактор издания «Berkly Barb», а в тот момент ведущий заседаний Клуба Ли Фелсенштейн; Боб Альбрехт, бросивший высокооплачиваемую работу ради обучения детей работе на компьютерах, куривший дешевые сигары и называвший себя «Драконом»; Боб Марш, проверявший свои способности и любовь к электронике посредством организации гаражного бизнеса; Кит Бриттон, представлявший себя и остальных членов клуба ядром «компьютерной революции, самой весомой и значимой в истории человечества».